— Может, только уходить собирается, — предположил Павел.

— Десять часов. Поздновато, завтра ведь на работу ему.

— Кстати! — вспомнил вдруг Павел захотелось хлопнуть себя по лбу от досады: надо же, еще в пятницу собирался сказать сыну и до сих пор ни разу не вспомнил. — Совсем забыл сказать тебе. Ты Нестерова помнишь — Костика, приятеля моего старинного, который тогда на пляже…

— Помню, — спокойно ответила Рита как будто не заметила, как дрогнул голос мужа при воспоминании о том далеком пляже. — Конечно, помню. Он сейчас уже в Москве работает.

— И очень успешно работает — продолжил Павел. — У него сеть магазинов по всей страну. Я рассказывал, кажется.

—Да, рассказывал. Молодец Костик от него можно было ожидать. У него от природы кома кая жилка. Сейчас время его и таких, как он…

— Возможно. Так вот, я совсем забыл тебе сказать. Он мне звонил в прошлый четверг…

— Надо же, — улыбнулась Рита. — В подобных случаях старых друзей гораздо чаще забывают, чем вспоминают о них.

— А он вот вспомнил. Лет шесть мы с ним уже не виделись. Может, и больше. Он у нас в Саратове проездом был. В тот же день вечером уехал куда-то на Север. В Тюмень, кажется… Жаль, встретиться не смогли. Да не к тому. Знаешь, он Сережку к себе зовет. Ему программист толковый нужен…

— Сережку? К себе? — Рита остановилась, нахмурилась. — То есть как это — к себе?

— В Москву, — снова повторил Павел, — Работать, понимаешь. Я у него спросил про зарплату. Хорошо, что сидел в это время. Иначе просто упал бы.

— Да, говорят, в Москве хорошие зарплаты, — медленно проговорила Рита. — Не то, что здесь у нас, в провинции.

— Хорошие — не то слово. Да что с тобой, Рита?

— А как же… Как же я, Паша? Если Сережка уедет?

Он не сразу понял смысл сказанных слов. Уже собрался было поднять жену на смех, обозвать ее ласково курицей-наседкой, которая не заметила, что цыпленок ее уже давно в петушка превратился. И вдруг осекся, осознав истинный смысл услышанного.

Ведь возразить Рите он не мог. Не мог ей сказать с доброй усмешкой: «Если Сережка уедет, мы останемся вдвоем». Он знал об этом. Только, получается, и Рита тоже знала и он стоял и молча смотрел на жену, чувствуя ужас приближения роковой минуты. Сейчас, вот сейчас она скажет ему эти слова. Она скажет: «Ведь я останусь совсем одна, Паша». А он не сможет ей ничего возразить… Но Рита справилась с ситуацией. Рита снова взяла на себя всю тяжесть, которая казалась невыносимой для плеч этой хрупкой женщины с грустными глазами. Улыбнулась и тихо сказала:

— Впрочем, такова участь родителей — рано или поздно приходится отпускать от себя своих детей. Все справляются, и мы справимся как-нибудь. В конце концов, Москва не так уж и далеко от Саратова. Всего лишь ночь на поезде… А для него это — прекрасный шанс. Знаешь, я давно заметила, что он мается на этой работе. Нравится она ему, и в то же время он чувствует, что реализовать себя не может…

Рита все говорила и говорила. Торопливо и многосложно. Постепенно, шаг за шагом все дальше удаляясь от той опасной темы, которую невольно затронула. Павел шел вслед за ней, молча слушал, но сосредоточиться на Ритиных словах не мог. Все звучали в памяти не смолкая ее слова: «А как же я, Паша? Если Сережа уедет?», неотвратимо подтверждая его догадку: Рита все знает. Рита не просто догадывается о чем-то, а именно знает. И ждет покорно той минуты, когда он наконец решится…

— Так что ты поговори с ним. Обязательно поговори, — закончила, наконец Рита свой монолог и открыла дверь ключами. — Эй, оболтус, встречай родителей! Где ты там?

Появился Сережка. Поцеловал мать в подставленную щеку, по-мужски пожал руку отцу. Потом они все вместе принялись распаковывать привезенные вещи. Скептические комментарии сына по поводу «бесценного хлама» рассмешили Риту почти до слез. И сам Павел не смог удержаться от улыбки, глядя на лицо сына, который изрекал абсолютно идиотские слова и при этом был совершенно серьезен.

Почти весь вечер они суетились, хлопали дверцами шкафов, открывали антресоли. Потом поужинали наспех приготовленной яичницей из десятка яиц и бутербродами, привезенными с дачи.

— Ну и насмешили вы меня сегодня, дорогие родители, — выдохнул Сергей, с аппетитом поглощая хлеб с сыром. — Забавные вы у меня ребята. И как это вы так удачно подобрались?

— Ты тоже ничего. Нормальный парень, — ответил Павел и снова вспомнил про звонок старого приятеля. — Кстати, Сережка, у меня к тебе разговор есть серьезный.

— С трудом верится в серьезность предстоящего разговора на фоне нашего общего несерьезного поведения, — засомневался Сергей. — Но я готов тебя выслушать. Валяй, папик. Что там у тебя?

Павел бросил быстрый взгляд на Риту. Она выглядела совершенно спокойной, умиротворенной и даже как будто счастливой. Может, и правда напридумывал он себе все про Риту сгоряча? Может, и не догадывается жена ни о чем?

— Тебе отец новую работу нашел. С приличной зарплатой и неограниченными возможностями реализации творческих способностей.

— Вот как, — заинтересовался Сергей. — Это уже интересно. Как в газетном объявлении. Обычно внутри такого заманчивого и румяного пирожка скрывается кислая начинка под названием «сетевой маркетинг»… Я должен буду работать коммивояжером?

— Ты должен будешь работать программистом, — возразил отец. — И зарплата за один месяц там такая, как здесь за четыре…

Сергей присвистнул.

— Шутишь? У нас нет таких зарплат.

— У нас — нет, — согласился Павел и замолчал.

— Это в Москве, — закончила за него Рита. Спокойно поднялась из-за стола, собрала в раковину посуду.

— В Москве? — задумчиво переспросил Сергей — То есть мне в Москве жить придется?

— Москва не Сибирь. Там девять миллионов людей живут и не жалуются. Что тебя так шутило? Ты же всю жизнь мечтал о свободе, сынуля!

Сын молчал почему-то.

— Ну, что тебя-то смущает? Ладно мы с матерью, ты для нас дитя малое…

— Я подумаю, — медленно произнес Сергей. — Подумаю… — Поднялся из-за стола и вышел из комнаты.

— Что это с ним? Я думал, он обрадуется, — удивился Павел. — А он странно как-то отреагировал.

— Может быть… Может быть, у него здесь девушка есть? — предположила Рита. Павел усмехнулся в ответ:

— Девушек у него хватает… Только никогда в жизни не поверю, чтобы Сережка какую-то там девушку ставил важнее работы! Это что же за девушка такая должна.

Рита в ответ промолчала.

В ту ночь Сергей долго не мог заснуть. Странные предчувствия не давали покоя. Ворочался в постели, то и дело перебирая в памяти события последних двух дней. Вот ведь как бывает: еще совсем недавно он был одержим этой идеей, почти целый месяц, пока гостил у приятеля, бродил по питерским конторам в поисках подходящей вакансии. Надеялся, что у него есть шанс… Теперь этот шанс на самом деле появился. Правда, работу предлагали не в Питере — городе, где Сергей всегда мечтал жить, — а в Москве. Работу серьезную, интересную высокооплачиваемую. Казалось бы, что его здесь держит? Заурядная контора почти на самой окраине города, древний «Пентиум — второй», вечно зависающий, консервативное и постоянно недовольное чем-то начальство? Конечно же, дело не в этом. Дело в том, что за последние три дня его жизнь изменилась настолько, что теперь уже мысли о карьере отодвинулись на самый дальний план.