— Ну и кем мне прикажете себя считать? — спросил Кунг. — Отрядом по реконструкции города, что ли?

Модерати расхохотался.

Титан вышел из темной улочки во двор, граничащий с рядом гниющих скотобойных навесов. Бурая приливная вода поднималась в каналах, и каждый гигантский шаг вздымал по всему двору такие волны, что они грязным прибоем разбивались о фасады окружающих зданий.

Модерати Кунга издал возглас изумления. Кучки местных жителей собрались по краям двора, крича и глумясь над шагающей махиной. Некоторые появлялись в окнах и даже на просевших крышах. Они принялись забрасывать «Фаэро» камнями и обломками. Кунг почувствовал крошечные удары и стук кусков черепицы и дорожной плитки, отскакивающих от его кожи.

— Вот тебе и благодарность.

Он включил могучий боевой ревун «Фаэро», и рассерженный упрек древней махины заставил толпы рассеяться в ужасе. Некоторые снова собрались позади титана, швыряя камни и бранясь, с намерением прогнать махину из своей жизни.

— Черт возьми, — произнес модерати, — они что, не понимают, что мы пытаемся для них сделать?

Кунг не слушал. Что-то только что промелькнуло по манифольду, и он запустил систему ретрокогниции, чтобы воспроизвести снова и отследить, что же это было.

— Контакт! — взревел он, занимая соответствующее положение в амниотике и концентрируя сознание.

«Фаэро» внезапно очутился под совмещенным огнем с семи наземных позиций на улицах впереди. На броне расцвели взрывы от осколочных и прямых попаданий.

— Щиты на полную!

Стаи ракет со свистом брызнули через крыши и вспухли пеленой огня поверх щитов. Интенсивный артиллерийский огонь разносил стены и деревянные балки, страстно желая добраться до махины.

Несколько плотно стоящих зданий впереди рассыпались под сокрушительным обстрелом.

Стремительное нападение превратило двор в хлещущий лес водяных столбов, потоков грязи и разлетающихся обломков. Те из жителей, у кого хватило мозгов бежать, ринулись в ближайшие переулки и проходы.

Спастись им не удалось. Враг усилил обстрел, стремясь поразить «Фаэро». Град дальнобойных снарядов модифицированных «Бомбард» и «Сотрясателей» осыпал двор и скотобойные навесы. Меткость врага оставляла желать лучшего. Падающие снаряды взрывались на окраинных улицах и в переулках за спиной титана, оставляя после себя глубокие воронки и развороченные зловонные подвалы. Вихри огня вскипали в узких проходах и извергались из зданий. Разбегающиеся кучки людей сгорали в пламени разрывов, умирали в потоках кипящей воды. Непрерывная тряска от падающих снарядов была столь интенсивной, что «Фаэро» слегка шатало.

— Щиты держатся! — крикнул модерати.

Кунг ответил энергично, атаковав турбоогнем с левой руки. Поворачивая корпус, он сровнял с землей целый ряд домов, захватив попутно одну из скрытых позиций противника. Он услышал мусорный код и шум двигателей. Засада пыталась перевести и перенацелить свои мобильные батареи.

Кунг вычислил источник шума и снова врубил турболазер. От ярости его убийственного излучения посыпалась черепица с крыш и полопались стекла в окнах. Ауспик показал вспышку тепла — где-то поджарилась самоходка или орудийная установка. Явно уничтожение цели.

— Вперед, самый полный ход! — приказал Кунг.

— Есть самый полный!

Сенсори Кунга высчитывал данные целеуказания по мере поступления информации. Любая горячая точка, появляющаяся среди холодного и темного камня в непосредственной близости, любой всплеск мусорного кода, выхваченный из эфира, становился устойчивым следом. Кунг чувствовал пульсацию вен предплечья, когда били «Вулканы», переключаясь с одних данных целеуказания на другие, как только сенсори их выдавал.

<Выгрузить данные о ситуации, «Фаэро»!> — потребовал по связи манифольда Борман.

Уже делая безо всякого труда двадцать дел одновременно, Кунг выплюнул данные оперативного изображения в ответ. Он был в курсе, что следом за ним идут силы скитариев, а с юга приближается «Венгесус Грессор».

Он не стал запрашивать помощи ни у кого из них.

>

Крузий внимательно следил за загружающейся передачей.

— Кунг, — пробормотал он.

— Что? — спросила Этта Северин. Гололитический дисплей менялся быстрее, чем она могла уследить, одни данные накладывались на другие слишком часто для немодифицированного смертного.

— Принцепс Кунг, — пояснил Зонне, — ведущий «Сикариец Фаэро» в район Старой Башни. Принцепс вступил в бой.

— Успешно?

— Бой еще не закончен, мамзель, — ответил фамулюс. — «Сикариец Фаэро» на данный момент повреждений не имеет и уничтожил девять наземных целей.

— Десять, — поправил Крузий не глядя.

Связь ноосферы краулера оказалась слишком слабой, чтобы можно было эффективно следить за сражением. Экзекутор выпустил небольшой механодендрит из гнезда в запястье под обшлагом рукава и вставил в пульт. Подключившись напрямую, хотя и с ограниченными возможностями, он соединился с манифольдом.

Этта наблюдала за ним. Экзекутор-фециал, казалось, смотрит в пустое пространство, хмуря брови. То и дело едва заметная реакция кривила его губы или прокладывала морщины на лбу.

— Похоже, что предположение лорда Геархарта было правильным, — сказал он. — Враг сделал попытку флангового обхода через Семик. На самом деле они продвинулись даже дальше, чем ожидалось. «Фаэро» столкнулся с наземными частями — легкими моторизованными орудийными платформами и крупными боевыми сервиторами.

Этта посмотрела на окна. Даже для открытой площадки наблюдательного мостика битва шла слишком далеко, чтобы можно было различить какие-то детали. В нескольких километрах к северу небо вспыхивало от орудийного огня, поднимался дым. Махина, которую они видели осветившейся выстрелами, пропала из виду.

— Каковы силы противника? — спросила она.

— Принцепс Кунг на данный момент отслеживает сорок восемь источников огня артиллерии и тяжелого оружия.

— Сорок восемь? — переспросила Этта. — По нему стреляют из сорока восьми мест?

— Его щиты держатся, мамзель. Он устраняет цели с поразительной скоростью.

— Он? — эхом повторила она.

— Конечно, — сказал Крузий. — Он и есть «Сикариец Фаэро».

>

«Владыка войны» Кунга пробился через старую Паперть в конце Палатной дороги, уничтожив за несколько секунд достопримечательность Старой Башни, что тысячи лет являла свои осыпающиеся, потемневшие от мха черты небу Ореста. Гранитные колонны, оплетенные плющом, валились, словно деревья, позади махины; западная стена Паперти неторопливо вспучилась и рухнула, будто падающая волна. Грохот всеобщего разрушения потонул в визге турболазеров и испепеляющих плевках плазменных орудий.