В тронном зале брегоны повторно допросили Люция. Виллан выступил на «бис», на этот раз обойдясь без рыданий и целований коленок королевы. Ясно и доступно рассказал то, что я уже слышала. Потом пришла очередь слуг, описавших привычки и поведение нового виночерпия. Этот тип, оказалось, искренне ненавидел Кэдерина за то, что был выкинут из королевской стражи и лишен средств к существованию. Ошивался по кабакам, ныл о вселенской несправедливости. В одном из злачных мест Инсурима вполне мог встретить Руэйда. Сводный брат не упускал шанса напиться как во дворце, так и на вольных хлебах.

Но где можно достать яд, и такой, чтобы о его свойствах не знали друиды? Оказалось, на городском рынке, куда заезжали купцы и торговцы диковинками со всего света, можно купить, что угодно. Хоть черта лысого. Вот и купил диковинку, порадовать сестричку! Затем спровоцировал драку, убрав с дороги старого слугу. Его подельник вызвался заменить виночерпия. Как уговорил Люция? Подкупил его энтузиазмом и желанием работать. Виллан, в мыле из-за наплыва гостей, согласился. А дальше… Продолжение все видели. Королева выжила чудом. Я улыбнулась, тронув зажившее место пореза, которое скрывал золотой браслет с золотым драконом. В суматохе, поднявшейся после отравления, все же додумались схватить Руэйда, но виночерпий сбежал.

Присяжные, человек так двести – воины, знать, старейшины – и судьи уставились на сводного брата. Руэйд, стоявший неподалеку в окружении стражи, хранил молчание.

– Что скажешь? – спросила у него. – Может, назовешь причину, по которой мы поверим в твою невиновность?

Обвела взглядом законников – двух моих и двух гостей-даррийцев, прочитав в их глазах приговор. Они не сомневались: Руэйд виновен.

– Я этого не делал, сестра, – глухо отозвался он. – Это ты провернула так, чтобы обвинили меня! Решила избавиться от неугодного претендента.

– Чушь! – заорали присяжные. – Бред собачий! Врет, скотина!

Я пожала плечами. Подняла руку, требуя тишины.

– Отравила себя, чтобы отомстить тебе? – усмехнулась в ответ. – Ты этого не стоишь, братик!

Ответом стал дружный смех. Тут двери распахнулись, и в тронный зал вошел Веритакс. А я уж думала, куда делся! Дядя спешил к трону, держа в руках кожаный мешочек. Потрясал им в воздухе, словно это было копье, способное разить врагов бригантов.

– Ты виноват, Руэйд! – зычный голос Веритакса был слышен, казалось, далеко за пределами тронного зала. Дядя остановился, вперился в сводного брата. – И у меня есть доказательства!

Руэйд попытался было возразить, но стража его заткнула.

– Что это? – спросила я у Веритакса, когда тот замер у трона. Поклонился почтительно, протягивая мне мешочек. Брать его в руки я отказалась – мало ли! Но короли проявили любопытство, поднялись, решив взглянуть на таинственный предмет поближе. Даже легат подошел, и его рука легла на мое плечо. Лишь на секунду, но я почувствовала дружеское пожатие.

– Это яд, которым отравили королеву! – возвестил Веритакс, вновь потрясая мешочком. Присутствующие разразились восторженными воплями. – Я нашел его у Руэйда. Люди Прасурга обыскали его покои, но я решил еще раз все осмотреть. С особой тщательностью. И в тайнике нашел вот что…

– Это не мое! – заорал Руэйд. – Видит Трехликий, ты сам его подкинул! Старый ты лис, Веритакс… Давно заришься на трон, уж я-то знаю! Ты ненавидел мою сестрицу еще с рождения. Думал, Кэдерин умрет бездетным и отдаст золотой торк тебе! А тут его любовница разродилась девочкой…

– Замолчи, – поморщился Веритакс.

Я подняла вверх палец – пусть продолжает. Подробности рождения принцессы Аэлики от меня скрывали, но няня проболталась. Говорили, когда любовница Кэдерина забеременела, старая королева умерла от тоски. Или от яда, кто знает? Король погоревал и женился на матери единственного ребенка. Дочери вскоре ему стало не хватать, а других детей Трехликий ему не дал. Поэтому король усыновил Руэйда, чьи родители погибли при набеге ютов.

– Все знают, что Аэлику, – длань Руэйда указала в мою сторону, – родила любовница, а не жена! Но Кэдерин часто сомневался, что зачал именно он. Ее мать была еще та потаску… – тут сводный брат получил древком копья в живот. Выдохнул, разогнулся и продолжал: – Чем старше Аэлика становилась, все меньше походила на короля. Такая же блудливая природа, как и у…

– Заткнись, Руэйд! – поморщилась я, и Прасург меня понял. На этот раз Руэйду досталось серьезнее.

– Ты уволен! – сказала сводному брату. – За то, что не выбирал выражения.

Присутствующие орали. Возмущенно, негодующе. Суд все больше походил на балаган, но я чувствовала, что народу это нравилось. Где еще встретишь такие развлечения в мире, в котором отсутствуют Интернет и телевидение? А тут – «Санта-Барбара» отдыхает! К тому же Руэйд опять начал вещать, хоть я его и уволила.

– Ты! – заорал он, указывая на меня. – Ты переспала с половиной дворца! Как ты могла? Ведь клялась, что любишь меня, а потом стала изменять направо и налево! И с кем…

– Вечер обещает быть томным, – пробормотала я, увидев, как Прасург повалил Руэйда на пол и хорошенько попинал. Покосилась в сторону гостей, старясь не встречаться взглядом с легатом. Могу представить, что подумал обо мне и моем поведении Квинт! То, что подумали два короля по обе стороны от трона, нисколько меня не волновало.

– Однако… – кашлянул приезжий судья-дарриец. – Как мы можем быть уверены, что это именно яд?

Мешочек тем временем перекочевал в руку Вентурия, и король коритан высыпал на ладонь серый порошок.

– Это отрава! – заверил судью Веритакс. Вентурий поморщился и ссыпал похожее на пепел вещество обратно в мешок. Вернул Веритаксу, вытер руку о штаны. – Если кто не верит, то может испробовать. Ты рискнешь, дарриец? Или, быть может, ты?..

Дядя потряс мешочком в сторону, где сидели гости. Народ восторженно заулюлюкал. Мысль накормить даррийцев ядом в качестве следственного эксперимента пришлась воинам по душе.

– Упокойся, Веритакс! – вздохнула я. – Мы отдадим находку друидам. Пусть проверят.

– Я уже дал лизнуть дворовому псу, – ответил Веритакс. – Тот издох в страшных муках у меня на глазах.

– Что ты сделал?! – возмутилась я.

– Принесите королеве труп собаки, – торжественным тоном приказал Веритакс кому-то позади себя. О, боги!

– Не надо. Я верю тебе, Веритакс! – устало отозвалась я, откидываясь на кресло. Тогда получается… По всем статьям выходило, что виноват Руэйд. Если яд нашли у него, ему не избежать наказания. Скоро законники скажут свое слово, короли караветтов и коритан поделятся мнением, и мне придется вынести окончательный вердикт.

Закрыла глаза, приложив ладони ко лбу, затем к разгоряченным щекам. Одно слово, и голова Руэйда упадет с плеч в священной роще перед очами Трехликого. Тут Актеон взял меня за руку. Наклонился, спросил участливо, как я себя чувствую. Быть может, требуется небольшой перерыв? Он готов отвести меня в сад, где цветут ландыши и благоухает черемуха. Вентурий тоже не отставал, навис с другой стороны, предлагая прокатиться на колеснице. Я же спиной чувствовала, как мрачной статуей замер Квинт Октавий Варран. Слишком уж мрачной… Где-то неподалеку бродил нервный старец, любящий охаживать посохом моих кавалеров. Передерутся, и будет достойное завершение судебного процесса!