Людмила Ивановна забыла его на столике в приёмной фирмы Симбикор, куда пришла для подготовки, заказанного фирмой большого рекламного материала. Тогда Лиза, совершенно случайно заглянула в приёмную, и увидела удостоверение. Но, как уверял её Алексей Тимофеевич, случайностей не бывает. Удостоверение, не замеченное секретаршей, лежало посреди столика и дразнило своим видом. Это обстоятельство, безусловно, можно было счесть за знак судьбы. Фотография на удостоверении изображало жгучую брюнетку, но ведь существуют парики. Если надеть парик, то фотография на удостоверении вполне сойдёт за Лизу. Нужно во что бы то ни стало приникнуть в фирму «Рембрант», потому что фирма «Рембрант» – это разгадка.

Со своёй подругой детства Дашей, Лиза не виделась тысячу лет. Когда-то они вместе ходили в драм кружок. Почти у всех девчонок, участвующих в любительских спектаклях – это было просто одно из увлечений. А Даша относилась к этому делу всерьёз. Она мечтала об артистической карьере. Когда они окончили школу, Даше пришлось выслушать множество сентенций типа – «В большие артисты выбиваются единицы, а без связей и блата всё равно не устоишься, какими бы талантами ты не обладал. Это не специальность, а в жизни нужно крепко стоять на ногах. Лучше быть плохим инженером, чем плохим актёром. И так далее и тому подобное». Даша не тратила время на возражения, но сделала всё по-своему. И, вопреки уговорам родителей, поступила в театральный, что оказалось не так уж трудно, поскольку большинство тех, кто избрал артистическую карьеру, ездили поступать в столицу. Все родственники Даши никаким боком не касались театра. По этой, или, может быть, по другой причине устроиться в городской театр оказалось для Даши практически невозможным. Никакой другой профессии Даша не имела. Её подруги по несчастью, тоже окончившие театральный, и не сумевшие устроиться в театр, работали секретаршами, лаборантками, и вообще где придётся. Некоторые, пока не упущено время, стали приобретать другую профессию. Но Даша не изменила своему призванию. Вместе с одним выпускником театрального факультета, который окончил институт на три года раньше Даши, и был на несколько лет старше её, они организовали театр при клубе железнодорожников. – Кое-чем им помог клуб, который при советах считался богатой организацией, потом нашлись спонсоры. И теперь театр «Белая Ворона» был довольно широко известен в городе. Посещали его в основном студенты и молодёжь. Но в последнее время интерес к театру стало проявлять и старшее поколение. Театр ставил пьесы новаторские, часто вызывающие острые споры. Репертуар театра «Белая Ворона» постоянно обновлялся, в отличие от городского театра репертуар которого, насколько помнила Лиза, не обновлялся со времени её детства. За человека, с которым она начинала организацию театра, Даша вышла замуж и у них уже была трёхлетняя дочка. Так, что Даша, вопреки мрачным прогнозам родственников, реализовала своё призвание и была счастлива. Правда, денег хронически не хватало, театр едва сводил концы с концами. Но Дашу и её мужа это не тревожило. У них ведь был свой, известный в городе театр.

Здание клуба железнодорожников представлял собой помпезное строение, характерное для тридцатых годов двадцатого века. По широким лестницам мог бы проехать автомобиль, а на всех простенках радовали глаз мозаичные панно, изображающие паровоз, который вперёд летит, девушку со снопом пшеничных колосьев, улыбающегося спортсмена и летящих голубей. Лестницу венчал мозаичный призыв. «Вперёд к победе коммунизма» Сейчас помпезное здание сдавалось в аренду по частям. На первом этаже располагались компьютерный клуб и мебельный салон., на третьем теснилось множество фирм и фирмочек, а весь второй этаж занимал театр «Белая ворона». В городе, казалось, забыли, что когда-то это здание было Домом культуры железнодорожников. Теперь его называли не иначе, как «Белая Ворона». Часто можно было услышать. «Это там, где «Белая ворона» или встретимся у «Белой Вороны».

Когда Лиза подошла к дому культуры железнодорожников, уже почти стемнело, но она знала, что в те дни, когда спектаклей нет, репетиции идут до позднего вечера. Лиза поднялась на второй этаж и заглянула в зал. На освещённой сцене шла репетиция в костюмах. В тёмном зале сидело несколько человек, но, насколько Лиза смогла разглядеть в темноте, Даши среди них не было. Значит Даша на сцене. Стараясь не шуметь, Лиза зашла в зал, села в одно из кресел и стала смотреть на сцену. Сцена, наверное, должна была представлять великосвецкую гостиную. Две дамы в костюмах девятнадцатого века, в пышных юбках, узких лифах, и с веерами, вели беседу с мужчиной в панталонах, чулках и башмаках с блестящими пряжами. Одна из дам, обмахиваясь, веером, заявила:

– Мой отец сказал вчера, что он хотел бы выдать свою дочь за депутата.

– Боже мой, – .воскликнул мужчина.

Потом женщина, чей отец хотел иметь зятем депутата покинула сцену И теперь монолог вели двое. Даму, которая осталась на сцене играла Даша.

Мужчина вышел на авансцену и горячо воскликнул.

– Депутат!.. если я буду депутатом, я смогу просить её руки!.. До сих пор я не смел ей признаться… Значит она сама догадалась!.. Значит, она прочла в моём сердце!

– Бедный Эдмон, – сокрушённо сказала Даша, – мне так Вас жаль.

– О, я счастливейший из смертных, – возразил мужчина.

– Что Вы говорите? – , удивилась Даша, – , ведь Вы же сами только что…

– Да, только что я был сумасбродом… безумцем… ничего не желал слушать… отвергал все Ваши советы… Но теперь я внял голосу разума… то есть Вашим голосам… и хочу…

– Чего Вы хотите? – хитро прищурившись, спросила Даша.

– Я хочу быть депутатом, – твёрдо сказал мужчина, которого назвали Эдмоном.

– Как же так? – спросила Даша улыбаясь.

– И я буду депутатом, это моя цель, моя единственная надежда.

– Вы же отказались…, -, дразнила его Даша.

– Я передумал… Мне необходимо стать депутатом. Я ещё не знаю каким путём, но это не существенно… Любой ценой, а я своего добьюсь…, я не сдаюсь. Я умру, или сделаюсь депутатом.

И тогда Даша ласково и насмешливо улыбаясь, значительно произнесла.

– И притом, по-видимому, настоящим депутатом, раз Вы так быстро меняете своё мнение.

Дальше Лиза не слушала, пьеса была ей знакома, но что именно это за пьеса, она не могла вспомнить. Наверное, Даша и её муж считают пьесу актуальной. Да так оно и есть. Ничто не ново под луною, в девятнадцатом веке тоже дрались за депутатское кресло. Правда, то, что описывается в литературе, просто детский лепет по сравнению с тем, что происходит в наши дни.

Когда репетиция окончилась, Лиза поднялась на сцену и прошла за кулисы.

Даша очень обрадовалась её приходу. Когда-то они с Лизой очень дружили. Но в последнее время виделись всё реже и реже. Может быть, сыграло роль то, что у Даши появилась семья.

– Ты смотрела, – спросила Даша.

– Да, но не с самого начала.

– Ну и как?

– Отлично, – , сказала Лиза, – , искренне. Она действительно, как и многие в городе, считала, что театр «Белая Ворона» ничуть не уступает театрам столичным, а может быть даже превосходит их.