– Эх, Ромео, сюда бы сейчас твою Лемми, – угрюмо пробасил Масляев. – Она бы живо след нашла.

– Ничего, я сам след найду, – заметил Павлихин. – Вот у этого дераева мы точно проходили! Скоро в палатках отоспимся!

«А утром, когда солнышко встанет, вместе с Палычем на автобусную остановку, и домой! – думал Роман. – То-то будет смеяться Надя, когда я ей это расскажу… А может, уже никто никому ничего не расскажет, и не будет Надя смеяться своим звонким переливчатым смехом, а только безудержно плакать, когда сообщат по всем каналам о четырех без вести пропавших школьниках…»

Но в момент, когда вроде бы уже и надежды никакой не осталось, сквозь переплетение веток пробились рассветные лучи. А вместе с ними как по волшебству вернулось птичье пение, шелест листвы, привычные запахи и звуки леса.

Еще не веря в свою удачу, четверка смельчаков остановилась на каком-то пригорке. Артем развернул карту, покрутил головой и радостно вскрикнул – на коре одного из деревьев поблизости была видна желтая стрелочка и буква «А».

– Это мы с батей в апреле вырезали! Блин, мы и ушли-то от лагеря всего-ничего. Назад доберемся минут за двадцать…

Обратный путь не шел ни в какое сравнение с ночным переходом. Никаких приключений, болот или чудовищ – до стоянки добрались действительно минут за двадцать. Так и не понятно осталось, как же такое мизерное расстояние они преодолевали за всю ночь. Хотя гигантских зверей в Ахунском лесу тоже нет…

Оставив размышления для более подходящего времени, ребята тихо выбрались на поляну к своим палаткам. Проверили, на месте ли Палыч: Артем аккуратно заглянул в «памирку» – физрук лежал, закутавшись с головой в спальник, и дрых без задних ног. Окончательно успокоившись, парни разбрелись по своим местам, постаскивали с себя грязную, перемазанную болотной тиной одежду и тут же уснули.

Валерий Палыч никак не хотел себе признаваться, что заблудился. До заброшенного бункера по непонятным причинам ни ему, ни парням добраться не удалось. Подслушав рассказ Артема о расположении объекта, физрук был уверен, что найдет его без труда. Когда ребята испугались и дали задний ход, так и не обнаружив цели экспедиции, Палыч только улыбнулся.

– Эх, «чайники», – думал он. – Кто же так делает схроны? Надо было четко запомнить: пять шагов на север от раздвоенной сосны, например. Лопатку потеряли, эх, дети-дети! Да и терпения маловато. Где-то здесь этот бункер, я в армии таких накопал сотни! Немного поброжу и найду. А потом – сразу в лагерь.

Физрук проводил возвращавшихся ребят до протоптанной ими же тропинки, убедился, что они не собьются с курса, и вернулся на полянку, радостно покручивая в руке свою саперную лопатку.

Странно, но полянка почему-то перестала быть полянкой: повсюду росли мелкие кустики, и под ногами мерзко зачавкала болотная жижа. Палыч обеспокоенно закрутился по сторонам, рванулся сперва налево, потом направо. Везде были шипастые кусты, и ноги стали проваливаться в болото уже по щиколотку. Физрук рванулся прочь, туда, где вроде бы было посуше.

Может, компас подвел?… Но он за все время тридцатилетней с лишним службы ни разу не дал осечки. Что-то тут нечисто. Но пока Палыч гнал от себя позорные мысли о радиоактивных испарениях, от которых люди сходят с ума. Да такие байки ходили среди туристов еще во времена его молодости. Но были это всего лишь сказки, которыми опытные бродяги пугали юных «чайников»…

Лес постепенно сгущался. Могучие ветви вековых деревьев почти полностью закрывали звездное небо, луна, как назло, спряталась за черное уродливое облако. Валерий Палыч включил фонарик.

– Что за ерунда?!. Как же это… – ошалело спросил он у оживающего на глазах леса.

Грунт под ногами был странного ядовитого цвета. Травы или прошлогодних листьев не было, то есть совсем не было, будто недавно здесь прошли старательные школьники с метлами и граблями. А впереди размахивали голыми ветками почерневшие иссохшие деревья. Физрук дрожащим лучом фонаря посветил назад, ожидая увидеть ту же самую картину. Но, к его радости, там все было в порядке. Ноги физрука в разбитых кедах стояли точно на границе выжженной безжизненной территории и обычного весеннего леса.

– Надо выбираться отсюда, – вслух подумал Палыч и двинулся в обратном направлении.

Пройдя километр, он заметил, что лес снова начал меняться, засыпать и мертветь, под ногами опять зачавкала тина, запахло кислятиной. Физрук признался сам себе, что заблудился.

Компас… Чертов компас подвел. Его стрелка устроила сумасшедшие танцы, то медленно кружась в вальсе, то дергаясь взад-вперед, как опытный танцор брейка, а то просто застывая. Палыч сел на кочку, размял уставшие ноги и наконец повалился на влажную траву.

«Звезды! – подумал он, увидев небо, по которому неслись тучи. – Почему я раньше о них не вспомнил?»

Прищурившись, физрук удивился еще больше. Созвездия были какими-то незнакомыми. И они двигались… Палыч был готов поклясться, что созвездия медленно, но заметно перемещаются, словно танцуют.

– Это они управляют стрелкой компаса… Или мной?

Физрук закрыл глаза, потряс головой и снова взглянул на ночное небо. Звезды зафиксировали свое положение, но сложились в абсолютно непривычную картину. Полярная звезда совсем исчезла, а ковши Большой и Малой Медведиц превратились в вытянутую дрянь с узкими дрожащими щупальцами.

«Наверное, я все же надышался испарений, которые те деревья погубили, – подумал Палыч. – Поэтому перед глазами все плывет».

Он продолжил путь, уже совсем не надеясь на спасение. Черные тучи и ветви деревьев закрывали от физрука и без того тусклый свет луны. Более того, становилось все темнее и страшнее.

Артем, обладающий самым острым из ребят слухом, вдруг проснулся от гулкого звука. Казалось, будто сумасшедший строитель долбит своим отбойным молотком прямо по голове, упакованной в металлическую каску. Не успев толком проснуться, он торопливо выбрался из палатки и застыл на четвереньках, пытаясь понять, что происходит. Его глазам предстала забавная картина: крупная черная птица сидела на опрокинутом котелке и с силой долбила его клювом, пытаясь отковырнуть что-то съедобное. Обнаружив, что ее заметили, птица издала недовольный крик и, еще немного потоптавшись по котелку, лениво взлетела к верхушкам деревьев. Было уже совсем светло. Солнце яркое. Небо чистое.

Артем, почесав затылок, взглянул на часы, и глаза его невольно округлились. Десять часов двадцать две минуты. Почему же физрук их не разбудил?

Павлихин нахмурился, неприятное чувство внутри еще больше сгустилось. Он огляделся по сторонам – все выглядело очень привычно и даже радостно в ярком солнечном свете, но это совершенно не успокаивало. Решив не мучиться догадками, парень направился прямиком к палатке учителя.

– Валерий Павлович! – позвал он, чуть наклонившись к входному клапану палатки. – Можно войти?