5. Волосок Пиккинеса Лао Дзы.

6. Камея с профилями собак – первых, отправленных на покорение Земли. Как Маркс и Ленин.

7. Седьмого экспоната нет. Видимо, история еще не закончена. Уголок пустой. Кого-то из нас отловят и заспиртуют. Если не угодим. Шутка.

Собачий дом престарелых. Собаки старые седые. Стакан воды в лапе подносит. Очки бабушке парализованной протирает, а та по телевизору смотрит дог-шоу. Клизмы делает. «Когда мы пришли, – рассказывала Маша Бу, – двери нам открыл Старый ньюф, он замечательный: седая задница, ноги разъезжаются. Хотел зарычать – описелся. Вот она, собачья старость, вот оно наше будущее. А мы на каждый новый год все желания загадываем «по нарастающей». Будто жить вечно собираемся. Пес Черчилль, толстый сенбернар, пьет коньяк, спит много и днем тоже. Много разговаривает, треся щеками. Они чуть ли не по земле волочатся. По многу раз смотрят «Колдунью» с Николь Кидмен. Эпизод, когда собака прыгает на Николь, и Николь говорит «Хорошо, что у вас не дог». Смотрят сериал «Кошки против собак», разумеется, «Касабланку», наверное, потому что слово на собачью кличку похоже, а может как афроамериканец играет на пианино нравится».

СТУПА ЛАЙКИ-МАТЕРИ.

Когда по записи приглашению идешь на прием к Лайке, Неопалимой купине, в Собачий квартал. Дорога проходит через Собачий переулок, и мостик через реку Собачка. Из дверей жилищ доносился собачий вальс. Они устроены как жилища хоббитов, только не круглые, а прямоугольные, и двери и блиндажики. На главной площади выставочный зал. Куратор Собакевич. Арт-директор Фима Собак. Проходит выставка Тима Собакина, он у них что-то типа человеческого Сальвадора Дали, классик. Дальше аллея славы собак, которая упирается в большую, похожую на пагоду, собачью будку.

Мы пообщались с Лайкой. Но она ничего уже не контролирует. Интересно было, как с Агафьей Лыковой поговорить. Но ничего по делу. Пифию корчить из себя не стала. Мол, делайте выбор, а выбор-то уже сделан за вас. Хахаха. Старая собака просто грустно смотрела слезящимися глазами. У нее уже парализованы ноги. Но ей ведь 55 лет.

Старый ротвейлер, охранник Царицы Лайки-Осьми пошутил, сказал на ушко Маше Бу: «Если бы не перестройка (гав-гав) мы уже все в космосе (гав-гав) жили». «Гавгав-жили». Угнали бы ракету. А сейчас ракет нет. Или не летают, в смысле падают. Опасно угонять. В небесный «Коммодо» ударяются. Преграда прогрессу поставлена Князем. Коммодо – от «удобный» (итал.), в смысле порывы человечества романтичных 60-х сменились мещанским удобством, и другими ценностями «комода». То есть не «у нас» плохо, а везде плохо. Кого-то это, быть может, успокаивает. Меня нет: бежать некуда.

Они достойно покинули Догвилль в Национальном парке Лосиный остров. Как Иосиф Бродский СССР. Их цель была станция метро «Площадь революции», где у собаки «трогательной» есть портал. Это собака, которую гладят и трогают. Кто проходит с поезда или на поезд (70 процентов, я стоял и считал) трогают и гладят, к деньгам и на счастье, и стерли наполовину морду, так японцы шлифовали свои бомбы, потому что у них не было наждачной бумаги. Или корейцы, не важно. Корейцы, наверное, и сейчас руками бомбы шлифуют, зато «хэнд-мэйд». Там в постаменте у этой, так называемой в собачьем мире, «Золотой собаки» (из-за медного цвета стертой морды), портал. Открывалось окошечко windows, или, как говорят собаки, «виндова», достаточное чтобы в него пролезла собака величиной до метра в холке, и собаки до метра в холке туда прыгали и летели по пространственно-временному тоннелю или рукаву овчинного полушубка, в зависимости от эпохи, для обозначения подобных штуковин используется разная терминология. Вы меня спросите, а что делали собаки, которые были в холке выше одного метра? Пушок из Гарри Поттера, или собака, которая в книге рекордов Гиннесса. Та, которая свободно подходит к «мойке» на кухне, и пьет воду из стакана, который стоит в этой мойке? Хороший вопрос. Спасибо, что задали. А вот как раз дальше об этой важной теме и пойдет речь. Но пока про маленьких собак, до одного метра. Вход в Бестужево, прямо в трюм ковчега-коллайдера, где заканчивается пространственно-временной тоннель.

Шли разные: у одного пса вместо усов щупальца, как у капитана Летучего голландца» Прихлопа. Несли Лайку-прамать как римскую патрицианку. «Анубисы» окружили ее как кортеж мотоциклов президента США и они медленно, торжественно продефилировали по центральной аллее Догвилля. У некоторых был «бойскаутский значок». Внутри пятиконечной звезды, так, где на октябрятском значке у нас был маленький Володя Ульянов, собачья мордашка. Русская собака – герой Америк. Это существо, «тварная» лайка, спасшая мир от третей мировой войны в Бестужево в 1962 году. Ордена животным – это традиция. Голубь Волиант и другие. Лайка-прамать тоже получила орден Славы для собак Юнайтед Кингдома и орден Почетного Легиона Превосходящей Все Степени Превосходного для собак.

«Чип-чип-чип» – сигнал в мозгу. И карта типа навигатора. «Чипсы» вживлены специальным пистолетом «Шопенгауэра» через глазницу. И кому надо, УОББЯ, могут контролировать передвижение каждой окто-собаки со вживленным излучателем по территории всей России. Что и делали. И Дочки Шопенгауэра держат все под контролем. Читают указатель «Лосино-Петровский». «Черноголовка 25 км». «Чкаловский». На остановке в п. Чкаловский пес Прихлоп спрашивает человеческим языком «как проехать до остановки Собачий рай». И из пассажиров автобуса «Дуброво-Москва», или №360 «Звездный-Москва», или №320 «Москва-Черноголовка» никто не скажет: «Вот вы, собака, почему вы человеческим голосом говорите и сдачу у водителя взяли. У вас совесть есть. Вы же наши чувства оскорбляете?» Настолько всем все равно. Водитель: «Мы виды видывали. Моя бабушка работала на трамвае у Никитских ворот и кота Бегемота обилечивала. А то, что у вас кожи нет, и крылья контурируются под фраком, так Россия ж! У каждого свои проблемы. Но мы их решаем». «В смысле рабочие с уральского вагоно-ремонтного завода вам их поможет решить, если что? Нет крыльев – поставят. Есть – отрежут?», – сказала Маша Булиттл. «Не без этого, но мы и сами справимся с вами, демократической шизоидной шушерой, без наших друзей с Урала», – ответил водитель. Маша Бу подумала: «Все с вами ясно, великими Шариковыми. Поговорили. Разные страты России должны иногда говорить, обозначать свои позиции, чтобы иллюзий не было. Да и тренировка им нужна, а то говорить разучатся, мычать будут, как коровы».

Проехали заснеженный, как огромный песец, мехом покрытый, самолет типа Антей в Чкаловском аэропорту. Всего в операции «исход» участвовало двадцать тысяч собак. Потом подсчитали на камере слежения метро «Площадь революция». Они шли от автовокзала до Измайловского парка. От Открытого шоссе, через гостиницы, Серебряно-Виноградный пруд. И там приняли решение дальше продвигаться на метро. Потому что земля мокрая и лапы застудить можно.

И дальше были те самые «знаменитые» двадцать тысяч собак на «Площади революции», которые вошли на станцию. Но со станции не вышли. А вышли в трюме Ледрусса.

«ТАК, ВСЕ, ВРЕМЯ» – СКАЗАЛА МАША БУ.

КТО НЕ ЛЕТИТ С НАМИ, ПОКИНЬТЕ ТРУБУ».