прикидкам, в доме проживало по меньшей мере несколько сотен девушек, от ровесниц Винтер и Джейн до совсем юных, лет десяти–двенадцати. Изумленная Винтер спросила, откуда все они взялись, но Абби предпочла уклониться от ответа.

Сейчас Винтер и Джейн вышли на «обход» — Джейн употребила именно это слово. Винтер позволено было покинуть дом без мешка на голове; это, видимо, означало, что она стала как минимум почетным членом банды. Уже неплохо, по крайней мере, для задания, которое ей поручил Янус.

Янус. При мысли о нем Винтер стиснула зубы. Он знал. Он наверняка знал. Весь этот план — отправить ее в Доки внедряться в шайку женщин — не имел никакого смысла, если только Янусу не было заранее известно, с кем она там столкнется. Полковник видел людей насквозь, а потому прекрасно понимал, что шпион из Винтер никудышный — вон сколько глупостей она уже успела натворить. Посылать ее в Доки было бесполезно, и это решение можно было объяснить только одним: он знал, что Кожанов возглавляет Джейн.

«Но если знал, почему не сказал мне?» Она никак не могла решить, был ли то хитрый ход со стороны полковника, понимавшего, как может подействовать на нее такая новость, или он просто над ней подшутил? Его чувство юмора и впрямь иногда проявлялось весьма оригинальным образом. «Как бы то ни было, он заслужил хорошего пинка, — Винтер покосилась на Джейн, — или моей безмерной благодарности. Или и того и другого».

Ей было до сих пор нелегко поверить, что Джейн и вправду здесь: та, что три года преследовала ее во сне, сейчас наяву стояла рядом. Коротко остриженная, в штанах и домотканой холщовой рубахе, какие носят портовые рабочие, без стеснения сыплющая бранными словами — норой казалось, что это совершенно другой, незнакомый человек. Но вот она видела знакомый профиль, знакомую проказливую усмешку, знакомые огоньки в глазах — и сердце болезненно екало, и она едва сдерживалась, чтобы снова не удариться в рыдания.

«Обходы» Джейн, как выяснилось, представляли собой неспешное кружение по улицам, примыкавшим к ее логову. Времени на это уходило значительно больше, чем можно было предположить, поскольку каждый встречный знал Джейн в лицо, а каждый третий из них считал необходимым остановить ее и обменяться парой слов. Джейн при любой возможности знакомила Винтер со своими собеседниками, но очень скоро та обнаружила, что путается в именах и лицах. Все портовые рабочие были довольно схожи друг с другом: рослые, жилистые, до красноты прокаленные долгими годами труда под палящим солнцем. И имена у них были такие же: Сутулый Джим, Зубы Реджи, Боб Свинья, Орех…

Последний оказался настоящим великаном, даже крупнее капрала Фолсома из роты Винтер. Морщинистое лицо его было темным, как хорошо продубленная кожа, а добродушная ухмылка обнажала поразительно белые и крепкие зубы. По словам Джейн, Орехом его прозвали за то, что он обожал орехи — и, самое главное, не колол их, а давил в кулаках. Услыхав это объяснение, здоровяк радостно захохотал и сгреб парочку из стоявшей рядом миски, чтобы продемонстрировать свой талант. Он стискивал кулаки, пока скорлупа не раскололась с треском, похожим на пистолетный выстрел.

— Видала ты нынче утром Кривого Сэла? — осведомился великан, с неожиданной ловкостью выбирая ядрышки из горки скорлупок на необъятной ладони.

— Нет еще, — отозвалась Джейн, — а что?

— Да он прошлой ночью был злющий, как черт. Орал что–то про свою дочурку и Джорджа Пузо.

— Твою… — Джейн выбранилась так, что Винтер и не снилось, и даже у Ореха брови полезли на лоб. — И что, до сих пор бесится?

— Сказал, найдет Джорджа и вспорет ему пузо, поглядеть, какого цвета кишки. Само собой, он был тогда пьян в стельку, но, похоже, не шутил.

— Я с ним разберусь.

С этими словами Джейн круто развернулась на каблуках и зашагала прочь — так стремительно, что догонять ее пришлось бегом.

* * *

— Долбаный Сэл со своей долбаной дочуркой… — бормотала Джейн себе под нос.

— Ты с ними знакома, да? — спросила Винтер. — Я так понимаю, ты всех тут знаешь.

— Сэл тот еще олух, а его дочь — просто маленькая дрянь. Жить не может без того, чтоб набаламутить. С чего бы иначе ей взбрело в голову связаться с Джорджем? Он, между нами, тот еще красавчик.

— И что ты собираешься делать?

Найти Сэла и чутка вразумить. Его девице уже стукнуло семнадцать. Если ей по нраву кувыркаться с рыбаками, страшными, как смертный грех, так это ее личная забота. — Джейн помолчала. — Тебе незачем идти со мной, если не хочешь. Сэл не то чтобы опасный тип, но если и впрямь настроился что–то отчебучить, то сейчас уже наверняка подвыпивши.

Она глянула на Винтер и почти смущенно отвела взгляд:

Всякие там свары, потасовки и прочее… ты к такому не очень привычна.

Винтер чуть не расхохоталась, но успела сдержаться. Она до сих пор не рассказала подруге о том, как жила все эти годы, а потому Джейн все еще представляла ее примерной девчушкой из приюта миссис Уилмор, уговорить которую даже на самую безобидную шалость стоило немалых трудов.

— Я сумею о себе позаботиться, — заверила Винтер вслух. — Или, по крайней мере, постараюсь не путаться у тебя под ногами.

Джейн странно посмотрела на нее, но возражать не стала. Теперь они шли быстрее, один за другим минуя извилистые портовые переулки, и если кто–то приветственно окликал Джейн, та лишь невнятно отвечала и махала рукой, не замедляя шага. Дорога вела под уклон, и то и дело в конце той улочки, что была попрямее прочих, мелькала река, искрящаяся на солнце, кишащая сотнями мелких лодок. Крупные грузовые галеры были пришвартованы у причалов или неторопливо двигались вверх по течению, словно вальяжные киты, окруженные стайками шустрых рыбок.

В паре сотен ярдов от набережной, между приземистыми кирпичными складами, Джейн свернула в узкий проулок, что выводил на обширный пустырь, застроенный бревенчатыми лачугами. Она уверенно направилась к ближайшей слева — шаткому двухэтажному строению, больше похожему на гриб, что сам собою вылез из земли, чем на творение человеческих рук. На окнах вместо стекол — холщовые занавески, свернутые и подвязанные кверху, чтобы внутрь задувал свежий ветерок; входная дверь ввиду летней жары распахнута настежь. Джейн воспользовалась этим, чтобы без лишних церемоний войти в дом, и Винтер с некоторой робостью последовала за ней.

Нижний этаж представлял собой одну просторную комнату, посреди которой располагался примитивный очаг — углубление в полу, где