Сообщение Мак-Грегора сильно обеспокоило Героя. Он приказал удвоить караулы и выставить дозорных на дальних подступах к лагерю, но принятые меры не могли рассеять сгустившуюся над ним атмосферу тревожного ожидания и всеобщей подозрительности. Привычный патриархальный уклад рушился на глазах у людей, со страхом взирающих в будущее, не сулящее им ничего хорошего, кроме новых потрясений. И все это из-за меня!

— Давай попросим матушку погадать, — предложила как-то Минерва. — Филлис мудрая, она подскажет, что делать.

Темнокожие мароны, еще не утратившие связь со своими африканскими корнями, относились к ней с уважением и часто обращались с просьбой или за советом. Наличие у нее провидческого дара не вызывало у них сомнений и не внушало суеверной боязни, присущей их товарищам европейского происхождения. Я рассказала Филлис о приснившемся мне кошмаре. Она молча достала свои колдовские принадлежности, расстелила на земляном полу хижины кусок материи и обрызгала его пальмовым вином. Затем вынула из мешочка четыре ярко-красных пера из хвоста попугая и аккуратно расположила по краям таким образом, чтобы острия их были направлены во все стороны света. Высыпав на ткань пригоршню мелких ракушек и семян из покрытого глазурью горшочка, Филлис простерла руки над россыпью и забегала по ней глазами, словно читая понятную ей одной страницу книги будущего. Закончив, она окинула меня сочувственным взглядом.

— Я не открою тебе ничего нового, — сказала Филлис. — Ты уже сама решила, как следует поступить. Ты должна уйти. Сон твой вещий: он совсем близко и если найдет тебя здесь, среди нас, то всех предаст лютой смерти.

— Я пойду с ней, — объявила Минерва. Я попыталась возразить, но она повелительным жестом заставила меня умолкнуть. — Я тоже приняла решение и не отступлюсь от него. Но нам нужен твой совет, матушка. Куда нам идти? Что делать? Как избежать погони?

Филлис принялась раскачиваться из стороны в сторону, закрыв глаза и сложив руки на коленях.

— Я вижу ваш путь, — сообщила она, выйдя из транса и повернувшись к нам. — Вы двое тесно связаны между собой. Очень тесно. Вам известно об этом?

Мы дружно кивнули. Смерть Дьюка так сблизила нас, что мы не раз без стеснения и ложного стыда вспоминали и обсуждали случившееся в ту памятную ночь. Мы не пытались делать вид, будто ничего не произошло: что было, то было, и никуда от этого не денешься. Минерва стала невольной свидетельницей совершенного мною убийства. Она видела дымящийся пистолет у меня в руках, мое забрызганное кровью лицо и багровые пятна на тыльной стороне ладони, которой я машинально провела по лбу. А мне никогда не забыть безобразную сцену насилия, которому она подверглась на моих глазах. Вы спросите, как можно вообще говорить вслух о подобных вещах? Что ж, попробую дать ответ. Совместно пережитые страдания и невзгоды порой объединяют совершенно чужих людей до такой степени, что они становятся родными по духу, двумя половинками одного целого, между которыми не бывает недомолвок и возможна только предельная откровенность. Так получилось со мной и Минервой: наши породнившиеся души связали нас неразрывными узами, еще более прочными, чем отношения между близнецами или матерью и ребенком.

— Мне очень больно расставаться с тобой, доченька. — Филлис нежно провела кончиками пальцев по ее лбу, щекам, подбородку, как будто стараясь, подобно слепому, запомнить все контуры лица Минервы. — Но я точно знаю, что тебе не место в этой глухомани. Да ты и сама чувствуешь то же самое. Когда они придут, вы обе отправитесь с ними.

«С кем это, с ними?» — едва не сорвалось с моих губ, но предостерегающий взгляд Минервы заставил меня прикусить язык. Филлис тяжело поднялась на ноги.

— Ступайте и ждите знака. — Мы направились к выходу, но Филлис окликнула меня и попросила вернуться. — Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос, Нэнси. Та вещица, которую он подарил, все еще у тебя? — Она имела в виду рубиновое ожерелье. Я покачала головой, радуясь втихомолку, что в хижине полумрак и не видно краски, залившей мне лицо. — Только не лги, я не ради пустого любопытства спрашиваю! — строго предупредила она, глядя мне прямо в глаза.

— Я не лгу! — с жаром воскликнула я и сразу почувствовала, что Филлис мне не поверила.

— Я уже говорила однажды и повторяю снова: избавься от нее! Пока она с тобой, его будет притягивать к тебе, как железо к магниту. И поторопись, пока не поздно.

Я последовала ее совету. Точнее говоря, попыталась это сделать. В близлежащих скалах я видела несколько узких расщелин глубиной в сотни метров. Достав из кошелька ожерелье, я занесла руку над пропастью, но так и не смогла заставить себя разжать пальцы, в очередной раз завороженная дивной красотой и несравненной игрой камней.

Я не выдержала испытание, назначенное мне Филлис.

— Пираты! Пираты идут! — вопил во всю глотку ворвавшийся в деревню голопузый мальчишка, за которым едва поспевал другой, чуть помладше и пониже ростом.

Они неслись бегом от самого побережья, но пираты передвигаются быстро, и их появления следовало ожидать уже в ближайшее время.

Мы с Минервой тоже присоединились к высыпавшим из хижин маронам и впервые увидели собственными глазами тех самых грозных буканьеров, чья дерзостная активность вызывала законное недовольство и раздражение в Эскуриале, Сент-Джеймсе и Версале [32].

Приближавшийся к деревне отряд состоял из нескольких дюжин загорелых, бородатых мужчин, с ног до головы обвешанных разномастным оружием и одетых кто во что горазд. Одни по пояс голые и в каких-то невообразимых обносках. Другие в обычных матросских рубахах и парусиновых штанах; на головах пестрые шейные платки или вязаные шерстяные шапочки-монмутки [33].

Третьи в дорогих костюмах из шелка и атласа, отделанных кружевами и золотым шитьем, и щегольских широкополых шляпах, украшенных павлиньими и страусиными перьями. Но все, без исключения, с ножами, тесаками, пистолетами и тяжелыми патронташами через плечо, набитыми картечью и пулями. Их атаман отдал короткий приказ, пираты выстроились клином и прошлись по нашему лагерю парадным маршем, что привело в неописуемый восторг глазеющих ребятишек.

Они пришли со стороны моря, перевалив через отвесные скалы, опоясывающие Катлесс-Бей. Большие суда и военные корабли туда не заходили, опасаясь наскочить на рифы и подводные камни, надежно преграждавшие доступ в бухту. Поэтому мароны не боялись атаки с побережья, но флибустьерам, как видно, все было нипочем, и никакие естественные препятствия не могли их остановить.

Честно говоря, в первые мгновения я очень испугалась и даже запаниковала, однако, к моему удивлению, никто из мужчин не торопился взяться за оружие, а женщины не хватали детей и наспех собранные пожитки и не бежали в лес, чтобы укрыться в тайных пещерах. Они просто стояли и молча наблюдали за марширующими пиратами, пока те не остановились посреди деревенской площади. Герой и Тим Мак-Грегор вышли им навстречу. Оба безоружные, но спокойные и уверенные в себе; ни тени страха на их мужественных лицах. Что же сейчас будет? Я затаила дыхание, но Герой шагнул к пиратскому главарю с распростертыми объятиями, и я с облегчением поняла, что нанесенный нам визит предвещает, скорее, всеобщее празднество, а вовсе не кровопролитное столкновение двух разбойничьих шаек. Филлис моя реакция изрядно позабавила. Рассмеявшись и снисходительно похлопав меня по плечу, она не преминула разъяснить мне, как сильно я заблуждаюсь, заранее приписывая нашим гостям враждебные намерения.