Я делаю глубокий вдох и вхожу.

– Я ищу Леджер, – говорю я, не уверенный – не она ли это сама в таком обличье.

– Ты Натан, – отвечает парень. Застенчиво улыбается, и я вижу, что один передний зуб у него кривоват. Он моргает мне через волосы, потом протягивает руку и говорит: – Я Леджер. Я ждал тебя. Входи. – Сам не знаю, чего я ждал от Леджер, но уж точно не того, что она превратится в мальчишку почти одних лет со мной. Но я все же жму ему руку, а он смотрит мне в глаза. Его глаза очень похожи на мои, только серые, как сталь, а не черные, но с такими же вращающимися треугольниками внутри; чем дольше я смотрю на них, тем сильнее они притягивают меня – их пустота завораживает. Потом он отнимает у меня руку, поворачивается спиной и говорит:

– Я варю кофе. Хочешь?

– Гм-м-м. Нет.

– Предпочитаешь чай? Или что-нибудь покрепче?

– Нет. – Хотя пить, вообще-то, хочется. Зря, что ли, я столько часов просидел в пустыне под палящим солнцем. – Воды у тебя не найдется?

Леджер открывает кран, набирает полный стакан воды и протягивает его мне.

Я говорю:

– У меня есть друг, Габриэль. Мы были вместе, но разделились.

– Да.

– Он все еще в комнате с картами?

– Он в безопасности.

– В безопасности где?

– Карта пропускает только одного человека за раз. Когда ты прошел, он последовал за тобой, но положил палец на карту в паре сантиметров дальше к западу.

– И где он теперь?

– Я же говорю, в безопасности. – Леджер снова смотрит мне прямо в глаза и добавляет: – У меня нет причин лгать. Он скоро будет с нами. – И я понимаю, что мне остается только верить ему на слово.

Кофе у Леджер готов, он снимает его с плиты, а сам уходит за молоком и сахаром. Потом садится за стол напротив меня.

Я вспоминаю про подарки и вытаскиваю их из рюкзака.

– Хм-м… Я тут тебе кое-что принес. В знак дружбы. Эта карта принадлежала Меркури, на ней показано, где находится твоя географическая комната, и вот еще пара дневников, в которых она описала встречу с тобой и ваш разговор. Они помогли Ван найти сюда дорогу, и мне тоже. Мы, в смысле Габриэль и я, решили, что они могут… в общем, это тебе. – С этими словами я кладу их на стол.

Леджер говорит:

– Спасибо, – но не берет ни дневники, ни карту. Вместо этого он наливает себе кофе, добавляет в него молока, кладет сахар.

Я говорю:

– Мне рассказала про тебя Ван. Не много, просто сказала, что мне надо тебя повидать. – Я мешкаю, потом продолжаю: – Пару недель назад ее убили. Охотники. Их послал Сол, глава Белого Совета Британии. Вместе с ней уничтожили целый лагерь Альянса.

Я смотрю на Леджер, ожидая реакции на эту весть, но ничего не вижу. Он только смотрит на меня так, словно взвешивает каждый мой жест и каждое слово.

Я продолжаю:

– Ван говорила, что вторая половина амулета Вардии у тебя и что она отдала тебе свою. Она считала, что амулет сможет защитить меня, когда я буду сражаться с Охотниками и Солом. А еще она сказала, что ты отдашь его только правильному человеку.

Леджер и тут ничего не отвечает, только, не сводя с меня глаз, отхлебывает кофе. И замечает:

– Похоже, в светское начало разговора ты не веришь.

Я снова мешкаю.

– А ты?

– А я считаю, что для начала узнать друг друга поближе не помешает. – И он снова делает глоток. – Но, раз уж ты заговорил об этом, продолжим. Ты хочешь убить Сола… Положить конец его ужасному правлению. – И он смотрит на меня, заглядывает прямо мне в глаза, да так, словно читает мои мысли. – Ты думаешь, что убивать людей – правильно?

– Убить Сола – правильно.

– Я понимаю, что у тебя есть причины так считать и верить в это. Но, как сказал однажды мудрец, истины нет, есть лишь перспектива.

Я пытаюсь переварить это и начинаю:

– Я не…

– Это значит, что у меня может быть своя точка зрения на вещи и она ничуть не менее правильная, чем твоя.

– И какая же у тебя точка зрения?

– С моей точки зрения, Сол – человек неуравновешенный. Однако, с моей точки зрения, убивать его за это, как и кого бы то ни было другого, – дело нехорошее. Я вообще не верю в убийство, и, если бы я взялся помогать тебе сейчас, то стал бы пособником в убийстве. И не только Сола, а, скорее всего, еще многих людей.

– Ты помог бы мне выжить. А значит, помог бы тем, кого Сол еще не успел убить.

– То есть ради спасения каких-то неизвестных мне людей я должен принять участие в убийстве других людей, столь же неизвестных?

– Сам ты никого убивать не будешь. Их все равно убью я, так или иначе.

– Всех?

Я спотыкаюсь, вспоминая свой сон с бесконечной чередой Охотников, стоящих на коленях.

Леджер пристально смотрит на меня, и я чувствую себя так, словно он заглядывает мне прямо в мозг, видит мои мысли. Он говорит:

– И тебе не жалко их, Натан? Всех этих людей, которых надо убить?

– Они – зло.

– Так говоришь ты. Но разве жизнь не священна?

– Жизнь – это просто жизнь, а смерть – это просто смерть. Не преувеличивай. Мы все умрем. Но есть люди, цель существования которых – причинять боль другим.

– Возможно, что ты как раз из них. – Он все еще смотрит на меня.

Я пожимаю плечами и отвожу взгляд, но тут же смотрю на него снова и продолжаю:

– Я не герой, но я могу положить конец этой войне. А Альянс, если он победит, может дать людям стабильность, может даже помочь Белым и Черным Ведьмам жить в мире друг с другом.

– Ты считаешь, что Белые и Черные Ведьмы способны жить в мире и гармонии?

– Не знаю. Но попробовать стоит. Что угодно должно быть лучше того, как мы живем сейчас.

– Согласен, вот только во взглядах на пути достижения этой гармонии мы с тобой расходимся.

Леджер откидывается на спинку стула и продолжает:

– Знаешь, за долгие-долгие годы… – тут он делает паузу, дожидаясь, пока я сделаю удивленные глаза – доказательство того, что он очень молодо выглядит, потом продолжает, – я понял одно: все случается само собой, рано или поздно. И ничто, ни плохое, ни, к сожалению, хорошее, не длится вечно. Все эфемерно. Включая и нас.

– Значит, твой ответ – ничего не делай? Жди, когда все произойдет естественным путем?

– Как вариант. Ты бы мог предоставить Солу и Альянсу самим разбираться между собой, а сам нашел бы себе тихое местечко и стал бы там жить. Так и вижу тебя у реки, рядом деревья, горы… прямо как здесь, у меня в Монтане. – Он подается вперед и заглядывает мне в глаза. – Да, деревья точно есть. И река, но вот насчет хижины я не уверен. – Леджер протягивает вперед руку, чтобы коснуться меня. – Можно? – спрашивает он и тут же кладет свою ладонь поверх моей. – Ты интересный мальчик, Натан. Ты так молод, а магия из тебя так и брызжет. Твой дар могуч, и в то же время мал: он словно бы погребен под другими желаниями и эмоциями.