Эйрик поманил оппонента рукой, но Тимофей не поддался, тогда северянин атаковал сам. Атаковал быстро и стремительно: удар в корпус, в бедро, в голову. Я почти восхитился тем, как он двигался и как дрался. Ни одного лишнего движения, а скорость и техника…

Тимофей рухнул на песок, вытирая кровь тыльной стороной руки с разбитой губы.

— Первый выбыл. Ты меня разочаровал, Щепкович. Думал, ты хотя бы минуту продержишься, — покачал головой старшина. — Ларцев, ты следующий.

То, что Эйрик отправит Мишу в нокаут одним ударом, было очевидно, и так и произошло. Я поморщился, но ничего не сказал.

— Васовский.

— Кондратьев.

— Андросян.

Один за другим парни проигрывали, толком не сумев ничего сделать. Это была даже не драка, а избиение младенцев.

— Демидова.

У меня внутри все перевернулось. Я надеялся, что разделаюсь с этим парнем прежде, чем наступит очередь Тани, но старшина решил иначе.

— Старшина, можно я… — попытался я, вступиться.

— Нельзя, Старцев. Надо было первым вызываться, — фыркнул командир. — А теперь жди своей очереди.

— Все нормально, Дима, — сказала мне Таня, мягко касаясь рукой моей груди. — Я справлюсь. В конце концов, это всего лишь пара синяков.

Я стиснул зубы, но послушался. Лишь из-за того, что она попросила.

Таня встала в круг, приняв защитную боевую стойку. Даже моего непрофессионального взгляда было достаточно, чтобы увидеть кучу брешей в её обороне, но я ничего не смог сделать. Эйрик выглядел расслабленным, даже более расслабленным, чем в прошлых схватках.

Видимо, он будет сдерживаться…

Подумал я, но все оказалось с точностью до наоборот.

Северянин сделал резкий выпад и с легкостью ударил девушку прямо в лицо. Таня рухнула на песок, и к ней тут же бросилась Лера и Миша.

— Простите, — сухо сказал Эйрик, смотря прямо на меня. — Я немного переусердствовал. Думал, что она готова.

Он небрежно стряхнул кровь с кулака, после чего вытащил шелковый платок из кармана и стер остатки.

— У неё нос сломан! — воскликнул Миша.

— Старшина, это нечестно! Он лучше нас подготовлен! Мы никак не сможем его победить.

— Гуревич, ты это скажешь врагу, когда он зажмет тебя в угол? — в голосе старшины зазвучало железо. — Скажешь ему “мы не готовы”? И он ответит “ну тогда я пойду”. Ты так считаешь?

— Но…

— Враг не будет вас жалеть. Османы жестоки, хагга ещё страшнее. Последние могут жрать и трахать тебя одновременно, Гуревич. Демоны лишены человечности, совести, жалости. Ты им тоже скажешь “нас такому не учили”?! Этот бой как раз для того и есть, чтобы вбить в ваши тупые маленькие головки, что такое борьба за выживание, но до вас это никак не дойдет! Лучше скажите спасибо, что Эйрик сдерживается. Что вы отделываетесь разбитыми губами и синяками.

Этого хватило, чтобы Лера заткнулась, побледнев от страха.

— Её надо в медчасть.

— Ну так несите!

— Я не специально, — сказал Эйрик, все так же равнодушно и холодно. — В следующий раз постараюсь сдерживаться.

Ещё как ты специально, ублюдок! С другими ты сдерживался, но с Таней ты так специально. Ты хотел сломать ей нос, чтобы разозлить меня. Что-ж, поздравляю, ты этого добился.

— Старцев, ты так рвался в бой. Ну вперед. Отомсти за свою Таньку, — хмыкнул старшина.

Меня буквально разрывало от нетерпения, когда я вышел на импровизированный ринг. Эйрик слегка изменил позу, она стала более напряженной и гораздо сильнее походила на боевую стойку.

— Я заставлю тебя извиниться перед госпожой, — прошептал он за миг до того, как старшина скомандовал начало боя.

Эйрик был быстр. Нереально быстр. Возможно даже быстрее, чем сраные демоны, с которыми я встречался пару недель назад. Я встретил его выпад собственным, собираясь ударить в голову, но просчитался. Его атака оказалась ложной, и он тут же нанес три быстрых, но крайне сильных удара мне в бок.

Да он словно молотом бьет!

Каждый из ударов был такой силы, что на третьем ребра попросту не выдержали и треснули. Будь его противником кто другой, на этом тренировочную схватку можно было бы и заканчивать. Но я отступил и изменил стойку, слегка морщась от боли.

— Я тебя сломаю, — одними губами прошептал он с решимостью во взгляде.

Что за самоуверенный тип? Сломать? Меня?!

Вместо того, чтобы отступать, я ринулся вперед. Эйрик тут же встретил меня ударом колена в грудь, но блок погасил большую часть удара, и, воспользовавшись моментом, я оттолкнул его, отбросив северянина на пару метров назад.

Его бесчувственная холодная маска на миг дрогнула, открыв изумление, но он тут же вернул её на место. Мы ринулись навстречу друг другу, и я ударил ногой с разворота. Противник выставил блок, но это оказалось ошибкой, потому что его вновь отбросило уже второй раз.

Среди зрителей послышались изумленные возгласы, а со стороны других полигонов стали стекаться заинтересованные потасовкой лицеисты. Даже старшина поднялся с маленького походного раскладного стульчика, на котором сидел большую часть времени схваток.

— Думаю, что этого более чем достаточно, — начал говорить старшина, но мой соперник прервал его, подняв ладонь.

— Я бы продолжил, если мой оппонент не струсил.

— Да я тоже только за, — оскалился я.

Эйрик улыбнулся краешками губ, стащил с себя китель и бросил его на землю, нисколько не волнуясь о том, испачкается ли он. Я тоже избавился от куртки, бросив её в сторону.

— На моей родине говорят: “Человек раскрывается в бою”.

— Да? И что ты скажешь обо мне?

— Скажу, что ты сдерживаешься. Не стоит.

Моя улыбка стала ещё шире.

— Сам напросился.

* * *

Несмотря на все попытки Леры увести Таню в медпункт, девушка осталась смотреть схватку, зажимая разбитый нос тряпкой. И с каждой минутой боя она все меньше верила своим глазам. Этот Эйрик был настоящим монстром. Его скорость, сила, каждое движение — всё было на каком-то нереальном уровне. И даже тот единственный удар который, она пропустила, она даже не видела.

Но несмотря на все способности Эйрика, каким-то невероятным образом Дима был с ним на одном уровне. Их бой был не просто впечатляющим, он был невероятным! То, с какой силой они наносили удары, как быстро перемещались… В какой-то момент им стало мало обычной площадки, и теперь они дрались по всему восьмому полигону.

Многие слышали о том, что Дима сумел победить Ефима, но это все было на уровне слухов. Никто не видел их схватки, лишь её итог. Среди лицеистов ходили разговоры о том, что он победил его с помощью какого-то трюка или хитрости, но теперь все это не имело значения.