Фернандес продолжал глядеть на Хикки, как на богатого дедушку, с песнями похороненного три дня назад. Его широкая загорелая физиономия начала приобретать оттенок, свойственныйпокойнику.

– Ну!.. – прикрикнул Хикки.

Напарник Фернандеса лениво выпрямил спину и вдруг развернулся – рывком…

Излучатель в руках гвардии майора Деметриоса бахнул и содрогнулся.

… длинный обюдоострый нож (Хикки потом гадал – откуда же он появился в руке паршивца?!) выпал из пальцев рыжеволосого мужчины средних лет, который, нелепо боднув головой, потек по броне с аккуратным черным отверстием, расположенным в точности там, где начинается шея. Отверстие, разумеется, было сквозным.

Чич Фернандес судорожно затрясся и вдруг, к полной неожиданности для Хикки, рухнул на колени – весьма близкий к обмороку. Махтхольф отпрянул в сторону и инстинктивно завертел головой в поисках опасности. Убедившись в том, что ему ничто не угрожает, он разглядел в кустах черный ствол излучателя – недоверчивый Марик продолжал прикрывать его – и крикнул:

– Выходи! И куртку мою не забудь…

Деметриос с хрустом выбрался на склон, пробежал разделявшие их метры и остановился, разглядывая сидящего возле танка Фернандеса. Пират и налетчик имел весьма жалкий вид. Его помаргивающие глазки суетливо перебегали с Хикки на Деметриоса, словно Чич до сих пор не осознал, что с ним произошло.

– Я так и знал, что это твоих рук дело, – прошипел он.

– Следовало догадаться, – пожал плечами Хикки.

Чич нервно сплюнул и заерзал, принимая более удобную позу. Вставать он считал излишним.

– Сука ты, – заявил он. – Я был уверен, что ты все-таки сдох.

– Ну уж извини… но тогда кто ж, по-твоему, посадил корабль?

– Штурман, – Чич снова плюнул. – Я так и думал, что я его слабо треснул. Надо было пристрелить, но долбак Терри начал вопить, что у нас мало времени… Терри – тоже у тебя?

– Терри давно съеден и наверное, уже и высран, – объяснил Хикки. – Я его зарезал и бросил на корм червям. Я ведь не ты – я живых не оставляю.

Фернандес дернулся и опустил очи долу. Ситуация совсем перестала ему нравиться – он вспомнил то, что знал о полковнике Махтхольфе из Транспортной системы и подумал, что влип по-настоящему. Хикки-Непутевый смертно не любил оставлять свидетелей или, тем более, врагов за спиной. Единственное, что он оставлял после себя – это сонмища покойников, причем, в силу своей «нервности» полковник никогда не спешил разобраться, кто и чем был виноват.

– Впрочем, я могу взять тебя на свое довольствие, – милостиво пообещал Хикки, – и живым-здоровым доставить в объятия ближайшего военного прокурора – если ты, фигурально выражаясь, окажешь посильное содействие следствию.

– А почему военного? – вдруг проснулся Марик Деметриос.

– А потому, что мастер Чич по сей день числится дезертиром, – охотно объяснил Хикки, – сбежавшим из камеры гауптвахты какой-то базы ВКС. Давнее дело, я уж и не припомню, где это было. Сейчас это уже совершенно неважно… меня больше интересует, кто эта рыжая морда с ножиком? Он не из моих охламонов… кто это, Чич?

– Какой-то Ольгерд Райдер, – равнодушно двинул плечом Фернандес. – Инженер по этим самым «Хаузерам». Я его не знаю.

– А, ясно… много людей в клане?

– Он и его помощница – плюс мои, конечно. Орти голов сорок. Я слышал, они ждут подкрепления – сразу, как только наладят планетарную оборону. Правда, – Чич скривился, – теперь они будут ее налаживать до конца столетия… Ты так классно посадил калошу, что разгрузить ее не сможет и этот их Зеленый Дух, будь он трижды неладен.

– Хикки, скоро закат, – предупреджающе сообщил Деметриос.

– Да, – согласился тот. – Пошарь в танке, нет ли там чего интересного.

Дождавшись, когда голова гренадера скроется люке, Хикки подступил к Чичу и резко толкнул его ногой в грудь. Больно шмякнувшись затылком о броню, Фернандес поднял на него враз побелевшие глаза.

– Узел связи, – тихо произнес Хикки, надавив сапогом ему живот, – исправен? Охраны – много? Ночью – спят, нет? Быстро…

– Узел в порядке, – прохрипел Чич, даже не пытаясь высвободиться, – Охраны нет вообще, потому что они про тебя не знают. Они… в общем, они уверены, что корабль посадил штурман.

– Много текста, – оборвал его Хикки, – что ночью?

– Ночью? Спят, конечно… все спят. Охрана стоит только возле сарая, в котором дрыхнет главный жрец и его бабы. Эти, они там вообще все время дрыхнут…

Хикки задумчиво покачал головой.

«Будет смешно, если сучий сын мне соврал, – подумал он. – Хотя, конечно, это маловероятно – он так боится, что врать сейчас просто не способен. Видал я таких героев… того и гляди кишка на улицу выбежит. Значит, ежели он не врет, у меня есть все шансы сделать ребятам маленькую каку. Попробовать?»

Из танка выбрался Деметриос. В руках он держал пару ортианских излучателей и какой-то небольшой мешок.

– Тут консервы, – сообщил десантник, встряхнув мешком (раздался глухой стук, будто в нем были кости), – и, между прочим, консервы классные. Рыба, языки…

– Пошли, – Хикки прервал свои размышления. – Чич, бери своего друга и тащи его наверх. Я не хочу, чтобы парня обнаружили раньше сроку – а в лесу его уже к утру обгрызут так, что родная мать не узнает… и не поймет, отчего он умер. Марик, помоги этому олуху. Давай мне мешок. Я тебя знаю – стоит доверить тебе жратву, и все, пиши пропало.

Взвалив на спину мешок, Хикки не спеша двинулся вверх по склону. За его спиной Чич и Деметриос, ругаясь, волокли к лесу труп инженера Райдера. Держали они его, само собой, за ноги – оглянувшись, Хикки посмотрел на тряпично мотыляющуюся рыжую голову и подумал о превратностях судьбы, неизбежных для тех, кто сует свои нос в чужое дерьмо.

Вот так, сказал он себе, жил человек, думал, наверное, денег заработать, а жирный дядька Марик его возьми да и прихлопни, словно комара какого. И правильно, и нечего лазить где не надо… нечего со всякими ублюдками хороводы водить и «Хаузеры» им настраивать.

Решение, окончательно созревшее в его голове после почти двух суток непрерывных размышлений и терзаний, вернуло Хикки давно утерянное расположение духа. Больше всего на свете он не любил расплывчатости, двойственности на перекрестках – теперь же, отбросив наконец свой страх, Хикки чувствовал огромное облегчение. Пан или пропал, и это лучше, чем муки беспомощности!

– За два часа до рассвета, – тихо сказал он. – Только нужно рассчитать время…

День двенадцатый, раннее утро.

Хикки решил перестаховаться и повел разведчик не прямым, как стрела, курсом, а неровной дугой, стараясь все время держаться над океаном. Умом он прекрасно понимал, что на дикой планете орти никогда не станут следить за воздухом, но тем не менее что-то заставляло его свести риск к минимуму.