Одно слово — служака.

— Так ты тоже девяносто третьего года выпуска? — спросил Антон.

— Да!

— И я того же года! Значит, в одно и то же время кашку-парашку хлебали?

— Получается, что так.

— Наливай!

Выпили, Антон вернул тему разговора к Крамаренко.

— И чего, в натуре, он за службу так держится? По мне, шла бы она на… Но, думаю, скорее всего" из-за жены.

— Жены? — напрягся Володя.

— Ага! Слухи тут по гарнизону о ней ходят, что рога Вера наша своему ненаглядному наставляет. Может, от того мужик и ушел с головой в службу? Кто запивает с горя, а он в службу?

— И что, слухи имеют под собой основания?

— Лично я с ней не спал, а за остальных ручаться не могу. Да от такого хмыря и загулять не грех. Но, знаешь, по-моему, все это пустая брехня! Просто баба собой видная, красивая, раскованная, вот зависть и порождает слухи. У нас ведь знаешь как… А вообще, пошло все к черту!

Я спать! Там на похмелку осталось?

— Бутылка!

— Порядок! Спокойной ночи, братан, занавески так и падают.

Антон, как был в кителе и ботинках, не разбирая постели, уткнулся в простыню, бросив на голову казенную подушку.

А на душе у Бережного стало муторно. Его неприятно резанули слова Антона, относящиеся к Вере. Неужели правда, и она гуляет вовсю? Но, с другой стороны, Владимир знал такие закрытые гарнизоны, которые всегда полны слухов и сплетен. Может, и сейчас то, что он услышал о любимой женщине, лишь грязная ложь, взращенная на зависти? Володя глубоко вздохнул.

Что же, время покажет, где правда, а где ложь, и расставит все по своим местам.

Владимир приступил к приему роты, и начались будни. Веру Бережной видел каждый день. Во время утренних построений она, обычно в сопровождении подруг, таких же служащих, проходила в направлении штаба по краю плаца. И капитан, а вместе с ним и весь остальной личный состав, не мог оторвать взгляда от женщин. Она же не обращала ни на кого никакого внимания, видимо, уже привыкнув быть по утрам в центре внимания большого и «голодного» мужского коллектива. Ее рабочий день проходил в штабе, а Владимир как командир роты должен был находиться с подразделением. В основном в парке. Невозможность встреч с Верой делала капитана одиноким, хотя дел по службе у него было хоть отбавляй.

Владимир начал знакомство с личным составом своей роты на следующий день после прибытия в часть., На утреннем разводе командир батальона представил его. Затем капитан собрал в канцелярии командный состав.

На коротком совещании ему представились командиры взводов.

Старшие лейтенанты Евгений Зыков, Александр Федоров и Павел Верба. А также старший техник роты, он же по совместительству и старшина — старший прапорщик Казбек Дудашев. Должность зама по воспитательной в роте оставалась пока вакантной.

Бережной довел свои требования, которые в дальнейшем будет предъявлять личному составу. Заслушал взводных о состоянии дел в их взводах. На этом ознакомительную беседу закончил. Офицеры покинули канцелярию, остался старший прапорщик.

— У вас ко мне вопросы, товарищ старший прапорщик? — спросил Владимир.

— Так точно!

— Слушаю вас.

— Вам известно, что я чеченец по национальности?

Бережной немного удивился:

— Конечно! И что?

— Вы воспринимаете это как должное?

— Вы сами точно сформулировали ответ на свой вопрос. Я вижу по вашим наградным колодкам, что в свое время вы служили в Афганистане?

Казбек ответил:

— Было дело!

— И служили хорошо! Два ордена Красной Звезды говорят о многом. И за ваши заслуги Я уважаю вас, поверьте, я говорю правду. Так какая разница, кто вы по национальности?

— Бывший командир относился к этому по-иному.

Владимир заметил:

— Я не бывший командир, и у меня собственное мнение. И больше, чем ваша национальность, меня интересует ваше мнение о состоянии дисциплины в роте. Можете дать мне исчерпывающую информацию?

— Это могут сделать командиры взводов.

— Я спросил вас, товарищ старший прапорщик!

— Есть, товарищ капитан! Докладываю. В общем картина такова: основу роты составляют военнослужащие, прослужившие более года. Пять человек увольняются осенью, молодых, весеннего призыва, двенадцать человек, сержанты прошли «учебки», так что рота вполне боеготовая. Дедовщины как таковой до сих пор удавалось избежать, хотя, сами понимаете, проявление ее все же имеет место. Но не махровая, беспредельная. С этим боремся как можем. Тут помог поступок капитана Антонова.

Капитан вновь удивился, переспросив:

— Антонова?

— Так точно! Был случай, один наш сержант сильно избил молодого бойца, а ротой тогда временно командовал капитан Антонов…

— Подожди, у него же свое подразделение?

— Так точно, но у нас в то время в одном из рейдов штатного ротного, старшего лейтенанта Степанова, убило, так Антонова и назначили временно на две роты.

Бережной проговорил:

— Понятно. Продолжайте!

— Так вот, капитан быстро разобрался в обстановке.

С ним шутки плохи. Несмотря на сопротивление вышестоящего командования, добился-таки, чтобы сержанта осудил суд военного трибунала. После этого намного спокойнее стало.

— Ну а этот, новый ротный, который вместо погибшего официально принял подразделение, почему в части не задержался?

— «Скороспелка», товарищ капитан! Извините за выражение. Папа где-то в верхах. Вот и сунул сыночка сюда на роту, чтобы, значит, как уже боевого офицера продвинуть выше. Он и в Чечне ни разу не был, а крест получил. И должность где-то в Главном штабе.

— Понятно! Как вас по имени-отчеству?

— Казбек! Называйте так.

— Я вас, Казбек, пока буду принимать технику, попрошу усилить контроль за подчиненными. Те же указания получат и командиры взводов. Мы должны удержать роту в рамках законности и готовности к выполнению боевой задачи. И еще, вы женаты?

Старшина слегка замялся:

— До сих пор в холостяках ходил.

— До сих пор?

— Так точно!

Капитан спросил:

— И, как понимаю, решили изменить положение?

— Точно так! Собираюсь жениться, товарищ капитан!

Да вы ее увидите в офицерской столовой, она там поварихой работает, Дарья Петровна, или Даша.

— Еще несколько вопросов, если вы не против.