Лайла сдернула покрывало, откинула одеяло. Простыни грязно-серого цвета были покрыты какими-то крошечными коричневыми пятнышками. Но сама постель, подушки хранили явные следы того, что здесь недавно кто-то лежал. Лайла могла бы очертить контуры тела там, где вдавилась под его тяжестью простыня, а в центре подушки, где коричневых пятнышек было больше всего, виднелась вмятина.

Привидений не существует, снова сказала себе Лайла. В комнате явно жил человек. Бейтс не спал здесь — она видела его собственную постель. Но кто-то лежал в этой постели, кто-то выглядывал из этого окна.

Если это была Мэри, где она может быть сейчас?

Она могла обыскать всю спальню, перерыть ящики, обшарить первый этаж. Но теперь это было уже не важно. Существовало кое-что другое, что следовало сделать в первую очередь; надо только вспомнить… Где же Мэри?

И вдруг все встало на свои места.

Что тогда говорил шериф Чемберс? Он рассказывал, что нашел Бейтса в лесу за домом, где Норман собирал дрова, так ведь?

Дрова для печки. Да, именно так.

Печка в подвале…

Ступеньки скрипели у нее под ногами. Она снова была на первом этаже. Входная дверь открыта; в дом, завывая, ворвался ветер. Входная дверь распахнута настежь, потому что она использовала отмычку; теперь Лайла понимала, откуда взялись возбуждение и этот приступ злости, охвативший ее с той минуты, когда она нашла сережку. Она рассердилась, потому что испугалась, и гнев помог побороть страх. Страх при мысли о том, что могло случиться с Мэри, что случилось с Мэри там, в подвале. Она испугалась за Мэри, а не за себя. Он держал ее в подвале всю неделю; может быть, пытал, может, делал то, что изображено на картинке в той омерзительной книге, пытал до тех пор, пока не узнал о деньгах, и тогда…

Подвал. Надо найти подвал.

Лайла пробралась через холл на кухню. Нашла выключатель, застыла, затаив дыхание: перед ней на полке изогнулся для прыжка крошечный мохнатый зверек. Да ведь это просто чучело белки, ее стеклянные глаза бессмысленно пялились на Лайлу, оживленные светом лампочки.

Ступени, ведущие вниз, находились совсем рядом. Лайла скользнула ладонью по стене, и наконец пальцы нащупали еще один выключатель. Внизу загорелся свет — слабое, призрачное сияние среди густого мрака. Ее каблучки громко стучали по ступенькам; словно в такт им, снаружи раздались громовые раскаты.

Прямо перед печкой с провода свешивалась голая лампочка. Это была большая печь с тяжелой стальной дверцей. Лайла застыла, не отрывая от нее глаз. Она дрожала всем телом — нечего обманывать себя, теперь надо признать правду. Она была дурой, что пришла сюда одна; то, что она сделала, и то, что делала сейчас, было глупостью. Но Лайла должна была так поступить — из-за Мэри. Она должна открыть дверцу печи и своими глазами увидеть то, что находится внутри.

Боже, а если огонь все еще горит? Что если…

Но дверца была холодной. И от печки не шло тепло, из непроницаемо темного пространства внутри веяло холодом. Она заглянула туда, забыв, что можно использовать кочергу. Ни пепла, ни дыма — никаких следов. Либо печь основательно вычистили, либо ею не пользовались с прошлой весны.

Лайла осмотрелась по сторонам. Она увидела старинные баки для стирки, а за ними — стул и стол, совсем рядом со стеной. На столе были расставлены какие-то бутылки, лежали столярные инструменты, разные ножи, иглы, шприцы. Некоторые ножи были необычной формы. Рядом разбросаны деревянные бруски, мотки толстой проволоки, большие куски какого-то белого вещества. Один из этих комьев был похож на шину, которую в далеком детстве ей наложили на сломанную ногу. Лайла приблизилась к столу, завороженно рассматривая ножи.

И тогда раздался странный звук.

Сначала она подумала, что это гром, но, когда сверху донеслись осторожное поскрипывание и шорох, Лайла все поняла.

Кто-то вошел в дом. Кто-то на цыпочках шел вдоль холла. Сэм? Может, Сэм пришел за ней? Тогда почему он не зовет ее?

И почему он закрыл дверь в подвал?

Дверь наверху захлопнулась. Лайла услышала резкий щелчок замка и шаги — неизвестный отошел от двери и направился обратно в холл. Должно быть, он хочет подняться на второй этаж.

Она заперта. Отсюда не выбраться. Некуда убежать, негде спрятаться. Сверху просматривалось все пространство подвала. Тот, кто придет сюда, увидит ее, где бы она ни находилась. А в том, что кто-то придет, и очень скоро, Лайла не сомневалась. Теперь она знала это.

Если бы только удалось укрыться где-нибудь хоть на несколько секунд, тот, кто придет за ней, должен будет спуститься в подвал и обыскать его. И тогда есть надежда, что она сможет добежать до ступенек первой и вырваться отсюда.

Лучше всего укрыться под лестницей. Может, ей удастся замаскировать себя с помощью газет, каких-нибудь тряпок…

Тут Лайла заметила покрывало, прибитое к стене. Большое индейское покрывало, старое и потрепанное. Она рванула его, и ветхая ткань порвалась там, где ее удерживали гвозди, открыв стену и дверь.

Дверь. Прежде ткань полностью скрывала ее, но за ней должно быть еще одно помещение, скорее всего, как это часто бывает в старых домах, кладовая для фруктов. Идеальное убежище, где можно спрятаться и переждать опасность.

А ждать ей осталось недолго. Потому что наверху уже раздавались осторожные шаги, неизвестный снова спускался в холл, медленно шел к кухне.

Лайла открыла дверь кладовой.

И тогда у нее вырвался этот дикий крик.

Она закричала, потому что увидела пожилую женщину, седовласую, дряхлую старуху; обращенное к ней коричневое лицо сморщилось, губы растянулись в отвратительной улыбке.

— Миссис Бейтс! — выдохнула Лайла.

— Да.

Но ссохшиеся почерневшие губы не шевелились: голос звучал за спиной. Голос шел сверху: там, возле ступенек, кто-то стоял.

Лайла повернулась и остановившимся взглядом смотрела на массивную бесформенную фигуру, полускрытую узким платьем, торопливо напяленным поверх другой одежды. Смотрела на шаль, закрывавшую волосы, на набеленное, раскрашенное румянами жеманное лицо, на измазанные ярко-красной помадой губы, раздвинувшиеся в судорожной гримасе.

— Я Норма Бейтс, — произнес высокий, визгливый голос.

Потом взметнулась рука, сжимавшая нож; вниз по лестнице торопливо засеменили ноги. Но теперь кто-то еще бежал сюда, и Лайла снова начала кричать. В подвал сбежал Сэм, и в тот же миг над его головой неотвратимо, как смерть, сверкнуло лезвие. Сэм схватил руку, державшую нож, завернул за спину и продолжал выворачивать до тех пор, пока онемевшие пальцы не разжались и нож с глухим стуком не ударился об пол.

Лайла умолкла, но крик не утихал. Безумный крик истеричной женщины вырывался из горла Нормана Бейтса.