— Являясь законным правителем султаната, — громко провозгласил он, перекрывая ропот, — своей волей я намерен изменить обычаи и законы.

Волнение среди гостей усилилось. Шепот, возгласы несогласия, открытые протесты против объявленного Рахимом решения. Взгляды устремились на Луизу, по наущению которой, как казалось собравшимся, он было принято. Но только она знала, что это не так. Рахим имел право распоряжаться своей судьбой, и она никак не хотела влиять на него. Дядя угрюмо смотрел на султана. Невероятно, но тот улыбнулся ему в ответ, беззаботно и беспечно. Присутствовавшие вновь обратили свое внимание на главу государства.

— Ваши опасения лишь подтверждают уже принятое мною решение, — твердо произнес он и, повернувшись к Луизе, протянул ей руку. — Встань рядом со мной, Луиза. — Эти слова он произнес по-английски.

Взрыв негодования. Луиза недоуменно смотрела на султана: не мог же он сейчас объявить об их свадьбе, не сделав ей предложения! Дядя ударил кулаком по столу, поднимаясь со своего места.

— Нет! Так невозможно, Рахим! — прорычал он. Переводчик слегка замялся, но перевел и эту фразу.

—Луиза! — повторил султан.

Поднявшийся шум слился для нее в отдаленный гул, кровь застучала в ушах, ноги подгибались. Но она собралась с силами и, приняв его руку, встала рядом наперекор всему миру, пока на то была его воля.

— Рахим, я предупреждаю тебя, — угрожающе произнес дядя.

—Достаточно! — властно перебил его Рахим. Одним жестом он приказал всем присутствующим замолчать. Мгновенно наступила полная тишина. — Вы должны выслушать меня с подобающим моему высокому рангу уважением.

Дядя сел, тяжело вздохнув. Султан крепко сжал Луизе руку. Она съежилась от страха. Даже традиционная многосотлетняя власть не заставит людей принять то, что они принимать не желают. Если он собрался объявить ее своей женой, дальнейшая их совместная жизнь, полная подводных рифов и камней, превратится в ад. Но если он хочет, чтобы она была с ним...

— Прежде всего, я хотел бы поблагодарить вас, дядя, за многолетнюю преданную службу мне и нашей стране. Ваши советы и дела воистину неоценимы. Я согласен с тем, что вы говорили мне.

Пожилой человек поджал губы и покачал головой. Рахим обратился к членам своей семьи.

— Правящий султан должен всецело посвятить себя служению своему народу и своей стране и быть преданным им, как и они ему. Узы доверия уходят корнями в общее наследие, взаимопонимание, совместную жизнь, главным принципом которой является власть во имя блага народа.

Присутствующие с пониманием закивали.

— Моя жизнь принадлежит двум мирам, — продолжал он. — Так будет и дальше. Я в любом случае буду служить и моей родине и моей семье. Я уже вел переговоры на эту тему в Куала-Лумпуре, и, надеюсь, вы согласитесь, что для меня более всего подходит должность представителя моей родной страны в ООН. Но далее управлять султанатом и сделаться через год королем я не смогу. — Он замолчал, дав людям время взвесить важность его слов. — Я не тот человек, который может лучше других справиться с этой задачей.

Послышались возгласы удивления, раздались упреки. Кто-то вслух упрекнул Рахима в обмане.

— Поэтому правом, данным мне свыше, я намерен изменить порядок наследования власти. Официальное заявление о моем отречении будет сделано завтра.

Словно бомба взорвалась в зале после его слов. Луиза ужаснулась от мысли, что Рахим сделал это ради нее. Боже правый! Добровольно отказаться от своих законных прав! Как ей жить дальше, приняв от него такую жертву? Но она никак не могла повлиять на его решение. Рубикон перейден, мосты сожжены.

—Хасан, — обратился султан к своему младшему сводному брату, и все тут же повернулись к застывшему на месте, донельзя взволнованному молодому человеку. — Я передаю власть тебе. Ты единственный достоин править нашей родиной. Ты в большей степени, чем я, принадлежишь ей. И я знаю, что твое чувство ответственности поможет тебе наилучшим образом использовать власть в интересах народа. Думаю, тебе хватит оставшегося года, чтобы войти в курс важнейших дел не только султаната, но и всей Малайзии.

Раздались крики одобрения. Все сомнения по поводу намерений Рахима рассеялись. Все успокоились, кроме Луизы. Наоборот, ее тревога за будущее возросла. Султан улыбнулся сводному брату.

— Хороший подарок к твоей свадьбе, не так ли? Наш народ будет с радостью праздновать свадьбу своего нового правителя.

—Рахим... — Хасан поднялся со своего места и растерянно взмахнул руками. — Я никак не ожидал, что ты...

— Я знаю, что ты с достоинством примешь этот титул, брат мой, и с честью будешь носить его. Подойди... — Рахим отступил назад и рукой указал на освобожденное им кресло. — Садись сюда. Отныне это твое место.

Рахим стоял с гордо поднятой головой, глаза его сияли. Хасан подошел к брату и обнял его.

— Зейнаб, теперь твое место по правую руку от султана. Сядь рядом со своим будущим супругом.

Зейнаб чинно поклонилась Рахиму и встала рядом с Хасаном. Никто из них не сел. Они ждали окончания его речи.

—Дядя, я уверен, что ты введешь их в круг новых обязанностей. Их сердца целиком и полностью принадлежат родной стране и семье. Мое же разрывается на две части. — Рахим взял Луизу за руку и сжал. Подняв свободную руку, он приветливо взмахнул. — Я оставляю вас отмечать и праздновать вступление на престол нового султана. Всего доброго.

Гости провожали Рахима и Луизу стоя, в безмолвной тишине. Лишь стук каблуков по мраморному полу сопровождал их. Рахим порвал с миром, занимавшим половину его жизни, а может быть и больше. Чем же восполнить образовавшуюся пустоту?

Наконец-то он навсегда свободен! Вот первое, что пришло на ум Рахиму. Свободен от двойственного положения, угнетавшего его с раннего детства. Свободен, чтобы начать новую жизнь, сохранив свою любовь. Теперь он может жить, где, как и с кем захочет. Возможно, это была эйфория перед депрессией, ведь теперь он лишился высокого статуса и соответствующих привилегий. Но Рахим не думал и не жалел о них. Эбби была права: когда исчезает одна возможность, не надо печалиться и сокрушаться о ней. Надо искать новые пути.

Самое главное, у него была любовь, которую он не хотел терять ни за что на свете. Эта любовь, наполнившая его душу неизвестной прежде, особой радостью, создавала ощущение дома, которого у него никогда не было.

Счастье сияло на его лице, когда Рахим плотно закрыл за собой дверь, словно отделяя их от остального мира. Кровь бурлила, душа пела, глаза с нежностью смотрели на женщину, осмелившуюся пуститься с ним в рискованное путешествие, прошедшую все проверки и испытания. Все, достаточно. Путь свободен, если только она захочет быть его спутницей. Он снял с головы круглую вышитую шапочку и бросил ее на стол.

Оставалось решить последний вопрос. Впрочем, ответ на него Рахим знал. Он обнял Луизу и прижал ее к себе.