– Разрешите, товарищ полковник?

– Э-э-э…

– Привыкайте, Лилия Александровна. С этого момента и на целый год.

И только сейчас Лиля осознала всю серьёзность ситуации и, сдерживая дрожь в голосе, спросила:

– Простите, Василий Дмитриевич, но я думала, что будет хоть какое-то время на подготовку. Разве не так?

– Вы же решили не возвращаться в Москву и приступить сразу. Да и будет у вас время – сегодня получите обмундирование, личное оружие, ознакомитесь со своей новой квартирой…

– А форму носить обязательно?

– Да. На съёмках вы же её носили?

– Милицейскую, но это было очень давно.

– Ничего, справитесь.

Вечером Лиля пила чай на маленькой, но уютной кухне, обставленной неожиданно приличной казённой мебелью и техникой, и в который раз хвалила себя за решение остаться здесь, а не возвращаться в Москву. Как будто знала, что приготовленную майором Мамонтовым форму придётся доводить до ума. Удивительно, но сам он считал это настолько прописной истиной, что не предупредил заранее.

– Лилия Александровна, – высказался Василий Дмитриевич после предъявления претензий, – это парадный мундир может быть с иголочки, но никак не комплект повседневного обмундирования космического десантника. Ничего, что я выражаюсь суконно-бюрократическим языком?

– Э-э-э…

– Вот именно! – неизвестно чему обрадовался Мамонтов. – Подгоните форму по фигуре, а потом обязательно постирайте. Лучше раза четыре – она ни в коем случае не должна выглядеть необмятой или неношеной. Швейной машинкой пользоваться умеете? Вот и славно.

И весь остаток дня новоиспечённый полковник Лилия Сафарова провела в трудах и заботах, с переменным успехом отгоняя котов, норовящих не вовремя влезть с предложениями помощи. В их понимании… нитки запутать, попробовать на вкус звёздочки на погонах и прочее, и прочее, и прочее…

А потом пришла пора осваивать хранящееся в сейфе личное оружие, с последующей его разборкой, чисткой и сборкой. Само собой, у ручного парализатора смазывать и чистить особо нечего, но вот с пистолетом пришлось помучиться. И кто его таким сложным придумал? И какая сволочь позабыла оставить инструкцию?

Короче, намучилась. Зато теперь с чувством выполненного долга распивала чаи и с паническим ужасом представляла завтрашний день. Чёртов майор обещал заехать за ней рано утром и отвезти в штаб дивизии.

– А вот уже комдив лично представит вас офицерам полка. Вы не беспокойтесь, Лилия Александровна, они предупреждены, что к ним командиром назначена… э-э-э… родственница самого… Ну понимаете, да? И эта родственница должна быть окружена заботой, вниманием и прочими высокими чувствами. На мелкие казусы, буде таковые случатся, приказано просто закрывать глаза.

– И они целый год будут смотреть на меня, как на последнюю идиотку, и молчать? Что-то не верится.

– Само собой, Лилия Александровна, весь год не будут молчать. Но уж три дня как-нибудь перетерпят, а потом их заменят на ваших коллег. Извините, сразу столько народу подобрать не удалось. С другой стороны… все вновь прибывшие останутся в твёрдой уверенности, что поддельные только они, но уж командир-то самый настоящий!

– Вы ничего не станете рассказывать?

– А зачем? Каждый солдат должен знать свой маневр, но и каждый сверчок должен знать свой шесток.

В объяснение опять не верилось. Шитая белыми нитками версия о психологическом воздействии на вероятного противника имитацией десантного полка не выдерживала критики. Разве что использование получившегося муляжа как приманки для особо тупых шпионов, заинтересовавшихся непонятными телодвижениями? Возможно, и так.

Да в принципе, и наплевать! За эту зарплату не трудно отыграть роль. Как там майор Мамонтов сказал? Есть три дня? Практически целая вечность, и времени достаточно для вживания в образ. Ну что, Василий Дмитриевич, посмотрим, кому станут рукоплескать благодарные зрители?

Москва. Кремль. Кабинет президента Земной Федерации. 30 марта 2098 года

– Сергей Кужугетович, что за клоунаду вы устроили с фальшивыми десантниками? – в голосе президента слышалось вызванное хронической усталостью раздражение. – Мне вообще о какой-то чертовщине и плясках с бубнами докладывают.

Министр обороны улыбнулся:

– Это кто же под меня копает?

– Неважно. Главное, что сигнал есть, и люди смеются.

– Вы будете тоже смеяться, Владимир Владимирович, но всё это затеяно именно с целью дезинформации как возможного противника, так и союзников.

– Поясните.

– Никто же не поверит в то, что мы на полном серьёзе затеяли весь этот балаган, следовательно, начнут искать истинную причину. Не найдут, само собой, но заподозрят подвох, а пока разберутся, мы успеем провернуть операцию на альфе Песца. Цирк цирком, но свою положительную роль это сыграет.

– Забавно. А когда, говорите, флот закончит подготовку к старту?

– Не больше недели, Владимир Владимирович.

– Хорошо, планируем начало операции на седьмое апреля.

Непредвиденные трудности начались сразу же после отбытия настоящих офицеров полка, но до появления планируемых им на замену актёров, то есть на четвёртый день службы. С самого утра в кабинет командира заявился оставленный вечным дежурным по штабу старший прапорщик Таругин из старого состава и прямо с порога задал нескромный вопрос:

– Товарищ полковник, а вы когда-нибудь прыгали с парашютом?

– Нет, Олег Витальевич, ни разу не приходилось прыгать. А что, это обязательно?

Старший прапорщик от правдивого ответа слегка растерялся и долго хлопал глазами, пока наконец-то не взял себя в руки и не заявил:

– Оно, конечно, не обязательно, но даже десантник первого месяца службы сможет отличить прыгавшего человека от непрыгавшего.

– Как? – удивилась Лиля.

– С помощью шестого чувства, товарищ полковник! Так что собирайтесь, и прямо сейчас выезжаем на аэродром. Я туда уже позвонил, и нас ждут.

– Ой, Олег Витальевич, а никак нельзя обойтись без этого?

Таругин решительно покачал головой:

– Никак! Иначе урон репутации, и вся операция по замене летит псу под хвост. Мы-то с вами знаем суть происходящего, но личный состав и прибывающие завтра статисты… хм… офицеры должны быть на сто процентов уверены в настоящести своего командира. Извините, товарищ полковник, но прыгать придётся.

Лиля погладила сидящего на столе кота и встала, искренне надеясь, что по дороге на аэродром внезапно появившаяся смелость не испарится:

– Поехали, Олег Витальевич! – потом строго посмотрела на питомца. – Баюн, ты остаёшься за старшего. Ведите себя прилично, диваны не дерите, штабной коммуникатор не трогайте.