Свое исследование Зигмунд Фрейд начинает с анализа имени. Согласно тексту Библии, имя Моисей (на иврите Моше) следует толковать как «вынутый из воды» (Исх. 2:10). Но если, действительно, считать это имя еврейским по происхождению, то оно означает «вынимающий» и никак не может относиться к ребенку находившемуся в корзине. Кроме того, «нелепо приписывать египетской принцессе заимствование имени из еврейского языка». Как тут возразить ученому? Никак Сам Фрейд, вслед за влиятельнейшим египтологом Дж. Брэстедом, считает, что это имя египетского происхождения, оно означает «дитя» и присутствует в египетских именах Амон–мосе — «дитя Амона», Птах–мосе — «дитя Птаха», Ра–мосе (Рамсес) — «дитя Ра» и т. д. Конечно, оговаривается тут же Фрейд, происхождение имени не может быть решающим обстоятельством для выяснения национальности героя, но сам по себе факт нееврейского происхождения имени основателя еврейской религии кажется весьма примечательным и достойным дальнейшего обсуждения. Вторая, более содержательная часть его работы, объемом в тридцать с лишним страниц, так и называется, «Если Моисей был египтянин…».

К слову сказать, думается, что всем авторам, пишущим о Моисее, хотелось бы видеть в нем стопроцентного еврея. Так проще и удобнее. И Фрейд здесь не исключение, но, как говорится, язык мой — враг мой. Правда, заговорить на эту тему Фрейд решился только в 30‑х гг. XX в., когда был уже признанным ученым. Лишь поэтому он избежал убийственной критики. В академических кругах его рассуждения о египтянине Моисее были признаны «псевдоисторическим гаданием», а саму работу «сдали в архив».

На наш взгляд, Фрейд хотя и не решил «проблему Моисея», но сделал многое для ее окончательного прояснения. Продолжим его разбирательства с именем. Удивительное дело, но Фрейд почему–то остановился на полдороге. Разве мог человек столь высокого масштаба всю жизнь носить имя, характеризующее его как дитя? Если с Амонами, Птахами и Ра понятие «дитя» сочетается более–менее гармонично, все–таки дитя бога (!), то в отдельности оно выглядит как уничижительное прозвище. А что, если это имя и нееврейского, и неегипетского происхождения? Обратимся, например, к именам матери, брата и сестры Моисея. Еврейское Мариам, как мы установили, происходит от арийского Мария, Аарон — это производное от Ария, а имя Иохаведа и переводить не надо: читайте его по–русски и получите Ведающая Йогу Два ключевых арийских слова соединились в имени матери Моисея. Йога — древнейшее учение о способах гармоничного сосуществования с природой, а «Веды» — название древнейшей книги человечества, предшественницы Библии. Ведунами и ведьмами на Руси называли хранительниц языческого знания. У нас нет никакого желания выводить Йохаведу чистокровной арийкой, но имя выдает ее знакомство с арийскими образами и религией. Евреи, столкнувшись с богатой арийской культурой, не избежали ее влияния. В этом нет ничего плохого и унизительного. «Мы все учились понемногу…» Другое дело, что есть национальная политика и клановые интересы. В Советской России, например, были засекречены данные о еврейских корнях Ленина. Но «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу. Если кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мк. 4: 22–23).

Так и в вопросе с именем Моисея. Заглянем в «Этимологический словарь русского языка» Макса Фасмера. Там черным по белому написано, что русское слово «муж» словене произносят как «моз», словаки — «муз», поляки — «маз». Этим славянским словам родственны греческое слово «муза», английские «мисс» и «мистер», итальянское «маэстро» и еврейское «Моше», которое переводчики Библии переделали в Моисея. Напомним, что добавление «лишних» букв — оригинальная черта еврейского написания: сравни Аврам — Авраам, Сара — Сарра и т. д. Моисей — это искаженное при заимствовании славянское слово «муж»! Вот правильное, окончательное разрешение сомнений Фрейда относительно природы имени прародителя монотеизма. Да, для филологов и историков оно неожиданно, но для читателя, добравшегося до этой части нашей книги, как раз наоборот. Предки славян оставили свой след в культуре Древнего Египта, что тут особенного?

Фасмер отмечает, что русское «муж» «несомненно родственно» древнеиндийскому (индоарийскому!) «ману», «манус», авестийскому («ирано–арийскому»!) «манус», латино–германскому «манус», имеющим точно такое же значение. Знающие английский язык сразу же вспомнят слово «man» — мужчина. Но имя Ману, в различных своих формах, фигурирует как имя первочеловека у многих индоевропейских народов. Согласно Тациту, Маннус — имя прародителя германцев, Манес — родоначальник малоазийского народа фригийцев, царь Минос — первый известный царь критян. Наконец, в арийских и индийских религиозных книгах (Ведах, Пуране, Махабхарате, Рамаяне) Ману, сын Вивасвата (Света), — первый человек, который умер, и царь духов предков. Очевидно, что слова «муж», «человек» у разных индоевропейских народов ассоциировались с понятием «первочеловек» («первый представитель данного народа»). Но тогда и еврейский «Ману» — Моисей — идеально встраивается в эту линию индоевропейских образов. Арийский Ману (первоисточник всех этих образов!) считается не только физическим прародителем народа, но и первоисточником боговдохновенных предписаний правового и нравственного характера, лежащих в основе всей системы индийской духовности, культуры и религиозно–философских форм сознания. Законы Ману — одна из наиболее почитаемых древними индийцами книг. Но точно так же и Моисей знаменит своими заповедями и законом, данным еврейскому народу. Вот в чем состоит тайна имени Моисея, и Фрейд был тысячу раз прав, когда сомневался в его еврейских корнях.

Заслугой отца психоанализа можно считать также и то, что он не оставил без внимания некоторые странности легенды о плавании малютки Моисея в корзине и о его чудесном спасении. Прежде всего, все мифологи прекрасно понимают, что сюжетная линия этой истории отнюдь не оригинальна. Библейская легенда о рождении Моисея полна поразительных совпадений с легендами других древних народов. В Азии, Греции и даже в Японии рождению национальных героев обычно сопутствуют драматические обстоятельства. В младенчестве их бросают в воду в корзинах или ящиках. В народных сказаниях обычно ничего не говорится о годах молодости героев, известно только, что воспитывались они при дворах чужих царей. Из клинописных текстов, например, ученые узнали, что у великого царя Саргона, основавшего в середине XXIV в. до н. э. аккадскую державу, была та же судьба, что и у Моисея. Мать Саргона, жрица, тайно родила его и, положив в осмоленную корзину, пустила плыть по реке. Младенца случайно выловил из реки водонос и садовник. В русской литературе данный сюжет обыгран А. С. Пушкиным в «Сказке о царе Салтане». Схожие истории произошли с Ромулом, Парисом и т. д. В общем, история не нова, но Фрейд опять–таки не доводит свои изыскания до логического конца. Оставим в покое Японию, японцы никак не могли повлиять на создание библейской легенды. Но все остальные истории в изначальной своей основе относятся к опыту индоевропейских народов. Да, царь Саргон — семит, но легенда о спасении первочеловека рождалась в сознании тех героев, которые спаслись от потопа и смогли основать новые царства. Это потомки Ноя и его соплеменников, это индоевропейцы! Вот чего не осознавал Фрейд, и чего недоговаривают современные исследователи библейской мифологии.