В октябре 1999 года рота старшего лейтенанта Заврайского уничтожила около 50 боевиков, в роте погибших не было, ранение получил только один солдат (осколочное ранение пальца руки). В зимних боях 2000 года старший лейтенант Заврайский отличился при взятии Грозного. Там же, в Чеченской Республике, ему было присвоено воинское звание «капитан».

За мужество и героизм, проявленные в ходе контртеррористической операции в Северо-Кавказском регионе, Указом Президента Российской Федерации от 6 апреля 2000 года капитану Заврайскому Виталию Викторовичу присвоено звание Героя Российской Федерации.

А в документах полка этот день был отражен так…

Из Журнала боевых действий:

13 октября. В 10.40 на НП полка прибыл командующий оперативной группой «Запад» генерал-майор Шаманов. В 10.45 выдвинулась разведка полка. До начала выполнения боевой задачи 2-м мотострелковым батальоном командир полка в 8.00 уточнил решение с комбатами и командирами рот на местности, где также были отработаны вопросы взаимодействия. В 11.12 начала работать авиация. 4-я и 5-я мотострелковые роты начали наступление по взятию указанных высот. В 11.32 на отметке 446,8 был обнаружен противник. РеАДН открыл огонь по выявленным опорным пунктам. В 11.45 по обнаруженному противнику наносила удар авиация группировки. В 11.47 противник вел огонь из гранатометов по вертолетам. В 12.07 2-й взвод 4-й мотострелковой роты занял указанную высоту с отметкой 466,2. В 12.30 были выведены танки для стрельбы прямой наводкой. В 12.47 начала наносить удары фронтовая авиация парой Су-25. В 12.52 противник подбил 2 танка во 2-м мотострелковом батальоне, выведенные на прямую наводку. Один механик-водитель погиб, наводчик-оператор получил контузию. В 13.07 был открыт огонь из установок ПТУР по ВОП (взводный опорный пункт. – Авт.). В 13.23 начала огневое поражение артиллерия полка. В 13.45 танки, выведенные на прямую наводку, окрыли огонь по отметке 500,8, в 13.55 наносила удар авиация группировки. Вели огонь РеАДН и САДН. В 14.30 6-я мотострелковая рота вышла к отметке 450. В 14.40 6-я рота начала выдвижение в направлении отметки 500,8, в 14.47 4-я рота вышла на отметку 500 без потерь. Авиация наносила удар, танки вели огонь прямой наводкой. В 15.10 работали СУ-25.

4-я мотострелковая рота попала в засаду. Завязался бой. Командир 4-й роты старший лейтенант Заврайский, умело управляя подразделением и огнем, упорно продвигался вперед. Противник, неся потери, начал отходить. В 15.20 4-я рота вышла к телецентру на отметке 500,8, и, ведя огонь из всех видов оружия, личный состав роты продолжал наступление. Противник потерял 6 человек убитыми. 4-я рота начала закидывать противника гранатами, в результате чего был уничтожен снайпер. В 15.47 вертолеты группировки начали наносить удары, уничтожили джип, стоящий за ВОП. В 15.57 разведка полка соединилась с 4-й ротой. В 15.53 фронтовая авиация начала наносить удар по ОП отметка 500,8. 4-я рота закрепилась на высоте и заняла круговую оборону. Противник начал обстрел роты подствольными гранатометами. В 16.32 обстрел 4-й роты из подствольных гранатометов. В 16.40 6-я рота начала подъем на технике на отметку 500,8. В 17.20 начала вести огонь полупрямой наводкой артиллерийская батарея полка. В 17.46 саперы полка на подходе к отметке 500,8 обнаружили 3 радиоуправляемых фугаса. К 17.25 фугасы были подорваны. К 18.40 6-я рота сосредоточилась на отметке 500,8. К 19.00 2-й мотострелковый батальон занял указанные высоты и выполняет поставленную задачу. В 20.00 расположение полка покинул командующий группой «Запад» генерал-майор Шаманов.

Потери по личному составу – убит рядовой Мальцев, 423-й мотострелковый полк, ранен рядовой Абрамов, 4-я рота.

«Поужинал, заодно позавтракал и пообедал…»

Виталий Заврайский:

– Так как взятая нами высота была не нашей задачей, мы передали ее соседней роте и вернулись к своим высотам. Возвращались уже в темноте. Когда я пришел на КНП роты, первым делом напился воды, так как очень хотелось пить, а затем поужинал, заодно позавтракал и пообедал. Когда начинались такие действия, никто никогда не думал про питание, у всех была одна задача: взять больше боеприпасов.

Было приятно видеть, придя на свой КНП, что взводы сами, под руководством своих командиров, уже окопались, подготовились к ночлегу. Без всяких моих указаний и распоряжений. Мне оставалось только проверить охранение и уточнить, кто из офицеров дежурит ночью и проверяет охранение.

Проснувшись утром, я обнаружил, что внизу под хребтом находится какое-то селение. Посмотрев по карте, я сделал вывод, что это населенный пункт Зибер-Юрт. Затем приехали журналисты, взяли у меня интервью. Воспользовавшись этим моментом, я позвонил домой родным по сотовому телефону. Но дома почему-то не было никого. Ближе к обеду приехали телекомпании: ОРТ, РТР, НТВ. Меня вызвали на мою высоту, но я специально задержался – не любил фотографироваться и сниматься. Правда, выслушал нарекание от командира полка.

На этом месте мы пробыли дней двадцать.

Было в эти дни все, в том числе и сбежавшие бойцы, которые ушли за дровами, а оказались в деревне. Пришлось организовывать поиск их в деревне, а это было очень опасно. Изловив их, мы отправили их с позором дослуживать в пункт постоянной дислокации. Это все осталось на их совести. Да и первая небоевая потеря боевой машины, у которой ночью замкнула проводка. Это, как говорится, жизнь! И никуда от этого не деться…

Теперь война шла ежедневно и по-настоящему…

«Патронов можно было не жалеть…»

Игорь Дружинин, разведывательная рота полка, контрактник:

– Вскоре начали брать Терский хребет. Я и Диман Робин всегда шли в головном разведдозоре. Шли пешком, больше такой ошибки, как 8 октября, не допускали. Обычно шел головной разведдозор, человека четыре-пять, за нами группа разведки метрах в 150, человек 15, и уже пехота шла за нами метрах в восьмистах по скатам хребта. Несколько раз было, что пехота издалека принимала нас за «чехов» и открывала по нам огонь, тогда лежа, матерясь, доставали зеленые ракеты и запускали, только это и помогало. Сами мы простреливали опасную зеленку периодически, но «чехов» пока не было.

С продуктами были проблемы, поскольку мы постоянно отрывались от брони. Иногда она догоняла нас ночью, и мы перекусывали. Если в броне были спальники, то спать было нормально, а так спали просто на земле.

В один день, точно не помню какой, мы подходили к высоте с ретранслятором. Справа от него были нефтяные бочки, за нами ехали танки. Как только первый танк поравнялся с нами, произошел сильный взрыв в его лобовой части. Мы решили, что лупанули из гранатомета, и все попадали. Как только очухались, то я и Толик из Тулы подбежали к танку, я забрался к люку механика – у него был люк открыт, он по-походному ехал, – сунул руки его вытаскивать, а там вытаскивать нечего: просто куча мяса лежала. Толик помог командиру танка вылезти, тот контужен был сильно. И сразу «чехи» лупанули в другой танк. Подбежали еще разведчики, и мы стали кидать «эфки» вниз по склону, поскольку показалось, что опять лупанули из граника. Чуть позже увидали проволоку от ПТУРСа и поняли, что бьют от ретранслятора. Впереди, метрах в двухстах между двумя холмиками, показалась цепочка людей, поскольку я, да и мы все были уверены, что впереди наших нет, то их обстреляли, а точнее, я один выпустил весь короб своего ПКМ по ним. Они сразу бросились врассыпную. Чуть позже узнали, что это пехота вышла сбоку впереди нас. Хорошо, что прицел у меня на пулемете стоял на постоянном, если бы я потратил пару секунд и поставил его на двоечку – привалил бы своих точно.