– А ну, закрылись! – шепотом рявкнул я на фонящих любопытством и каким-то предвкушением близняшек, с неприкрытым интересом наблюдавших, как я выбираюсь из своего «Визеля». Нашли стриптизера, понимаешь!

Громовы нехотя отвернулись, но… ощущение пристальных изучающих взглядов, двумя холодными змейками скользящих по коже, не исчезло. Фиксаторы-то в ЛТК ничуть не хуже обычных, и круговой обзор никто не отменял. Вот же… вуайеристки!

Демонстративно игнорируя внимание близняшек, я извлек из рюкзака своего «Визеля» легкий комбез и специально припасенные для грядущего развлечения «игрушки», оделся и, нацепив жилет-разгрузку, с некоторым злорадством плеснул в сторону сестер волной Эфира. Ошарашенные неожиданным сенсорным ударом Лина с Милой резко дернулись, а я тут же прикрылся отводом глаз.

Надо отдать им должное – уже через несколько секунд от растерянности сестер, вызванной моим «исчезновением», не осталось и следа, а сами девчонки оперативно заняли оборону вокруг пустого тактика в ожидании, пока я вернусь из похода в гости.

Удовлетворенно кивнув, я развернулся, и бегом, чтобы не терять зря время, двинулся в сторону первого лагеря противника и уже через пару минут, никем не замеченный, оказался у штабной машины.

Да, попытайся я забраться на «кошму», будучи в «Визеле», и никакой отвод глаз мне бы не помог. ЛТК, конечно, легкий и вообще числится разведывательным, но триста килограммов – это триста килограммов. Такую нагрузку никакая подвеска не проигнорирует. А нивелировать еще и серьезное физическое воздействие, стирая его возмущения из Эфира… м-да, такой подвиг мне пока не по силам.

И в первом и во втором лагере заряды я установил там, где их вряд ли кто-то станет искать, а именно под кожухами эффекторов СЭП, полуметровыми «грибами» торчащими на крышах штабных машин, после чего вернулся к Громовым и, вновь забравшись в свой тактик, повел учениц на урок.

Правда, установить мины на тяжах так легко не получилось. И это была вторая сложность. Вообще, цеплять «лишние» детали на корпус ТТК – дело неблагодарное. Как и у пилотов боевых самолетов моего прошлого мира, у здешних «водятлов» тяжей есть свой ритуал осмотра машины перед выходом, и нарушать его не осмелятся даже такие раздолбаи, как наши гости. А значит, любые попытки заминировать тактики подобно тому, как я проделал это со штабными машинами, заранее были обречены на провал. Внешний осмотр легко позволит обнаружить любой посторонний предмет на броне или под днищем ТТК. Да и толку от маломощной мины в этом случае немного. Броня тяжа легко убережет его от повреждений, которые мог бы нанести взрыв подобного устройства.

Но эту ситуацию ученицы предусмотрели заранее и даже специальные заряды на базе прихватили. Если мину нельзя разместить снаружи, то нужно засунуть ее внутрь. В кабину. Например, под сиденье пилота, куда даже дотошные операторы тяжей без особой нужды не заглядывают. Благо тяж – не автомобиль, сигнализации и дверных замков не имеет. Возни, конечно, вышло чуть больше, да и осторожничать пришлось, чтобы не привлечь ненужного внимания к тихому шелесту то и дело открываемых капсул тактиков. Но оно того стоило.

И хотя мы все же немного выпали из намеченного графика, устанавливая «сюрпризы» для самых опасных из прибывших к стенам базы гостей, стоит заметить, что сама затея прошла без сучка без задоринки. «Слепая» охрана обоих лагерей запросто позволила нам облазить сверху донизу всю притащенную наемниками боевую технику, чем мы, разумеется, воспользовались. Причем обследованию и нештатной «модернизации» подверглись не только выставленные ровными рядками тяжи, но и боевые платформы, возни с которыми оказалось не в пример меньше ввиду того, что у водителей последних нет полезной традиции столь же детального осмотра машин перед боевым выходом. А значит, и особо заморачиваться с выбором мест размещения зарядов нам не пришлось. Колесные ниши для этих целей подошли просто идеально.

– А «язык»? – протянула по внутренней связи Лина, когда мы снарядили «гостинцем» последний «Аргус» и наконец покинули лагерь наемников.

– В принципе… – Я чуть затянул паузу, задумавшись, но все же решил оставить решение на откуп сестрам, заодно подбросив чуток дровишек в костер их сомнений. – Если считать, что наши гости и слинявшие из Рахова соглядатаи родом из одной песочницы, а раскрытие последних привело лишь к ускоренной подготовке штурма нашей базы, то можно не опасаться, что потеря одного бойца как-то изменит их планы. Опять-таки, судя по подготовке и перехваченным радиосообщениям между лагерями, наемники собираются идти в атаку с утра пораньше, а до рассвета осталось не так уж много времени. Так что мы вполне могли бы рискнуть и взять «языка», особенно если нацелиться на новую смену патруля. Их, как мне кажется, не хватятся почти до самого начала операции. А там и отменять штурм уже станет поздно. Но, повторюсь, все это верно лишь в том случае, если наш сегодняшний противник и давешние раховские ищейки – члены одного клуба по интересам. В противном случае результат может быть абсолютно противоположным. Да и признаюсь честно… сейчас я не вижу особого смысла в добыче «языка». Что такого может рассказать рядовой боец? Не командир, не заказчик, обычный наемник, который получает деньги только за то, что стреляет туда, куда укажут?

– А противоположный результат – это… – протянула Мила.

– Полная смена планов противника, – развел руками я.

– Тебя так волнует, что они там напланировали? – удивилась Лина.

– Еще бы, – фыркнул я. – Кто знает, что могут выкинуть эти наемники, поняв, что обнаружены? Может, с ходу пойдут в атаку, а может, разбегутся и попрячутся, делая вид, что их тут вообще никогда не было. Ищи потом придурков по горам и лесам! Оно нам надо?

– Я почему-то сильно сомневаюсь, что эти ребята так просто оставят нас в покое, – со вздохом произнесла Мила под одобрительный кивок сестры.

– Не о том речь, – посерьезнев, ответил я близняшкам. – Сейчас у нас есть немалое преимущество перед нападающими. Они уверены, что мы не знаем об их присутствии, и ведут себя… ну, вы сами все видели. Но вот вопрос: как изменится поведение гостей, когда они поймут, что обнаружены? Где гарантия, что они продолжат действовать по прежнему плану, а не сменят диспозицию, затаятся или вовсе не уйдут прочь, чтобы попытать счастья в другой раз? Через неделю, месяц или полгода?

– Ну один раз мы их уже засекли, так почему бы и не повторить? – пожала плечами Лина.

– А до тех пор сидеть на Апецке и мотать себе нервы в ожидании очередного нападения? – возразила ей Мила. – Так же и свихнуться недолго!

– Знаешь, сестренка, если бы все было так плохо, Кирилл прямо запретил бы нам брать «языка», а он, как ты сама слышала, не возражает! – ответила Малина, да таким тоном, словно выложила неубиенный козырь.

– Мм… ну так-то да… – протянула Мила, явно растеряв всякое желание спорить.

Не понял…

– Так, барышни-боярышни, заканчиваем треп, – проговорил я, мотнув головой. – До смены караула осталось полчаса, решайте быстрее.