Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне, собственно, и прошлого раза с Любиными рыданиями хватило. Что угодно мог отдать тогда, чтобы прекратить ее страдания. И теперь ничего не изменилось. Чувство только усилилось. Защитить. Укрыть. Оградить. Сделать счастливой.
— Не плачь, мое счастье. Я не могу видеть, как ты плачешь, — прошептал я, прежде чем поцеловать ее.
Люба успокоила меня. И в течение часа, пока мы сидели в кафе и разговаривали, я все же отошел. Меня уже не волновала сложившаяся ситуация. Хотелось отвлечься от проблем и провести время вместе с девушкой, которую я с недавних пор считал своей. Сам не заметил, когда успел влюбиться в нее. Хотя, наверное, это произошло сразу. С первого взгляда. Я надеялся, что она тоже испытывает по отношению ко мне подобные чувства.
Желание связать наши жизни крепло с каждым днем, проведенным рядом с ней. И даже эта ужасная ситуация сблизила нас еще больше. Я верил, что совсем скоро и дочка поймет, какая Люба замечательная, и не будет вести себя с ней как с нежелательной персоной в нашем доме.
— О чем задумался? — спросила девушка, протягивая через столик руку и касаясь моей ладони.
— О том, как мне хорошо с тобой. Спокойно, — ответил, улыбнувшись и сжав ее ладонь.
— Я вызываю в тебе только спокойствие? — спросила она, сверля меня озорным взглядом.
— Нет, вызываешь ты во мне бурю эмоций. Но я тебе доверяю, как себе. Поэтому, когда ты рядом, мне спокойно, — уточнил я, что имел в виду.
Она только улыбнулась и промолчала. Я был прав в том, что нельзя торопить ее. И огорошивать неожиданными новостями.
— Предлагаю поехать ко мне. Меня ужасно вымотала эта нервотрепка. Хочу побыть с тобой наедине, — сказал я, придвигаясь ближе к Любе.
— Я бы с удовольствием, только мне пора домой. Диплом на носу, нужно готовиться, — произнесла она.
— Да, конечно. Я понимаю. Тогда поехали, я отвезу тебя, — произнес и, взяв девушку за руку, повел к выходу из торгового центра.
Ближе было бы добраться до моего дома, но пришлось везти ее к подружкам. В момент, когда прощался с ней, понял, как мне сложно становилось с ней расставаться. С каждым разом это было все больнее. Я уже подумывал в скором времени поговорить с ней и предложить переехать ко мне. Вот только прежде нужно было договориться с Викой. Нужно было решать эту проблему и как можно скорее.
«Как же невовремя свалилась мне на голову Миланка. Пять лет не нужна ей была дочка, отделывалась редкими телефонными звонками. И вот, пожалуйста! Проснулась в ней неожиданно заботливая мать, — подумал, понимая, если не приехала бы она, Вика проще бы реагировала на Любу. — О чем я только думал шесть лет назад, когда связывался с ней?»
Все началось, когда я учился на пятом курсе в меде. Я, как любой молодой парень, любил общество девушек. И никогда не был им обделен. Молоденькие дурочки, увидев симпатичного старшекурсника, сами вешались мне на шею. Каждая мечтала закрутить со мной серьезный роман, вот только мне этого не надо было. Ни одна не вызывала во мне никаких особенных чувств. Мне нравились девушки, и я этого не скрывал, не задерживаясь ни с одной дольше недели. Потом появилась Мила, ее я впервые увидел в ночном клубе и уже не смог забыть. Красивая высокая блондинка с пронзительными синими глазами и неприступной аурой.
Я влюбился впервые в жизни. За ней единственной я бегал, добивался свиданий, а она снисходительно соглашалась. Но только иногда. Я долго ухаживал и в конце концов добился, она согласилась встречаться со мной. А вскоре и переехала в мою квартиру. Я тогда уже жил отдельно от родителей, впереди еще был год учебы и ординатура, но я верил, что мы справимся. Мила не училась, точнее, числилась в каком-то институте студенткой, но появлялась там редко. Она любила заниматься собой, много говорила о том, как мечтает о богатой жизни. Я не обращал на это большого внимания, считая, что это мечты.
Не знаю, как так получилось, но Милана спустя три месяца совместной жизни забеременела. Она была вне себя от ярости, отказывалась носить ребенка и рожать. Я еле уговорил оставить малыша, обещал, что мы справимся, и сделал предложение. На какое-то время Мила успокоилась и даже стала понемногу заниматься квартирой, хотя раньше не желала слушать об уборке и стирке. И все постепенно наладилось, я был счастлив, ждал своего первенца от любимой женщины.
Но после родов все резко поменялось. Она снова стала несносной. Уходила в другую комнату, когда ребенок плакал, отказалась кормить грудью, чтобы ее не испортить. Забросила дом, хотя младенцу необходимо расти в чистоте. Я ничего не успевал, выпускной курс, диплом, маленький ребенок. Моя мама вызвалась помочь и приезжала каждый день. Мила стала уходить, когда она приходила. Мы списывали все на послеродовую депрессию и надеялись, что она все же станет обращать внимание на свою дочь.
Все вышло совсем наоборот. Мила стала часто пропадать, могла даже не прийти ночевать дамой. Я же устал от такой семейной жизни и в конце концов решил с ней поговорить. Поставить перед выбором. Или она прекращает загулы и начинает заниматься ребенком. Или мы разводимся. Не то чтобы я действительно хотел развода, просто не знал, чем еще ее напугать.
А наутро не обнаружил ни ее, ни ее вещей. Лишь записку, что ей надоело быть женой и матерью и жить в нищете. Что она улетает заграницу и против развода ничего не имеет.
Вот так я и остался с грудным двухмесячным ребенком на руках. Марина с мамой буквально перебрались ко мне в квартиру и занимались ребенком, пока я доучивался и работал. Я еще долго вспоминал Милу, любил ее и думал, что никогда больше не встречу женщину, с которой захочу быть вместе. Ровно до тех пор, пока этой весной ко мне в кабинет не ворвалась прекрасная нимфа.
Дома я был один совсем недолго. Вскоре пожаловали дочка и бывшая жена. Они ворвались домой веселые и очень возбужденные.
— Где вы были? — строго спросил я, выйдя им навстречу.
— Папа, мы так весело провели день, жаль, что ты с нами не
