Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты его помнишь? – спросила я, Вадик радостно кивнул. – Тогда привет.
– От пояса? – уточнил Вадик.
– Угу.
– Тогда и ему привет передай, пожалуйста. Я его очень хорошо помню, очень-очень… – Вадик немного скривился, но потом улыбнулся и виновато пожал плечами, быстро семеня за Аней.
«У нас были сложные отношения, – сказал пояс. – Он меня раз – за шкирку и в мусорку. Но ничего, это стандартное поведение у детей. Кто в мусорку, кто с балкона выбрасывает. Ничего удивительного. Дети перестали удивлять…»
– Я его раз… – смутился Вадик, пробегая мимо большой овчарки, спокойно провожавшей нас взглядом, – взял и в мусорку кинул…
– Я знаю, – кивнула я. – Наверное, мне придётся придумать что-то более оригинальное.
«Но-но! – угрожающе сказал пояс. – Я же за здоровый мир без горбатых девочек. Это великая цель, между прочим».
«Велича-а-айшая», – недоверчиво сказала.
Так в моей жизни появился пояс. Интересно, хоть на ночь его снимать можно?
«Главное, утром не забывать, – сказал пояс. – Кстати, я не всегда могу разговаривать. У меня есть часы вещания. Плавающие. Так что, когда разговор со мной будет недоступен, уж постарайся, веди себя хорошо. А пока я отключаюсь»…
«Веди там себя хорошо», – сказала ему я.
– Он отключился, – сообщила я Вадику. – Он включается только иногда. Как оказалось.
– Это хорошо, – сказал Вадик. – А то я уж подумал, что нам вдвоём и не поговорить теперь…
Выглядел Вадик каким-то насупленным и недовольным.
– Он весёлый? – задумчиво спросил Вадик, еле успевая за Аней.
– Ну, не веселей меня, – сказала я, и Вадик улыбнулся.
Наконец-то Аня остановилась. Мы по инерции попытались бежать дальше и чуть не грохнулись на асфальт.
– Вы куда бежите? – спросила Аня.
– За тобой, – сказал Вадик.
– Так я стою сейчас.
– Значит, мы за тобой стоим, – сказала я.
Аня почесала переносицу и миролюбиво улыбнулась. Вадик быстро смекнул, что настал удобный момент – чтобы задать Ане очень интересовавший нас вопрос:
– А куда мы бежим?
– Да, – сказала я, пытаясь отдышаться. – Куда это ты нас тащишь?
Аня пожала плечами:
– Тихо-спокойно идём себе домой. А что? Выполняю вот… поручение.
– А может, мы ещё погуляем? – спросил Вадик. – Ведь всего шесть часов вечера. И тебе же только забрать нас надо было, а про отвести домой не говорилось ничего… Вот меня мама в такое время ещё ни под каким предлогом домой не пускает. Говорит, что я ещё положенного не выгулял. Эти… как их… нормочасы не выполнены.
Аня недоверчиво посмотрела на врунишку Вадика, насупила брови и собралась сказать что-то опровергающе-безоговорочное. Но Вадик не выдержал и рассмеялся, как будто кто-то его начал усердно щекотать. Что такое нормочасы, я себе вполне представляла, поэтому добавила грозно, голосом среднестатистического директора:
– А вам, уважаемая, строгий выговор с занесением в личное дело. За злостное нарушение свободы передвижения и срыв прогулочной миссии!
– Ладно-ладно. Идите, догуливайте… Смотрите, план не перевыполните. А то ремень найду. Короче говоря, не позже девяти вечера чтобы это, – Аня показала пальцем на меня, – дитя воображения было дома. А тебе позвоню домой и проверю, – это уже Вадику.
Мы звали Аню с собой, но она отказалась. Сказала, будто уроки ещё делать надо. Как же, знаю я. Наверняка книжку мою дочитывать будет, подтачивая и без того скудные запасы холодильника. С первым я ещё могу смириться, а вот со вторым… Но я решила об этом не задумываться. Оставим этот важный разговор на вечер…
Мы с Вадиком добрели до ближайшего парка. Солнце ярко светило, явно довольное нашим сегодняшним выступлением. По-вечернему блестели листья на деревьях, здесь совсем ещё даже не осенние, и пахло скошенной травой (это газонокосильщики постарались). По узким тропинкам временами проезжали велосипедисты – мальчишки и девчонки, весело сгоняя нас с дороги звонками. Я звенела им вслед, Вадик пытался свистеть. У него не получалось, и он просто стал кричать «ура». И всё здесь было, как летом. Все дети – в лёгкой одежде, только редкие излишне заботливые мамы натягивали на малышей тёплые вещи. По календарю, что ли, их одевают…
– Жалко, что осень… – вдруг сказал Вадик и вздохнул.
– Жалко…
– Здорово, если бы всё это в начале лета, – сказал Вадик почти неслышно.
Я не стала спрашивать что. Просто кивнула, и у меня вдруг защипало в носу. Если бы летом… Никто бы не ходил в школу – ни Вадик, ни Аня, ни тёзка мой Борька, ни Петька. Сколько было бы приключений, и речка… Говорят, что это приятно – купаться. Не скажу, чтобы купание в ванной доставило мне очень много радости, но то – ванна, а это – речка… Почти море. Пусть бы это было всё летом, а осенью… осенью меня бы превратили обратно. Так было бы правильней. Туманом – осенью, зимой, весной. Летом – человеком…
Я поймала себя на том, что не очень-то хочу превращаться обратно. Просто надо. И всё. Собой надо быть, а не кем-то придуманным… Кому суждено быть атмосферным явлением, иным не бывать.
– А я похожа… – спросила я, замявшись, – на ребёнка?..
– Ты и есть, – уверенно ответил Вадик и взял меня за руку.
– Пойдём на речку? – предложила я после недолгого молчания.
Вода была холоднючая! Я визжала и плескалась водой на Вадика, Вадик визжал и плескался на меня. Правда, Вадик утверждал, что водичка – самое то. Другие смельчаки не решающимся войти в воду заявляли, что «не вода, а парное молоко». Угу. Молоко парное. С пенкой, значит.
Купаться оказалось действительно приятно. Не то что просто приятно – очень приятно! Это было… неповторимо. Я себя чувствовала как… как когда радуга в небе.
Радугу мы и правда брызгами своими подняли. Я долго не решалась окунуться, но Вадик подставил подножку, что поспешила сделать и я… Плыть у меня получилось сразу. Вернее, раза с десятого… Но я поплыла! Что ни говорите, я – ребёнок способный. Вадик научил меня нырять – и я открывала глаза под водой. Когда плыла у самого дна, видно было песок и камешки…
Потом, довольные, мы сидели на берегу и обмазывали животы друг другу грязью (пляж был, вообще-то, песчаный, но грязь мы нашли). Потом снова зашли в воду, и с удовольствием наблюдали, как грязь постепенно с нас смывается. Это тоже было приятно, не менее чем сам процесс купания.
– А давай, – с азартом предложил Вадик, – полностью грязью обмажемся!
Это предложение показалось мне настолько естественным, настолько интересным и необходимым, что я удивлённо-утвердительно протянула:
– Дава-а-ай!