– Прекрасно понимаю, коллега, – пробормотал Брейн, проверяя на ходу, как двигалась ударная правая. Ее суставы не болели, но вот костяшки – да, побаливали. И по опыту он знал: чтобы получить болевые ощущения на костяшках, нужно врезать по цели несколько раз. Причем с однозначным результатом.

– Ну так вот, господин управляющий и прочие приближенные, возможно, даже вы, поздним вечером также часто не находят возможности посетить столовую и подкрепляются какими-нибудь там просроченными крекерами. Здесь целые склады забиты какой-то древностью! Представляете себе?

– С трудом, коллега. С трудом представляю, – обронил Брейн, заходя в ванную и полностью погружаясь в собственные мысли.

Он снял штаны и повесил на вешалку. Белье швырнул в корзину. Включил воду и шагнул под душ, отслеживая периферийным вниманием бубнящего за дверью посыльного. Он продолжал что-то рассказывать, а Брейн распылил под струями воды моющий аэрозоль и прижался спиной к гидромассажной щетке, не оставляя попыток вспомнить, как он оказался в гостиной, весь побитый и невыспавшийся, при том, что последний раз помнил себя на улице по дороге к коттеджу.

Они попрощались с Ружоном, и… все. Дальше был оклик этого бедолаги посыльного – оказалось, что уже утро.

Растершись жестким полотенцем, Брейн глянул в запотевшее зеркало.

«Хорошо бы побриться», – подумал он, отметив, что становится похожим на бродягу. Впрочем, у начальства вопросов пока не возникало, а самому Брейну щетина не мешала.

Надев свежую смену белья, Брейн распаковал новый комплект обмундирования и надел его. Теперь он чувствовал себя намного лучше.

Выйдя из ванной, Брейн услышал продолжение рассказа посыльного про то, как тот съедал самые лучшие харчи, забытые с вечера в холодильнике.

– И самое главное – никто не может меня поругать, сэр, ведь ровно в полночь ужин списывается и считается несъедобным. А мне ничего!

Брейн остановился посреди гостиной и снова вспомнил про порез на запястье. Откуда он взялся? И кстати, рана на боку, так заботливо подлеченная доктором Нильсен, практически не давала о себе знать. А остатки регенерационного пластыря были смыты под струями воды.

– Вы уже что-то делали с отладкой программы? Господин управляющий просил напомнить.

– Кое-что делал, – соврал Брейн, не зная, заметил ли курьер, что блоки, которые он доставлял накануне, так и стоят на столе, не соединенные кабелями.

«В конце концов, нужно уже посмотреть эти коды. Сам напросился».

– Пойдем, я готов, – сказал Брейн, застегивая магнитные клипсы на ботинках.

На завтрак он так и не успел. На площадке перед входом в административный корпус его окликнул майор Корсак:

– Эй, Томас!

Брейн обернулся и увидел майора с Ружоном, которые выходили из беседки, где ожидали его прихода.

– Я проспал – прошу прощения. На меня совершенно не действуют ваши будильники и все такое прочее… – начал было Брейн, но Корсак просто вручил ему герметичный пакет, где трепыхались продукты, которые поддерживал в режиме готовности специальный крохотный «бэ-эс»-генератор, приклеенный к упаковке из турбоплесени – особого материала, который распадался, как только в пакете не оказывалось содержимого.

Если вы доставали какой-то продукт – полторы минуты пакет ждал новую порцию, но если этого не случалось, из микрочипа поступала команда на самоликвидацию. Раздавался хлопок, и те, кто находился неподалеку, могли получить незначительные ранения. Поэтому все, кто был знаком с подобной технологией, попросту засовывали в пакет старый ботинок или какой-то мусор, попадавшийся под руку.

– Опасаюсь я этой упаковки, – заметил Брейн, принимая свой отложенный завтрак.

– А ты не грей его долго в руках после разгрузки, – предложил Ружон. – Тогда он сгорает медленно, с легким дымком и без всяких хлопков.

– Ты чего опять выглядишь, как из плена сбежал? – в свою очередь уточнил майор Корсак, вглядываясь в заострившиеся черты лица Брейна. – Плохо спал?

– Хреновенько, – признался Брейн. – Акклиматизация проходит трудно.

– У меня трое суток диарея была в режиме «энджин-драйв». Если бы не пачка «нахтималя», я бы до сих пор на ходу подпрыгивал.

– Ладно, хватит трепаться, у нас мало времени, – сказал майор и пошел по кирпичной тропинке. Брейн и Ружон поспешили следом.

– Тебя чего, снова штифты одолевают? – негромко спросил Ружон, стараясь приноровиться к широким шагам рослого Брейна.

– Еще не разобрался.

– У меня та же фигня была, но я сожрал «нахтималь» – и как рукой сняло. Ты спроси у своей докторши – тебе не откажет. Хотя мне сказала, что это у нее была последняя упаковка.

– Ты же говорил, от диареи?

– Это замечательное средство от всякого лиха, – хохотнул Ружон и отвел в сторону попавшуюся ветку колючего ралопитного кустарника.

– Ух, гадство! Жалится! – воскликнул он, рассматривая укол на ладони.

– Сожри свою волшебную пилюлю, – не оглядываясь, бросил майор, и Брейн подавил улыбку. А Ружон потряс ужаленной рукой и стал вести себя на заросшей тропе более внимательно.

– Короче, коллега, глотаешь капсулу и трое суток не видишь никаких штифтов. Ну, почти никаких. Потом, правда, снова глотать нужно.

– Я подумаю, – пообещал Брейн, и он действительно уже размышлял над этим предложением Ружона. Ну в самом деле – махнул таблетку, и никаких тебе больше переживаний. И здоровый сон. В любом случае он решил попросить у доктора Нильсен это патентованное средство, раз оно было таким хорошим.

Через пять минут они вышли к озеру, но не с той стороны, с какой ожидал Брейн. А впереди, в паре сотне метров, был ангар, в котором поместилось бы прогулочное судно приличных размеров. Но это был не тот ангар, к которому они с Ружоном ходили в прошлый раз с инструктором.

Полностью размеры строения Брейн оценил, когда они вошли под своды ангара, где не оказалось никакого прогулочного судна, а только небольшой аппарат с оперением и винтами-пятерками для передвижения на глубине до двухсот метров.

Глубже менялись давление и динамика воды, поэтому применялись винты другой конструкции, а также более тонкое рулевое оперение.

Брейн смотрел на эту лодку и любовался: она выглядела куда более хищной, чем та, на которой они с Ружоном упражнялись в прошлый раз.

Брейн заметил, что майор и Ружон внимательно следили за его реакцией.

– Чего вы хотите увидеть, я не понял? – пожал он плечами.

Корсак засмеялся и ткнул Ружона в бок:

– Я говорил тебе – его трудно удивить. Ты что, сталкивался с подобными аппаратами, Томас?

– Очень давно и очень далеко отсюда. Наверное, они были попроще – в плане управления и общих технологий, но в общем мне понятно назначение этого аппарата и его приблизительные возможности.