– Горим, – крикнула я ему, выводя старушку к дверям.

Сашка на мгновенье растерялся, но тут же заносился по дому, что позволило мне незаметно стянуть с печи рюкзак и сунуть в него коробочку. Я выскочила на улицу, следом за мной Сашка с какими-то бумагами в руках, наверное, с документами. На улице собирались соседи, оказалось, Любка побежала за помощью. Судя по крикам, кто-то пытался тушить пожар, хотя полыхало будь здоров. Вокруг царила суматоха, подруга выловила меня за руку и увела в сторону.

– Коробочка у тебя?

Я кивнула на рюкзак.

– Давай его сюда, надо спрятать находку.

Я сунула рюкзак ей в руки, и Любка растворилась в толпе.

– А Сашка-то где? – раздался голос бабы Маши, и мне сразу стало не до подруги.

– Он в доме, – крикнул кто-то в ответ, а я вдруг подумала:

"У него же в комнате самогонный аппарат, спирт".

Этой мысли оказалось достаточно, чтобы пулей рвануть в горящий дом, кто-то закричал мне вслед, но я уже не слышала, оказавшись в сильном дыму. Я наугад бросилась к Сашкиной комнате, она вовсю полыхала. Столкнувшись с ним, заорала:

– С ума сошел? Рвануть же может!

Тут сверху что-то начало с грохотом падать, я согнулась в три погибели и почувствовала, что начинаю задыхаться. Голова закружилась, я с трудом стала подниматься, и меня подхватил Сашка.

– Держись, – прокричал он, пробираясь через огонь.

– Саша, – прошептала я. Тут что-то громыхнуло, и на нас полетела огненная балка, а дальше я провалилась в темноту.

Очнулась оттого, что кто-то плескал мне в лицо водой. Приоткрыв глаза, увидела над собой встревоженную троицу: Любку, Сашку и Гришу.

– Васька, – взвизгнула подруга, – ты как?

Я неопределенно качнула головой.

– Ты лежи, – продолжила она, – приходи в себя. Водички хочешь?

Я снова качнула головой и спросила:

– Где я?

– У Григория, – отозвалась подруга. Тут в моей голове просветлело, и я вспомнила, как Сашка тащил меня в горящем доме.

– Сашка, – повернулась я к нему и даже руку сжала, – ты ради меня жизнью рисковал.

Он смутился, покосившись на ребят, но руку не убрал.

– На нас балка упала, – кашлянув, сказал он, – но все обошлось. К счастью.

Любаня потупила глазки и поинтересовалась:

– Есть, может, хочешь? – я покачала головой, не сводя взгляда с Сашки. – Тогда, может, спать?

– Поспать не мешало бы, – впервые высказался Гриша.

– Баба Маша к знакомым пошла, а Гриша сказал, что можно у него расположиться, – пояснила Любка. В подруге ощущалась маета, но я списала ее на последствия пожара.

– Спасибо, Гриша, – кивнула я ему, он только криво усмехнулся и вышел из комнаты.

– Мы с тобой тут ляжем, – продолжила Любка, косясь на Сашкину руку, которую я так и не отпустила, – а Сашка внизу, на диване.

Я кивнула и повернулась к Сашке.

– Я не забуду того, что ты меня спас.

Смутившись, он похлопал меня по руке, аккуратно высвободился и ушел. Я лежала, глядя в потолок, Любаня рассматривала меня с подозрением.

– Может, у тебя сотрясение мозга? – спросила она наконец.

– Почему?

– Чувства нездоровые испытываешь к Александру нашему.

– Он мне жизнь спас.

– Но это не повод возрождать былую любовь.

Я пожала плечами, чем совершенно ее не успокоила.

– Надеюсь, к утру в мозгах у тебя прояснится, – сказала Любка, гася свет и забираясь ко мне в кровать. Немного поворочавшись, она снова затянула песню.

– Вася?

– Я сплю.

– Вася, – не отступила подруга, – может, не надо этих светлых чувств к Сашке?

– Тебе-то какое дело?

– А кто за Гришей будет присматривать?

– Тебе надо, ты и присматривай.

– Скажешь тоже, – хмыкнула она, – тут такая ситуация, что твоя любовь к Сашке совершенно излишня.

– Какая еще ситуация? – повернулась я к ней.

– Так а что, Гриша орал, мол, это не шутки, кто-то хочет нас убить, сказал, без его ведома теперь никуда, а с утра мы ему должны всю правду рассказать.

– А где рюкзак? – спохватилась я.

– Рюкзак в надежном месте, Гришка до него не доберется, так что тут обошлось.

– Люба, – посмотрела я на нее подозрительно, – сознайся, ты агент ФСБ?

– Вася, не о том ты думаешь, надо решать, что будем Гришке говорить.

– Твои предложения, – отозвалась я, так как думать совершенно не хотелось.

– Главное, про коробочку молчать. Если весь сыр— бор тут из-за нее, нам головы на раз— два оторвут. Теперь дальше, про пожар говорим так: ты пришла, мы легли спать, но заболтались. Задремали, но запах дыма учуяли, ты бросилась будить Сашку с бабулей, я к соседям побежала.

– Ладно, – кивнула я, – это я могу, но вот с остальными тайнами сама разбирайся.

Я снова отвернулась, а Любка вздохнула.

– А Гришу, значит, на произвол судьбы?

Я промолчала, Любка посопела и угомонилась, а вскоре я заснула крепким сном. Снился мне, как ни странно, Гриша. Я снова была в горящем доме, лежала на полу, и тут появилось его лицо, он подхватил меня и потащил куда-то. Вокруг что-то с грохотом падало вниз, он прижимал меня к себе и бормотал что-то вроде:

– Потерпи, потерпи немного.

От этого сна я проснулась и некоторое время лежала в кровати, осмысливая его и злясь на себя. Вместо того, чтобы быть благодарной Сашке, я даже во сне занимаюсь полной ерундой. За окном уже рассвело, я аккуратно выскользнула из постели в ванную, умылась, смывая следы гари, после чего спустилась вниз. Сашка спал на диване, сложив руки на животе. Я улыбнулась и легонько погладила его волосы.

– Какая идиллия, – услышала голос, обернувшись, обнаружила Гришу в дверях кухни, цыкнула и прошла туда, прикрыв за собой дверь.

– Что же ты не сказала, что у вас большая любовь? – усмехнулся он.

– Тебя это не касается, – сурово ответила я, беря в руки турку.

– Кофе вон в том ящике, дорогая, – показал он мне, широко улыбнувшись.

– Ты чего в такую рань встал?

– Машину забирал.

– И что там? – повернулась я к нему.

– Дед твой жив, – пожал он плечами, – кто-то хорошенько двинул ему по голове, и все. Особняк тоже стоит, целый, невредимый.

Я облегченно выдохнула и вернулась к кофе.

– А как твой Сашка отнесется к тому, что ты провела со мной ночь? – задал Гриша вопрос, когда я разливала кофе по кружкам, отчего рука моя дрогнула, и напиток расплескался по столу.

– Судя по реакции, не очень хорошо, – усмехнулся он. Спешно вытерев стол, я поставила перед ним кружку.

– Мне казалось, мы выяснили этот вопрос, – заметила ему. Гриша сделал глоток и посмеялся:

– А я-то голову ломаю, почему ты так упорно меня отвергаешь. Кто бы мог подумать, Сашка – большая