разом пересохло. Я только и мог, что смотреть на Олю, поражаясь переменам в ее взгляде. Сколько же в нем было света, любви и счастья. Мне даже на миг показалась, что она расцвела, как волшебный цветок. Господи, а ее рука… Живот, которого, по сути, еще и не было видно, «Женская консультация» и я в этом коридоре, как бельмо на глазу для других женщин. Едва не упал, сделав шаг вперед. К ней… к малышу, что она носила под сердцем. Мой он… Только мой. И она…

— Оля, — произнес одними губами, не сводя с нее взгляда полного нежности.

Все внутри дрожало, мурашки бежали по коже, наверное, я еще никогда в жизни не ощущал, что магия момента настолько близка ко мне.

Не думал, не ждал, просто обнял ее одной рукой, прижал к своей груди под шепот беременных дамочек. Они разглядывали нас с любопытством, а мне было все равно. Я сердце свое даже не слышал, просто вдыхал аромат ее волос, уткнувшись носом в макушку. Оля робко обвила руками мою шею, а потом ощутил, как слезы текут по ее щекам. Горячие, они плавили мою кожу, но я-то знал, что плачет она от счастья.

— Люблю тебя, — прошептал, сжал ее крепче, словно в дурмане находясь. — Больше жизни люблю. Думала, откажусь от тебя?! Глупенькая, ни что не заставит меня это сделать! А теперь, теперь ты тоже не имеешь права просто забыть меня, наш малыш… — я, как невменяемый, бубнил что-то, а губами искал уже ее губы, чтобы поцеловать, ощутить ее любовь.

— Артем, — смахивая слезинку, взглянула Оля в мои глаза. — Ты не сомневаешься?

— В том, что он мой? — погладил я ее по животу. — Конечно, нет. Тем более, прекрасно помня, — подмигнул ей, — какими страстными были наши ночи. Оль, мы справимся, все преодолеем. Да если б он был и не моим по крови, думаешь, я оттолкнул бы вас?! Ни за что. Нет у меня никого дороже вас с малышом и сына, понимаешь? Я жизнь за вас отдам.

За спинами кашлянул Сергеев, давая понять, что он все еще здесь. Я обернулся, ухмыляясь. Вот чертяка, ведь все узнал вперед меня. Но обиды не было, нет, я был благодарен ему за все.

— Спасибо, Дань, если бы не ты…

— Брось, Кузьмин. Ты так говоришь, будто это я постарался, — ткнул он пальцем в Олю, — вообще, я твой должник.

Ольга переводила взор с меня на Сергеева, явно не понимая, о чем он говорит. А я только хлопнул того ладонью по плечу. Знал, что Данька благодарен мне, может, и носится поэтому, что считает себя обязанным. Только я-то знал, что друзья друг друга не бросают в трудных ситуациях.

— А ты не смотри так, — обратился он к Ольге, — захочет папаша, расскажет. Вон в зубы мне не дал, что я первый узнал о твоем положении, уже хорошо. Я-то знаю, какие у него кулаки тяжелые. Ладно, родители, — кивнул Сергеев, — поехали, домой подброшу.

Мы направились к выходу. Я, опираясь на костыли, пытался держаться ближе к Оле, боясь, что стоит отвернуться, она снова исчезнет, как мираж в пустыне. А мне без нее никак, точнее, без них. Только понимал, что ответственность-то теперь огромная. И где-то рядом ошивается ее ненормальный муженек, если честно это пугало больше всего.

— Не будем пока никому говорить, — прошептала она мне в губы, когда остались мы наедине в нашей маленькой квартирке.

— Хорошо, — тихо произнес в ответ.

Даже дышать боялся, касаясь ее губ своими. Никому мы ничего не скажем, пока все не уляжется. Главным было теперь иное, приоритеты сместились в сторону маленького человечка, у которого уже билось сердце. Целовал ее, как в первый раз, теряя голову. Касался ее кожи бархатной своими мозолистыми ладонями, стараясь быть нежнее. Оля улыбалась, обнимая меня крепче, целовала мои губы и руки. Смотрела в глаза, будто с последней встречи прошло лет сто. Хотелось так сильно обладать этой женщиной, но я боялся причинить вред им.

— Я тоже тебя хочу, — промолвила Оля, — Артем, очень, но…

— Если нельзя, то я потерплю, главное малыш наш, а все мои желания подождут как-нибудь.

— Ну, с ребенком все хорошо, и, если аккуратно, наверное, можно, — залившись краской от смущения, произнесла Оля, и тут же спрятала лицо в ладони.

Я лишь засмеялся, отмечая, что она так мило стесняется, словно близости раньше между нами не было. Ее тонкие пальчики пробежались по моей груди, слегка царапнув кожу. Я только выдохнул медленно, ощущая, как тело заполняется теплом. В паху уже болело, конечно, но решил, что вытерплю, свое возьму когда-нибудь, сейчас мне очень хотелось, чтобы ей было хорошо. Опустив осторожно Олю на спину, навис над ней, слыша, как предательски пружины скрипнули в диване, и принялся целовать. Пробовал ее заново, изучал, смакуя каждый поцелуй, каждое прикосновение к ее бледной коже. Обводил контур губ языком, спускаясь ниже. Ласкал пальцами набухшие соски, вырывая из ее уст бессвязные фразы. Пальцы Оли путались в моих волосах, а я был самым довольным, опьяненным своим маленьким, но в то же время огромным счастьем. Венка пульсировала на ее шее, капелька пота скатилась по виску, и я ее поймал языком, втянул, словно нектар, блаженно прикрыв веки.

— Моя, только моя, — шептал, как в бреду. Сердце рвалось наружу, сбивая барьеры и уничтожая оковы.

Коснулся кончиками пальцев ее пупка, обвел его по кругу, ласково погладив после живот. Такой еще плоский, но хранивший внутри тайну. Самую важную на свете.

Медленно расстегнул ее брюки, а Оля вздрогнула, вцепившись в мои кисти. Я приподнял голову, поймав взгляд ее голубых глаз, таких лучистых, как майское небо.

— Артем, я…

— Боишься? — потерся я щекой о бок Ольги.

— Нет, — робко произнесла она, — просто счастлива, что ты рядом.

Оля опустила голову на подушку, позволив себе расслабиться. Зеленый свет был получен, и я уверенно стянул с нее джинсы вместе с нижним бельем. Припал губами к желанному телу, забывая обо всем на свете, оставляя лишь веру в себе. Веру в лучшее. Оля позволяла себя ласкать в самых сокровенных местах, я даже и не догадывался, что она может быть такой податливой. Ловил каждый ее всхлип, каждый стон был для меня наградой. Да, я хотел заполнить ее без остатка. Всю. Взять полностью, но отдавал себе отчет, что могу ненароком навредить. Поэтому старался быть осторожным. Язык заменял член. Я выпивал ее до дна, вдыхая желанный аромат, собирая ее по крупиночкам. Сам учился заново быть нежным, доводя любимую до пика ласками.