Дебора говорила быстро, без остановки, желая, чтобы он понял и разделил ее энтузиазм. Она наклонилась вперед и продолжила, глядя ему в глаза:

— Я говорю о Генри. О его храбрости, принесенной им жертве и трагически оборванной жизни. Такую историю стоит рассказать, вам не кажется? Я — писательница и смогу это сделать, но мне нужна ваша помощь. Что вы об этом думаете? — Она откинулась на спинку стула, смахнула со лба несуществующую прядь и с надеждой посмотрела на него.

— Даже не знаю, что сказать, — ответил несколько ошарашенный Эллиот. — Какая помощь вам от меня нужна?

— Расскажите мне о Генри. Покажите, на что идут деньги Павлина. Помогите понять, в чем нуждаются эти люди. Помогите достучаться до тех, кто не слышал тогда и не услышал сейчас. Такая история может многое изменить, если попадет в нужные руки. Например, в ваши.

— И что мне с ней делать?

— Не знаю, — честно призналась Дебора. — Я надеялась, у вас появятся какие-нибудь идеи. — Она усмехнулась. — Хотя я не пошла бы с этим в парламент. Откровенно говоря, чем больше я об этом думаю, тем меньше представляю вас в политике с Веллингтоном и ему подобными.

— Здесь я с вами полностью соглашусь. — Эллиот забрал у Деборы ее новые перчатки и вместе со шляпкой убрал на прикроватный диванчик. — Сестра и ее муж уже пытались представлять меня истеблишменту, но, вынужден констатировать, чем больше я видел его представителей, тем больше убеждался, что не хочу к ним присоединяться.

— Если бы они приняли в свой круг бывшего шпиона и взломщика, в этом была бы такая ирония. Но вы правы, — добавила Дебора. — Эллиот, я не хочу вас обманывать, у меня нет детального плана битвы, но я считаю, в моих руках очень могущественное оружие. Я хочу помочь и верю, что этот план даст мне цель в жизни, которой мне так недостает. — Дебора хватилась перчаток, обнаружив, что их нет, и стала теребить собственные пальцы. — Как видите, я с вами честна. Не могу притворяться, что совершенно бескорыстна. — В ее намерения не входило посвящать его в свое сражение с призраками. И внезапное желание обо всем рассказать застигло ее врасплох. Но откуда начать? И сколько она успеет рассказать, прежде чем Эллиот начнет ее жалеть, а затем презирать? Нет, она не может этого сделать. Он — единственный человек, никак не связанный с ее прошлым, и она не хотела ничего менять. — С тех пор как умер Джереми, я нахожусь в полном раздрае, — неловко проговорила она.

— Как-то вы сказали мне, что не знаете, кто вы.

— Я такое говорила? — Дебора скорчила гримасу. — Ну, по крайней мере, сейчас я знаю, кем не хочу быть. С меня достаточно вдовства и роли писательницы. Пришло время двигаться вперед.

— Нам обоим? — криво усмехнулся Эллиот.

Решив, что не стоит хватать наживку, Дебора пожала плечами. Эллиот невидящим взглядом уставился в окно.

— Это действительно нечто новое, несомненно, — сказал он. — Вы уверены, что сможете написать книгу, которая будет продаваться?

— Раньше у меня получалось. Конечно, здесь совсем иной подход. Я не уверена, получится ли, но хочу попытаться.

Эллиот вскинул руки, делая вид, что сдается.

— Тогда и я тоже, — со смехом ответил он. — Если бы женщинам позволялось заниматься политикой, я бы выставил вашу кандидатуру в парламент. Вы очень ловко загнали меня в угол.

— Да, но разве вы желаете оттуда сбежать?

Она предлагала ему возможность отступления, но Эллиот уже все для себя решил. Сегодня у нее в глазах блестели искорки, и она буквально вибрировала от нервной энергии, он видел такое лишь дважды: ночью, во время совместных взломов. Но ни разу среди бела дня. Ее энергия придавала душевных сил и ему самому. К тому же его тронула ее забота и понимание. Он понятия не имел, получится ли что-то из их сотрудничества, но такая возможность позволяла отложить мысли о будущем, и Эллиот с радостью за нее ухватился. За нее и гораздо более интересные перспективы, что открывало ее предложение.

— Вы понимаете, если мы хотим сделать все должным образом, нам придется проводить друг с другом немало времени? — задумчиво поинтересовался он.

Дебора уставилась на руки.

— Я готова на эту жертву, если вы готовы, — легко согласилась она.

Спрятав улыбку, Эллиот дернул за шнурок колокольчика у камина. Он радовался, что не успел открыть пакет с книгами и, к счастью, не поддался искушению попросить Лиззи разузнать насчет скандала с Джереми Нэпьером. Теперь у него появилась хорошая возможность убедить Дебору, что она может ему довериться.

— Принеси шампанского, — приказал он изумленному слуге, который явился на зов, и повернулся к Деборе, вопросительно поднявшей бровь. — Необычный выбор для середины дня, но, как мне кажется, идеальный повод для тоста, ибо вы самая необычная женщина, какую я когда-либо встречал.

Несколько минут спустя слуга вернулся с подносом. Эллиот забрал у него ношу и плотно закрыл за ним дверь.

— Прошу подняться, я хочу произнести тост. — Он передал Деборе искрящийся пузырьками бокал. — За единственное в своем роде партнерство и самую необычную женщину, — с улыбкой произнес он. — Выпьем за наш успех. За нас.

Он улыбался немного иронично и очень чувственно. Их взгляды встретились, и Дебора вновь ощутила пронзительно покалывающее чувство близости.

— За нас, — произнесла она в ответ и, чокаясь с ним бокалом, представила, как встречаются их губы.

Она сделала глоток, и язык защекотали пузырьки шампанского. Его страстный взгляд заставил ее поднять глаза. В его глазах она прочла то же самое, что и в своих мыслях. Словно загипнотизированная, приблизилась к Эллиоту.

Их губы соединились, и у нее вихрем закружились все мысли. Не считая той встречи в парке, она никогда не целовала его при свете дня. Совсем иные ощущения. Он целовал ее, обхватив руками за подбородок, она чувствовала тепло его губ и ощущала себя истинной драгоценностью. Их губы встретились, приоткрылись так сладостно, что она замерла от восхищения.

Дебора коснулась его щеки, немного колючей от отросшей за день щетины. Он погладил ее по щеке подушечками пальцев. Они одними глазами улыбнулись друг другу.

Наконец Дебора заставила себя отстраниться, Эллиот ее тотчас отпустил. Она снова взяла бокал.

— И за Генри, — произнесла она.

— За Генри, — резко ответил он.

Следующий час они провели смеясь над глупыми планами и попивая вино.

— Кажется, шампанское ударило мне в голову, — сообщила Дебора, мужественно сражаясь с завязками шляпки. — Эта лента просто отказывается мне подчиняться.

— Позвольте, я помогу.

— Разумеется, не позволю. Джентльмены не завязывают дамам ленты.

— Верно, гораздо чаще они их развязывают. — Эллиот вытащил из рук Деборы смятые полоски атласа. Ему и в голову не приходило, что полбутылки шампанского может так на нее подействовать, но результат его удивил и очаровал.