Александр оказался на редкость внимателен и терпелив. Выслушивая незадачливого соседушку – часто давал советы, благодатно влияющие на любовную парочку.

Сама Роза тоже очень положительно о нём отзывалась и даже, порой, ставила в пример, намекая, что Александр умеет отвечать за свои слова, а Бурмистров только обещать умеет. – Так она намекала, что святое дело возмездия буксует, ни капли не продвинувшись с начала их нежной дружбы. – Ведь Васяня до сих пор ничего и не предпринял, чтобы найти обокравшую обоих milapres? – Розочке даже пришлось прибегнуть к помощи того же Александра… – правда этого она дружку не сообщила, благоразумно умалчивая про то, что вообще видится с соседом.

В итоге, встречаясь с Васиным «партнёром по шахматам», душечка жаловалась на Бурмистрова, поскольку тот только и делал, что выжирал всё в её холодильнике, ровным счетом ничего не предпринимая, чтобы выследить злостную воровку форумчанку milapres и проучить её. На это Александр обещал голубке сам раздобыть нужную информацию, понимая, что Васяня этого не осилит, а у Александра есть «свои люди в структурах».

После такого жизнеутверждающего изгиба судьбы, окрылённая хорошей новостью Самойлова очень расположилась к Козинцеву и даже воспылала желанием продемонстрировать ему свои познания в области Тантры – на чём и сошлись оба, весьма довольные друг другом.

А вскоре воодушевленная Александром Самойлова подбросила Васяне идею сдать бабку в приют – в Дом Престарелых, значит – чтобы наконец стать свободным и даже, может быть, поехать в Америку, почему бы и нет? – Возможно, найти там злосчастную milapres? Чем не прекрасный план? Или побывать на родине Дона Хуана, не достойно ли это настоящего мужчины?

– Вася, а ты хотел бы поехать однажды в Латинскую Америку? Побродить в тех местах, в которых Дон Хуан встречался с Карлосом Кастанедой? – спрашивала Роза, сделав таинственно-романтическое лицо.

– Конечно хотел бы, – отвечал Василий и погружался мыслями в любимую атмосферу книг Кастанеды.

– Мы могли бы отправиться вдвоём… – мечтательно продолжала душечка, – только бабусю жалко, кто за ней будет ухаживать?

– Да чего за ней ухаживать? Авось и сама обойдётся… – удивился Бурмистров.

– Всё же, думаю, лучше поручить это специалистам. Ведь у них все условия? Только, говорят, теперь нужны особые связи, чтобы устроить родственника в Дом Престарелых. Просто так, с улицы, не берут. Александр, твой друг, – помнишь, рассказывал? – вроде бы, он помог отцу своего начальника… у него есть какой-то врач… – Конечно, теперь за всё нужно платить. Но самое главное: нужны связи, ведь даже за деньги не получить достойного ухода. Слишком уж престижно стало отправлять родителей в лечебные учреждения высокого уровня, – и Роза осторожно посмотрела на Васяню из-под красиво подведённых ресниц.

Бурмистров призадумался.

По-сути дела Розка была права. Зачем бабке месяцами сидеть одной, не выходя из квартиры, когда можно пользоваться всеми благами цивилизации? Всё же за окном 21 век? И здоровье поправит, и внуку досаждать не будет. – Можно сказать: одним ударом по двум зайцам! – Об этом стоило поразмыслить.

И всего через пару недель идея сдать бабусю в приют получила развитие: Васяня сам обратился к Александру за помощью и содействием. И Козинцев пообещал расспросить знакомого о деталях, а может даже – устроить с ним личную встречу.

Часть шестая

Роза

Уже четыре с половиной месяца Розка являлась для Бурмистрова личным тренером, осуществляла, что называется, «прикосновение сексуальности» в постельном режиме. Васяня даже слегка научился проявлять инициативу – более, чем просто залезть под одеяло и затаиться в ожидании.

Теперь Самойлова, – так уж само собой получилось, – стала, вроде бы, даже обязана дарить ему радости «прикосновения» по вторникам и пятницам: – «В память о Гаятри», – объясняла она себе. А рыцарь уже догадывался ухаживать так, чтобы покупать не только конфеты, пирожные и шампанское, но так же кое-что из продуктов, а три раза – подносил букетики, упакованные в прозрачный хрустящий пакет с зеркальным эффектом.

Необычно для женщины, но Самойлова не любила цветов. Она бы предпочла в подарок пару новых колготок или брюки от дизайнера. Или сумочку из витрины шикарного бутика на Тверской, недалеко от конторы, где душечка трудилась в должности секретарши.

Несколько лет назад она приехала в Москву учиться, поступила во ВГИК, да так и осталась в столице, выйдя замуж за начинающего режиссёра. Только не заладилась у них жизнь – почти сразу развелись, поссорившись на почве первой Розкиной беременности. Молодой муж совсем не горел желанием обзавестись, как он выразился, спиногрызом, пока оба не достигнут в жизни чего-то реально стоящего.

Вот и получилось: муж направился к заветной мечте – достигать «стоящего», и исчез за горизонтом, а Роза – в больницу на аборт.

С тех пор девушка ни разу не забеременела вновь, хотя порой уже подумывала, не родить ли ей дочку, пусть даже и без мужа.

Однако… – никакая дочка вовсе не торопилась подселиться во чреве Самойловой. В Розочкино тело совершенно не стояла очередь желающих – ни девочек, ни мальчиков. И голубке только и оставалось – присматриваться к витринам дорогущих бутиков, да мечтать… Например, о сногсшибательном костюме – с узкой обтягивающей юбкой – типа таких, в которых появляются на экранах cinema сексапильные роковые мадам, доводящие зрителей мужского пола до потери рассудка, а дамочек всех мастей – до состояния жестокой зависти. Или о кожаной дамской сумочке – совершенно умопомрачительной, обнаруженной в руках полуголой заграничной бабы-манекена с наглой рожей истинной парижанки. О сумочке она мечтала с особым вожделением…

Конечно, хотелось, чтобы Бурмистров сам догадался и купил для дамы сердца что-то повесомее, чем букетик из супермаркета, – вот пусть такую сумочку, например? Чего он, разорится? Но, увы: по жизни в целом, и с Васяней – в частности, Роза постоянно играла роли, в которых не предусматривалась открытая просьба купить ей что бы то ни было в подарок. Сам же Василий был не только прижимист сверх меры, но ещё и не считал себя обязанным «портить женщин». Скорее наоборот – старался «закалять». Потому что не лох какой-нибудь, а джентельмен, и не мог унизить женщину тем, чтобы заплатить ей за любовь.

Вот так и повелось меж ними: встречаясь – неизменно полагалось разговаривать об искусстве, книгах и кино, вкушать шоколадные конфеты и пить шампанское, натянув маску томительной страсти родственных душ, получающих бескорыстное «райское наслаждение». Не забывая при этом строить романтические позы и уважающие друг друга морды лица. Ну и параллельно Розочка позволяла себе испытывать тайное чувство превосходства над дружком. – Ещё бы, она знала по сравнению с Василием столько психологических