— Они удваивают стражу на стенах дворца. Вон, отсюда хорошо видно, сколько людей выбегает из караульного помещения.

— Что происходит? — спросила я. — Что творится на улицах?

— Народ поднимает восстание против Генриха Тюдора, — спокойно сказала моя мать.

— Что?!

— Люди собираются под стенами дворца и строятся по сотням.

Я почувствовала, как ребенок беспокойно заворочался у меня в животе, охнула и поспешно присела.

— И что же нам делать?

— Пока ничего. Нам следует остаться здесь, разобраться в обстановке и понять, как быть дальше, — все так же спокойно ответила мне мать.

— Но куда мы можем отсюда пойти? — продолжала нетерпеливо спрашивать я. — Где сможем чувствовать себя в безопасности?

Она оглянулась, увидела мое побелевшее лицо и улыбнулась.

— Успокойся, моя дорогая. Я хотела сказать, что нам следует оставаться здесь, пока мы не узнаем, кто победил.

— Но разве мы знаем, кто с кем сражается?

Она кивнула:

— Да. Народ Англии, который по-прежнему предан Дому Йорков, восстал против нового короля, — сказала она. — Но нам в любом случае ничто не грозит. Если Ловелл победит в Йоркшире, а братья Стаффорд — в Вустершире, если жители Лондона захватят Тауэр, а потом и этот дворец осадят — тогда мы сможем спокойно выйти отсюда и…

— И что? — в ужасе прошептала я. Душа моя разрывалась от возрастающей тревоги.

— И снова занять свой трон, — спокойно ответила мать. — Генрих Тюдор вновь вынужден отчаянно сражаться за ту корону, которую он отвоевал всего девять месяцев назад.

— Ты считаешь, что мы сможем вновь занять трон?! — От охватившего меня ужаса мой голос стал пронзительным и сорвался на писк.

Мать только плечами пожала.

— Трон и так для нас не потерян, пока Англия пребывает в состоянии внутреннего мира и объединена усилиями, направленными против Генри Тюдора. Хотя, возможно, последует еще одна битва в бесконечной «войне кузенов». И власть Генриха станет всего лишь одним из эпизодов этой войны.

— Все «кузены» давно на том свете! — воскликнула я. — Все братья, принадлежавшие к Домам Ланкастеров и Йорков, мертвы!

Она улыбнулась.

— Генри Тюдор — из Дома Бофоров, — напомнила она мне. — Ты из Дома Йорков. И у тебя есть кузен Джон де ла Поль, сын твоей тети Элизабет, и кузен Эдвард Уорик, сын твоего дяди Джорджа, герцога Кларенса. Таким образом, на сцене следующее «поколение кузенов» — вопрос только в том, захотят ли они воевать против того, кто сейчас находится на троне.

— Но Генрих — полноправный король! И мой муж! — воскликнула я, но мать это не смутило. Она лишь пожала плечами и сказала:

— Значит, ты выиграешь в любом случае.

— Вы только посмотрите, что они несут? — крикнула нам Мэгги срывающимся от возбуждения голосом. — Посмотрите, какой флаг у них в руках?

Я встала и поверх ее головы выглянула в окно.

— Я что-то не пойму… не могу как следует разглядеть…

— Это же наш флаг! Уориков! — Голос Мэгги задрожал от радости. — И они выкрикивают наше имя! Они кричат: «За Уорика!» Они призывают Тедди!

Я посмотрела на мать и тихо сказала:

— Они призывают Эдварда, наследника Йорков. Ты слышишь? Они призывают наследника Йорков.

— Да, — спокойно откликнулась мать. — И это совершенно естественно.

* * *

Мы ждали новостей. Мне тяжело далось это ожидание, ибо мои друзья, мои родные, все те, кто поддерживал Йорков, с оружием в руках восстали против моего собственного мужа. Но куда тяжелее ожидание и неизвестность переживала леди Маргарет, королева-мать, которая, похоже, совсем лишилась сна и проводила каждую ночь на коленях перед маленьким алтарем, установленным в ее личных покоях, а потом весь день молилась в часовне. Она сильно похудела и поседела от постоянной тревоги, а мысль о том, что ее единственный сын где-то далеко, среди ненадежных союзников и неверных подданных, что он не имеет иной защиты кроме армии, возглавляемой Джаспером Тюдором, делала ее прямо-таки больной от страха. Она обвиняла его друзей в предательстве, а тех, кто раньше ему сочувствовал, в том, что теперь они от него отреклись. Она перечисляла их имена в своих молитвах, обращенных к Богу, и просила Его наказать тех людей, которые после Босуорта собрались под знамена победителя, но, стоило ему потерпеть неудачу, как они от него отшатнулись. Она почти ничего не ела — держала строжайший пост, желая добиться благословения Господня; но всем было ясно: она просто больна от страха за сына, и этот страх все возрастает, ибо ей кажется, что Господь по неизвестной причине отвернулся от Генриха и не желает более поддерживать Тюдоров. Господь привел ее сына на английский трон, но не дал ему сил, чтобы этот трон удержать.

Было известно, что в небольших пригородных деревеньках, далеко за пределами Вестминстера, возникают отдельные схватки между отрядами лондонцев и войсками Тюдора, и почти на каждом перекрестке звучит призыв «За Уорика!». В Хайбери мятежники, вооруженные камнями, граблями, кочергами, вилами и косами, устроили настоящий бой с хорошо вооруженной королевской гвардией. Ходили слухи, что солдаты Генриха порой бросают на землю боевые штандарты Тюдора и спешат присоединиться к повстанцам. В Лондоне из уст в уста шепотом передавали слухи о том, что крупные лондонские купцы и даже сам городской совет выступают в поддержку мятежников, заполнивших улицы и криками требующих возвращения Йорков на престол.

Леди Маргарет приказала закрыть все ставни на окнах, выходящих на улицы, чтобы мы не могли видеть, что быстротечные стычки толпы и королевской гвардии происходят буквально под стенами дворца. Затем она приказала закрыть и запереть на засов ставни и на всех остальных окнах, чтобы мы не слышали криков толпы, требовавшей возвращения Йорков и призывавшей Эдварда Уорика, моего маленького кузена Тедди, выйти к народу и приветствовать его хотя бы взмахом руки.

Тедди мы старались держать как можно дальше от окон; мы запретили слугам сплетничать, но он все же узнал, что народ Англии призывает его стать королем. Однажды я зашла к нему в классную комнату, чтобы послушать, как он читает вслух какой-то рассказ, и он вдруг заявил мне:

— Но ведь наш король — Генрих!

— Да, конечно, наш король — Генрих, — подтвердила я.

Мэгги быстро глянула на нас, хмурясь от беспокойства.

— Значит, им не следует так громко выкрикивать мое имя, — сказал Тедди. Ему, похоже, и в голову не приходило, что он может сам стать королем.

— Безусловно, не следует, — согласилась я. — Надеюсь, они скоро перестанут его выкрикивать.

— Но они явно не хотят короля Тюдора!

— Ну, вот что, Тедди, — вмешалась Мэгги, — ты прекрасно знаешь, что на эту тему говорить не следует.