шагов впереди остальных и вести их за собой. Что бы ни было здесь внизу, он был полон решимости найти и встретить это первым. Ведь всё это было его идеей, поэтому он должен был первым вынести всё, что его ожидает. Его мысли по этому поводу были не совсем ясны, но он всё равно ухватился за них. Наклон пола становился всё более крутым по мере того, как они всё глубже и глубже уходили под землю, в темноту. Ещё больше меловых стрелок на стенах, указывающих вперёд и вниз. Они продолжали идти, спускаясь по туннелям и галереям, мимо осыпающейся скальной породы, под низкими сводами, а внезапные осыпания заставляли их вздрагивать. Ричард обнаружил, что ему трудно определить, насколько глубоко они забрались, и даже как долго они шли. Некоторые меловые стрелки выглядели очень свежими. Даже… незавершёнными.

— Думаю, мы почти пришли, — сказал Питер, и его спутники обернулись. Уже давно никто из них не разговаривал. Темнота, тишина и вызывающая клаустрофобию обстановка не располагали к разговорам. Ричард резко остановился, и остальные остановились вместе с ним. Факел всё ещё горел, и свет его был ровным, но Ричард совсем не был уверен, как долго он продержится.

Было бы очень плохо оказаться застигнутыми в темноте без света. Оглядевшись вокруг, он заметил несколько маленьких масляных ламп, установленных в нишах каменных стен. Он указал на них Питеру и Кларенсу, и они быстро взяли несколько ламп и запалили их от факела. Установленные обратно в ниши, лампы пролили новый свет… который лишь показал, насколько узким был туннель, в котором они оказались.

— Как шахтёры выдерживают, работая в таких условиях каждый день? — сказал Кларенс.

— Потому что они более выносливые люди, чем мы, — сказал Питер.

— Пусть они побудут Принцем один день и посмотрим, как им это понравится, — сказал Ричард.

— О, я думаю, они справятся, — сказал Питер.

— Я думаю… это то самое место, — сказал Кларенс. — Больше никаких меловых стрелок, в лампах ещё свежее масло… и посмотрите на пол. Следы борьбы, схватки. Немного засохшей крови, но тел нет.

— Почему ты не следопыт, — пробормотал Питер. — Здесь произошло что-то плохое, Ричард, и не так давно.

Они старались вести себя тихо и не двигались, наблюдая и слушая. Туннель резко обрывался перед ними, уходил вниз к новому угольному забою. Больше не было ни боковых туннелей, ни ответвлений. Конец пути. И тут… впереди, в провале, послышались звуки. В темноте за пределами света.

Ричард нашёл настенный держатель и вставил в него свой факел, чтобы обе руки были свободны. Подготовился. Трое мужчин стояли вместе, держа мечи наготове. Звуки становились всё ближе. Стуки доносятся из-за стен туннеля или из глубины туннеля. Как и говорил Мэр. Как будто что-то… многочисленное, пыталось прорваться с другой стороны. Что нашли шахтёры здесь, в темноте и глубине? Что они потревожили? Теперь звуков стало больше, шуршание и топот, лёгкие шаги по твёрдому полу, приближающиеся по туннелю им навстречу.

Ричард, Питер и Кларенс напрягли свои глаза, всматриваясь во мрак за пределами света. Сначала им показалось, что они видят танцующие лампы или фонари, покачивающиеся в темноте. И только когда они подошли достаточно близко, чтобы войти в лучи света, Ричард смог разобрать, что это такое. То, чем они должны были быть. То, о чём он слышал только в старых песнях и сказках. Кларенс был единственным, кто запомнил их название, конечно же. И прошептал его вслух.

— Кобольды…

Прошло много, очень много времени с тех пор, как кто-либо копал достаточно глубоко, чтобы потревожить этих созданий тёмных глубин. Мерцающие мелово-белые фосфоресцирующие существа; человекоподобные — но совсем не люди.

Перемещаясь, снуя, как огромные насекомые, они прыгали и скакали, с ужасающей скоростью перебегая туда-сюда, расталкивая друг друга. Со сгорбленными спинами и чрезмерно длинными конечностями, с костяными лицами, на которых были острые выступающие отростки, и челюстями, полными массивных зубов, но совсем без глаз. Потому что они в них не нуждались. Десятки, сотни тварей поднимались из кромешной тьмы, и некоторые из них копошились на полу, некоторые бегали по стенам, а некоторые цеплялись за низкий потолок.

Ричард сделал шаг вперёд и поднял меч. Даже тогда, оказавшись лицом к лицу с существами, у которых даже не было лиц и которые двигались совсем не по-человечески, он всё равно пытался заговорить с ними. Потому что он был Принцем. Потому что это была их территория. Но как только он заговорил, кобольды бросились на него, когтистые руки потянулись к его горлу и сердцу. Меч Ричарда описал короткую, резкую дугу, рассёк горло кобольда и распоров его вышел наружу. Тёмная кровь брызнула в воздух, и кобольд повалился, беспомощно брыкаясь и барахтаясь на полу, пока жизнь покидала его.

Другие кобольды проигнорировали это, нечеловечески быстро бросаясь вперёд, а Ричард, Питер и Кларенс стояли и рубили их своими мечами. Сталь сверкала в зыбком свете, рассекая мерцающую плоть и хрупкие кости. И пока ни один кобольд не смог до них добраться. Трое молодых людей стояли близко друг к другу, перегораживая узкий проход, так что кобольды не могли пройти мимо них, выйти на поверхность и добраться до деревни. Их мечи поднимались и опускались, рассекая плоть и скрежеща по костям, и тёмная кровь летела во все стороны. Кобольды не кричали ни когда их били, ни когда они падали, ни даже когда умирали.

Ричард сражался стильно, Питер — полагаясь на свой опыт, а Кларенс — с почти отчаянной бравадой. Они поражали каждого кобольда, оказавшегося в пределах досягаемости, независимо от того, поднимались ли эти существа перед ними, или спускались со стен, или тянулись с потолка. Трое молодых людей не дрогнули, и никто не прошел мимо них.

Мёртвые кобольды начали громоздиться перед ними, образуя жуткую баррикаду, так что кобольдам приходилось перелезать через своих мертвецов, чтобы добраться до людей. Похоже, их это не беспокоило. Учитывая узость коридора, кобольды не могли нападать на людей всем скопом, и на какое-то время это дало мужчинам преимущество; но кобольдов было слишком много. Сколько бы их ни умирало, всё равно появлялись новые. С молчаливым упорством из темноты выплывала бесконечная армия мерцающих костяных форм, устремляя вперёд жуткие когти, острые локти и клыки.

И сколько бы юноши ни убивали, это, казалось, ничуть не сдерживало противника. И в конце концов Ричард, Кларенс и даже Питер начали уставать и сбавлять темп. Их спины болели, мышцы рук пылали от боли, тем более что они не могли остановиться даже на мгновение, чтобы