Стало слышно, как в костре тихо потрескивают прогоревшие до углей ветки да поодаль повизгивают и хрустят совсем не птичьими костями спаниельки.

И тут Петр Степанович наглядно доказал, что не зря получил широкие генеральские лампасы.

— Дожили, — пошутил он. — Придется вводить в стране бизнес-комиссаров.

— В смысле? — ничего не понял я.

— А ведь вариант! — куда быстрее меня просек фишку Конон. — В Гражданскую к каждому офицеру ставили комиссара, и ведь победили!

— Но как?! — Я тщетно пытался постичь красоту замысла.

— А вот это уже пусть там решают. — Теперь Музыкину пришла очередь ткнуть пальцем в небо. — Хотя если серьезно, то опять придется отдавать все на откуп буржуям. Может быть, оно и к лучшему… Вон наши «москвичи» не многим проще, но ведь покупают их за границей, и неплохо… Впрочем, — генерал явно решил вернуть былую легкость беседе, — вы попробуйте пофантазировать, может, что-то дельное и выйдет.

Но настроение обсуждать торговую империю «Денди» пропало начисто. Скоро Конон засобирался домой, мне после кусочка бекасятины куски нафаршированной свинцом утки не лезли в горло.

Перед возвращением «в семью» товарищ Музыкин чуть не насильно всучил мне один из своих трофеев. Отказаться не удалось, хотя я думал, что Катя меня побьет за такой сомнительный подарок. Однако жена приняла презент поистине стоически, даже с улыбкой. Обозвала «добытчиком» и сразу пошла на кухню — готовить. Странные они, эти женщины, никогда не мог понять, что они выкинут в следующий раз.

Выжато сцепление, рука рефлекторно дергает хищную головку рычага вниз-влево, на вторую, полный газ, одновременно кручу податливый пластик руля. На горных дорожках около Сан-Тропе, что в самом дальнем углу французского Лазурного Берега, расслабиться сложно. Вроде и не серпантин, но по факту еще хуже — никакой предсказуемости, за любым поворотом чуть красноватая лента асфальта может нырнуть и вправо вниз, и влево вверх, а то и вообще неожиданно превратиться в узехонькую улочку практически средневекового городка, со всеми прилагающимися к этому каверзами.

А тут еще этот шикарный байк! И не сам мотоцикл меня задел, а девушка за спиной водителя, нагло подпрыгивающая на вздернутом остром кончике сиденья полушариями своей задницы, которую едва прикрывали шорты, в данном ракурсе здорово похожие на стринги. По крайней мере, полоску ткани в точке соприкосновения загорелой кожи с красной мотоциклетной разглядеть было невозможно. Жаль, не успел посмотреть на нее спереди… Невольно нога плотнее встала на газ, и только дохлый дизелек прокатной трехсотдвадцатки[187]не позволял мне держаться ближе к привлекательному зрелищу.

Медленно, вираж за виражом, я насиловал «все равно не свой» двигатель, отыгрывая расстояние, даже умудрился нашарить в брошенной на сиденье сумке фотоаппарат, но всему хорошему приходит конец. Уродливая корма старого фольксвагеновского сарая, натужно перемещавшая провансальского крестьянина между магазинами и виноградниками, закрыла вид не хуже крепостных ворот. Более того, обгонять на такой дороге — играть со смертью. Нога резко ударила по тормозу и… сбросила покрывало с мирно спавшей рядом жены.

Сон, только сон, но зато какой реальный!

Впрочем… Если посадить на мотоцикл Катю — я на миг вскинул глаза к потолку — выглядеть она будет ничуть не хуже. Разве что грудь заметно побольше, чем у девушки из воспоминаний, и кости не так выпирают, но это никак не в минус. Я придирчиво рассмотрел потягивающуюся в полосе солнечного света супругу и в который уже раз порадовался своей удаче. Никаких признаков советского «обабливания» и новорусского целлюлита! Руки сами потянулись к соблазнительно затвердевшим кончикам груди, очень удобно, что в летней жаре мы приспособились спать «без всего»… Конечно, кровать не байк, но на ней тоже можно отрабатывать ну очень крутые виражи!

На работу мы опоздали, впрочем, уверен, страна не понесла ущерба. Красочный рисунок, отдаленно напоминающий Yamaha YZF R1 из XXI века, ушел в очередном пакете фельдъегерской почты товарищу Шелепину. Надеюсь, где-нибудь на Ижмаше примут его к действию, а не будут гнать потоком черт знает сколько лет унылую «Планету-спорт»[188]моего раннего детства. Главное, чтоб меня не трогали, ведь производство и продажа игровых автоматов оказались очень непростым делом. Было впечатление, что серийный завод при старосовском КБ делает не электронику, а тестирует огромную фабрику по производству бумажных листков, заполненных неровными рядами буковок. До меня докатывалась сущая малость, требовавшая экспертной оценки. Но этого хватало с избытком.

Началось все с мелочи: какого типа кнопки использовать для управления аппаратом? В ответ пришлось накатать аж два десятка листов с эскизами и обоснованием модульного принципа на базе ранее предложенного 19-дюймового стандарта. Время квалифицированного ремонтника стоит за рубежом совсем не как в СССР, зато транспортные компании недороги и работают просто замечательно. Соответственно, автомат «делился» на шасси и почти два десятка быстросменных блоков, причем их замена обязана быть доступна интеллекту среднестатистического трактирщика. Одним из модулей как раз и стали пресловутые клавиши управления, ломать которые будут и от усердия, и с досады, но в любом случае очень часто.

Далее пришлось продавливать идею сменных картриджей ПЗУ и резервных колодок контактов для подключения блоков оперативной памяти. Для любого человека, знакомого с персональными компьютерами 90-х годов, необходимость апгрейда очевидна и естественна. Но тут даже коммерческий нюх Староса пасовал, не понял он важность подобного «запаса», чего уж говорить об инженерах. Причем именно после осознания перспектив началась настоящая «битва за урожай», в смысле посыпались вопросы типа допускать или нет потребителя к самостоятельному апгрейду от сторонних поставщиков?! А если кто-то напишет свою игровую программу для нашего автомата, что делать? Запретить? Или, наоборот, снизить ставку аренды, лишь бы конкурент рядом свой шкаф с микросхемами не воткнул? Предусмотреть это в стартовом контракте? Или не надо заранее наталкивать людей на вредные мысли? И так чуть не каждый день, то тюлень документ пришлет, то олень позвонит.[189]

Зато не скучно ни грамма. Тем более что сразу после празднования 50-летия Октябрьской революции по новому национальному ритуалу в семи действиях,[190]по стране прокатился ряд весьма неожиданных реформ, будто где-то наверху прохудился рог изобилия.