пригласил в ресторан? Почему сначала не захотел жениться на мне, а потом ухаживать начал?

— Я не хочу давить на тебя, но решил, что ты должна знать правду. Я надеюсь, он к тебе не прикасался? Если он хоть пальцем тебя тронул, я не посмотрю на наше родство и убью его! — мой жених не унимался.

Я подняла на него взгляд:

— Нет, он меня не трогал. Он относится ко мне, как к другу, не более, — я вспомнила слова Микаэля, что он не хочет быть любовником, — "Может, он знал, что Оскар его не простит и испугался последствий?"

— Я сказал всё, что хотел. Если у тебя остались вопросы, задавай мне их, — прервал мои мысли Оскар.

— Я… — сделала глубокий вдох, — у меня нет вопросов, Оскар. Я хочу разорвать помолвку.

Он молчал. Смотрел на меня и не двигался. Только ноздри раздувались при каждом выдохе и напряглись руки.

— Это не из-за Мик…каэля. Я просто не чувствую любви к тебе. Только страх и злость, — про отвращение решила промолчать, — ничего не могу с этим поделать. Я пыталась, но это сложно, ведь ты не перестаёшь меня пугать.

Он всё ещё молчал. Я вроде выговорилась, а легче на душе не стало.

— Ева, дай мне последний шанс. Дай мне хотя бы эту неделю до Нового года. Если ты не передумаешь, я больше не стану тебя останавливать, и мы закончим наши отношения.

— Но я… — хотела сказать, что я уже давала ему шансы, и становилось только хуже, но он перебил меня.

— Пожалуйста. Всего неделя.

— Одна неделя ничего не решит, а больше я давать не хочу.

— Я постараюсь. Малышка, прошу. Неделя. Даже, если она ничего не решит, я хочу знать, что хотя бы попытался.

Я закрыла лицо руками и опустила локти на стол. Уверенность, что ничего не изменится была стопроцентная.

— Но, должен предупредить. Микаэль тоже будет на даче. Я знаю, после того, что ты узнала, тебе может быть не приятно его присутствие. Но я буду рядом и, если что, не дам тебя в обиду.

Я была твёрдо настроена отказать Оскару в ещё одном шансе. Но упоминание Микаэля заставило меня передумать и согласиться. Моё любопытство решило вопрос за меня: "Как он будет вести себя там со мной при всех? Что будет говорить?"

— Хорошо. Я дам тебе эту неделю. Но предупреждаю сразу, чтобы ты не питал особых надежд. Мне мало верится, что что-то изменится в моих чувствах к тебе, — безразличие дарило внутреннюю уверенность в себе и смелость говорить, что думаю.

— Спасибо, моя девочка! Ты даже не представляешь, как я счастлив! Я сделаю всё, чтобы ты передумала, — он вскочил со своего места и взял мои ладони в свои, — Где чемоданы? Давай я их спущу, пока ты оденешься, и вернусь за тобой.

— Я их не собирала. Я планировала не ехать, — ответила я без чувства вины, скорее с холодом в голосе. Мне было плевать на его мнение, на свои манеры и на последствия.

Он сжал губы и заиграл желваками:

— Соберёшь сейчас? Я подожду.

Я лишь кивнула и пошла в гардеробную. Быстро накидала вещей на неделю и вернулась к Оскару.

— Всего один? — он посмотрел на мой чемодан, — Ты в прошлый раз такой на два дня собрала.

— У вас там есть стиральная машинка и сушилка? — мне было всё равно пытался он пошутить или уязвить меня, поэтому проигнорировала последнюю реплику.

— Вроде, да.

— Значит, этого мне хватит.

— Ну, как скажешь, малышка.

* * *

— Оскар!

— Да, — сказал он, не переставая смотреть на дорогу.

— Я забыла платье.

— Какое платье?

— В котором хотела встретить Новый год.

Он на мгновение оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня. Видимо, проверял — не шучу ли я. Ехать до их дачи было четыре-пять часов, из-за снега и пробок. Мы были в пути уже час, и я думала, что Оскар меня сейчас пошлёт.

— Может, встретишь в чём-то другом? — с надеждой и едва заметным раздражением в голосе предложил он.

"Ну, уж нет. Давай, покажи, как ты готов меняться ради меня!" — я сделала самое грустное лицо, какое только могла. — Мне хотелось именно в нём.

Он лишь тяжело выдохнул и изменил маршрут в навигаторе.

"Интересно, как долго ты сможешь терпеть мои выходки?" — платье в чемодан я положила в первую очередь, но Оскару об этом знать не обязательно.

* * *

В итоге на дачу мы приехали после семи часов вечера. На пороге нас встретила его мама — Кристина. Она ещё в день помолвки запретила называть себя тётей или обращаться по имени отчеству. "Я ещё не настолько стара", — врезались мне в память её слова.

Пока Оскар заносил мой чемодан и свою сумку, я осмотрелась. Вдоль одной стены огромные окна, на полу плитка, которую обычно кладут на улице. Я не поняла, для чего им нужна эта зона. Какая-то бессмысленная длинная кишка с окнами. То ли веранда, то ли коридор.

Мы вошли в дом. На полу в холле белый мрамор с едва заметными телесными прожилками. На потолке в самом центре хрустальная люстра длиной в метр или полтора. Высокие стены, украшены огромными картинами в золотых рамах. Живая ёлка под люстрой, вся усыпана золотыми игрушками и бантами.

В гостиной паркетный пол с рисунками. В центре комнаты массивные кресла и диваны, с бархатной обивкой грязно-сиреневого цвета и какими-то золотистыми круглыми подушками. Тяжёлые гобелены с золотой вышивкой. Захотелось чихать от мысли, сколько здесь пыли. Серванты из тёмного красного дерева со стеклянными дверцами, за которыми виднелись бокалы, конфетницы и прочая посуда из бордового богемского стекла.

"Как там у Пушкина: "Вся комната янтарным блеском. Озарена"? У этих золото вместо янтаря. Надеюсь, унитаз хоть не золотой", — пронеслось в голове.

Вспомнилась квартира Микаэля. Никакого золота, никаких завитушек, хрусталя и мрамора. Серая мебель на кухне, графитовая столешница, широкий серый диван, разделяющий кухню и гостиную. Светлые стены и полы. Минимум мебели и декора. Тогда мне показалось это настолько естественным, что я восприняла это как норму.

— Ева, доченька, здравствуй! Ну, наконец-то ты почтила нас своим присутствием.

Я обернулась на голос Сергея Эдуардовича и поймала на себе взгляд Микаэля. Он улыбался и явно рассчитывал увидеть удивление на моём лице.

— Познакомься, это Микаэль — мой старший сын и брат Оскара.

— Мы знакомы, — с ухмылкой на лице произнёс бородач, — отец, ты забыл, что нашёл этой девушке квартиру в том же подъезде, где живу я.

Оскар подошёл сзади и обнял меня за