Он резко поворачивает меня к себе лицом. Придавливает к стене, смотрит гневными глазами, шумно дышит. Как зверь, который наконец поймал свою добычу и сейчас готов разорвать её на куски.

— Хватит! — рычит мне в лицо. — Зачем ты ведёшь себя как ребёнок? — наклоняется ещё ближе, позволяя мне вдохнуть любимый запах.

— Чего ты хочешь, Дим? — дрогнувшим голосом спрашиваю я.

— М-м-м, — мычит он, усиливая хватку на моем локте.

— Скажи мне, чего ты от меня хочешь? — по щекам уже бегут слёзы, кусаю губы в кровь.

— Тебя! — без раздумий говорит он.

— Меня? — я истерически смеюсь. — Конечно, Саша всегда готова, как только Котов щёлкнет пальцами, да? — смотрю на него с вызовом.

— Ты что несёшь? — прищуривается.

— Правду несу! — кричу сквозь рыдания.

Он меня отпускает, делает шаг назад и смотрит так, будто я его по лицу ударила.

— Вот как ты обо мне думаешь? — горько усмехается.

— А что, давал другие поводы? Или, кроме как трахнуть меня, хотел когда-то что-нибудь ещё? — вытираю слёзы и опускаю голову.

— Да! Да, блять! Хотел! — он начинает орать. — Всегда хотел, — чуть тише добавляет.

— Что? — смотрю на него. — Хотя нет, я не хочу этого знать, — поднимаю руку вверх, заслоняясь от него. — Пожалуйста, давай не будем…

— Не будем что? — нервно прерывает, делая шаг ко мне.

— Ничего! — кричу. — Ничего больше не будем, — выдыхаю. — Тот поцелуй был… ошибкой, — сердце сжимается на последнем слове.

— Ошибкой? — уточняет он и сводит брови к переносице.

— Да, — уверенно отвечаю, — ошибкой, минутной слабостью, помутнением, называй как хочешь…

— Я не собираюсь никак это называть, — он подходит вплотную, прижимает меня к стене.

Впивается мне в губы, я отталкиваю его, но он не сдаётся, берёт мои руки и поднимает их над головой, держит стальной хваткой. Второй рукой залезает мне под футболку, обжигает кожу. От его прикосновений я начинаю дрожать, и он чувствует, как моё тело отзывается.

— Не надо, Дим, — еле говорю я, несмотря на реакцию предательского тела.

Соски затвердели и ноют, требуя ласки, между ног зудит, низ живота скручивает тугим узлом.

— Надо, нам обоим это надо, Саша! — хрипит он мне в шею.

А я не могу. Не могу противостоять чувствам. Я жажду его ласки, его поцелуев, его всего. Не могу и не хочу сопротивляться.

Он отпускает мои руки, и я тут же обхватываю его шею. Дима подхватывает меня под попу, поднимает на свои бёдра, и я обнимаю его талию ногами, жадно отвечая на поцелуй. Он поворачивает ручку двери и ногой открывает мою комнату. Заходит внутрь, медленно опускает меня на кровать, раздвигает мои ноги коленом и вклинивается между ними.

Придавливает всем своим весом и продолжает терзать мои губы. Дыхание учащается, сердце, кажется, выпрыгнет из груди. Тянусь к нему, требуя его ближе, больше. Хочу, чтоб он заполнил меня своим естеством. Хочу чувствовать, как сильно он меня хочет. Хочу голос сорвать, крича от удовольствия, которое только он может мне подарить.

Окунуться в пучину страсти. В эпицентр похоти и порока. Не думать о последствиях. Остановить время и прожить этот миг. С ним. Только с ним!

Чувствую, как его распирает, как в мои мокрые трусики упирается его твёрдый член. Как он сжимает до боли кожу на моей талии. Как прерывисто дышит. Целует нежную кожу на шее, кусает мочку уха, вызывая мурашки по всему телу.

Дима поднимает мою футболку, оголяя грудь с торчащими сосками. Припадает губами к ним, вызывая у меня глухой стон. Прикрываю глаза, не веря, что это происходит. Что мы на самом деле сделаем это прямо сейчас. Что опять переступим порог и пройдём через дверь порока, от которого не будет спасения.

Саша

Утром я проснулась первая, смотрю на рядом сопящего Диму и улыбаюсь как дурочка. Невесомо касаюсь кончиками пальцев его пресса, провожу ими по горячей коже, поднимаясь вверх к груди. Останавливаюсь в области сердца, кладу раскрытую ладонь и, чувствуя спокойный стук, убеждаюсь, что это не сон.

— Доброе утро, красавица! — хриплым ото сна голосом говорит он.

Как же долго я мечтала услышать эту фразу.

— Доброе утро, Котов! — отвечаю и кусаю нижнюю губу, вспоминая, как он реагировал на то, что я его по фамилии называю.

— Хммм, я всё понял, — мычит он, впивается в мою талию и тянет на себя.

— И что же вы поняли, месье Кристофер? — смеюсь я, оказавшись на нём сверху.

— Что ничего не бодрит с утра так, как секс, — он наклоняет меня к себе, крепко обнимает и целует, а между моих ног упирается его каменный член.

— Подожди! — прерываю его я.

— Не-е-ет, — протягивает он и вновь припадает к моим губам.

— Да подожди ты, — серьёзным тоном говорю я.

— Что не так-то? — возмущается Дима.

— Ты вчера кончил в меня? — спрашиваю в лоб, не заботясь о приличиях.

Мы через многое уже прошли, чтобы думать о манерах.

— Кажется, да, а что? — прищуривается он.

— В смысле, что? — я выпрямляюсь, упершись ладонями в его грудь. — А если я это… ну?..

— А ты не на таблетках? — задаёт вопрос, продолжая гладить меня по спине.

— Нет. Ну, в смысле да, но они закончились, в город я не ездила и вообще было не до этого, поэтому мы с Мишей использовали…

— Я понял, — рычит он. — Может, ничего и не будет.

— А если?

— Не будет, не переживай, иди ко мне, — притянул к себе.

Расслабилась, когда его настырные руки сжали полушария попы, и я потёрлась промежностью о его член. Застонала ему в рот от пронзающих чувств и вновь окунулась с головой в этот омут страсти.

Два дня до прихода всего персонала мы были только вдвоём. И мы проверили на прочность всю мебель в отеле. Голодные, озабоченные и сумасшедшие, мы снова и снова отдавались друг другу. Мы забыли обо всех и о том, что у каждого из нас своя жизнь. Эти два дня существовали только мы, и остальной мир остался где-то там.

Саша

Наше с Димой безумие продолжается уже месяц. Естественно, нам приходится скрываться по известным причинам. Ждём, пока весь персонал разбежится по комнатам, после чего или я пробираюсь к нему в комнату, или он ко мне. По утрам, пока все спят, возвращаемся по своим комнатам. Мы прячемся, и это ещё больше возбуждает, одна мысль, что ночью я крадусь на цыпочках к нему — и кровь в венах бурлит.

Со своими половинками, если можно так сказать, разговаривали редко и кратко, мол, времени нет, работы много.