— Их квартиры выглядят так же, как офис Франца?

— Там поработали те же люди.

— Они что-нибудь пропустили?

— С какой стати?

— Люди часто пропускают полезные вещи.

— Хотите сказать, в офисе Франца они что-то пропустили? Или мы?

Ричер сказал своим людям: «Будем вести себя с ним как с каким-нибудь тупым начальником военной полиции. Все берем и ничего не даем взамен». Однако Мани произвел на Ричера хорошее впечатление. Он показался ему настоящим полицейским. Совсем неглупым. Но возможно, им удастся манипулировать. Поэтому Ричер кивнул и сказал:

— Франц для надежности отправлял себе по почте компьютерные файлы. Они их пропустили. И вы их пропустили. А мы нашли.

— На почте?

Ричер кивнул.

— Это федеральное преступление, — сказал Мани. — Вам следовало получить ордер на обыск.

— У меня нет такой возможности, — ответил Ричер. — Я вышел в отставку.

— Вы не должны были туда соваться.

— Ну так арестуйте меня.

— Я не могу, — сказал Мани. — Я не федерал.

— А что они пропустили в Вегасе?

— Мы что, начинаем торговаться?

Ричер кивнул:

— Но вы будете первыми.

— Ладно, — не стал спорить Мани. — В Вегасе они не заметили салфетку с надписью. Обычную бумажную салфетку, какие используются в китайских ресторанах. Она была скомкана и валялась в мусорной корзине в доме у Санчеса. Вероятно, Санчес ел, когда ему позвонили. Он нацарапал заметки на салфетке, а потом переписал в файл или записную книжку, которые нам найти не удалось. А салфетку выбросил, ведь она была ему больше не нужна.

— Откуда вы знаете, что она имеет отношение к их исчезновению?

— Мы не знаем, — ответил Мани. — Но многое определяет время. Судя по всему, заказ в китайском ресторанчике был последним действием Санчеса в Лас-Вегасе.

— Что было в записке?

Мани наклонился, открыл портфель и вытащил оттуда пластиковый конверт с цветной фотокопией. Ричер увидел жирные пятна и складки. И строку, написанную хорошо знакомым почерком Хорхе Санчеса: «650 на $100к per». Уверенный четкий почерк, синяя шариковая ручка, все символы хорошо видны.

— Что это может значить? — спросил Мани.

— Ваша догадка будет ничуть не хуже моей, — ответил Ричер.

Он смотрел на числа и знал, что Диксон их не пропустит. Сокращение «к», общепринятое среди армейских служащих поколения Санчеса, означало тысячу, оно пришло из обучения в математической или инженерной школе либо после долгих лет службы за океаном, где расстояния измерялись в километрах, а не в милях. Километр, получивший прозвище «клик», состоял из тысячи метров, что составляло около шестидесяти процентов от мили. Таким образом, $100к означало сто тысяч долларов. Ну а «per» — обычный латинский предлог, означающий «на каждый», например мили на каждый галлон или мили в час.

— Я думаю, это предложение или ставка, — заговорил Мани. — Скажем, ты можешь получить шестьсот пятьдесят чего-то по сто тысяч за штуку.

— Или биржевой отчет, — предположил О'Доннел. — Скажем, шестьсот пятьдесят чего-то продано по сто тысяч за штуку. Общая стоимость шестьдесят пять миллионов долларов. Довольно крупная сделка. Вполне достаточная, чтобы из-за такой суммы убивать.

— Людей убивают и за шестьдесят пять центов, — сказал Мани. — Для этого не требуются миллионы долларов.

Карла Диксон молчала. Она сидела тихая и сосредоточенная. Ричер знал, что в числе 650 она нашла то, чего он не заметил. Он не мог себе представить, что именно. Это число не показалось ему интересным.

«650 на $100к per».

— Никаких блестящих идей? — спросил Мани.

Все молчали.

— А что удалось получить вам из почтового ящика Франца?

— Флешку для компьютера, — сказал Ричер.

— Что на ней записано?

— Мы не знаем. Нам не удалось разгадать пароль.

— Давайте мы попытаемся, — предложил Мани. — У нас есть специальная лаборатория.

— Даже не знаю. Осталась всего одна попытка.

— Вообще-то у вас нет выбора. Это улика, а потому она принадлежит нам.

— А вы поделитесь с нами информацией?

Мани усмехнулся:

— Складывается впечатление, что стороны готовы сотрудничать.

— Хорошо.

Ричер кивнул Нигли. Она вынула из сумочки серебристый пластиковый контейнер и небрежно бросила Ричеру. Тот поймал его и передал Мани.

— Удачи, — сказал он.

— У вас есть какие-то идеи? — спросил Мани.

— Это числа, — ответил Ричер. — Франц любил числа.

— Хорошо.

— И это был не самолет, как вам известно.

— Да, — кивнул Мани. — Мы просто хотели вас заинтересовать. Это был вертолет. Вы знаете, сколько частных вертолетов обретается достаточно близко от того места, где его сбросили?

— Нет.

— Более девяти тысяч.

— Вы проверили офис Суона?

— Он ушел с работы. У него не было офиса.

— А его дом вы проверяли?

— Только через окна, — ответил Мани. — Он не подвергался обыску.

— Окно ванной?

— Там матовое стекло.

— Тогда последний вопрос, — сказал Ричер. — Вы проверили Суона и обратились к властям Невады относительно Санчеса и Ороско. Почему вы не позвонили в Вашингтон, Нью-Йорк и Иллинойс, чтобы связаться с остальными людьми из нашего отряда?

— Потому что в тот момент я работал с информацией, которой располагал.

— С какой информацией?

— Все четверо были на видеопленке наблюдения. Франц, Суон, Санчес и Ороско. Все четверо. Видеонаблюдение за сутки до того, как Франц ушел и не вернулся.

Не дожидаясь новых вопросов, Кёртис Мани открыл свой портфель и вытащил другую пластиковую папку. В ней лежала копия фотографии, сделанная с видеопленки. Четверо мужчин, стоящие плечом к плечу перед прилавком в каком-то магазине. С такого расстояния и вверх ногами Ричер не мог разобрать детали.

— Я сумел идентифицировать всех четверых, сравнивая этот снимок с фотографиями, найденными в коробке из-под обуви, которая лежала в шкафу в спальне Франца.

Мани вложил фотографию в руки Нигли. Она молча вгляделась в снимок, и на ее лице не отразилось ничего, кроме слабого отблеска от поверхности пластика. Нигли передала фотографию Диксон, которая разглядывала ее десять долгих секунд, потом на миг закрыла глаза и протянула О'Доннелу. Тот посмотрел на своих погибших друзей, покачал головой и отдал фотографию Ричеру.