— На мое.

— А кто нашел девочку?

— Угадай сам.

— Гуркин?

— Соображаешь. Журналист был на даче у приятелей, это могут подтвердить два десятка человек. Возвращался с теплой компанией в Москву свидетели также имеются. А по дороге наткнулись на нее.

— Он тебя водит за нос, Олег. Все подстроено. За жареный материал он войдет в сделку с самим дьяволом. Если у него нет какой-либо связи с Квазимодо — то можешь отрезать мне голову.

— Я знаю, — согласился Олег.

— Взял бы ты этого Гуркина, да вытряс из него душу.

— Не могу. Такой вой в прессе поднимется — на Магадане будет слышно.

— Ну и черт с ним, с воем! Гуркин — это ниточка к Квазимодо. Если только их обоих не связывает нечто большее. А где был Гуркин, на какой даче?

— Да, собственно, даже не на даче. Вот еще одна причина, почему я не могу его потрогать за горло. Он был у доктора Саддака Хашиги. А как только я начинаю заикаться об этом иранце, мое начальство затыкает уши.

Тероян присвистнул. Он принял из рук Глории чашечку кофе и поблагодарил ее. Девушка, чтобы не мешать им, снова ушла на кухню. Карпатов проводил ее взглядом и продолжил:

— Я выяснил то, что ты просил. Хотя это и было непросто. Во всех тринадцати, а теперь уже четырнадцати случаях Хашиги находился здесь, в Подмосковье.

— Так я и знал! — воскликнул Тероян. — И что же, к нему никак не подступиться?

Олег покачал головой.

— Слишком высоко летает. Чересчур большие тузы стоят за его спиной.

— И участвуют в его ночных оргиях, — добавил Тим. Он передал ему то, что услышал от депутата Марзонова. А также рассказал и о вчерашнем инциденте с мотоциклистами на Ярославском шоссе. Лишь не упомянул о проведенной на постоялом дворе ночи и о происшедшей там драке. И уж конечно, ничего не сказал о телефонном звонке от Квазимодо, поскольку Карпатов просто бы не поверил в это и счел бы его повредившимся в рассудке. Но и без того Олег был весьма рассержен услышанным.

— Тебе пора прекращать свои самостоятельные расследования, — строго произнес он. — Теперь все свои шаги будешь согласовывать со мной. И вообще не выходи из дома. Считай, что я тебя сажаю под домашний арест. Если тебе наплевать на себя, подумай хотя бы о девушке.

— Я только это и делаю.

— Ты не представляешь, в какую игру ввязался. Если в этом деле замешан Хашиги, то он прихлопнет тебя, как муху. Да и меня тоже.

— А я думал, что мы вроде бы на своей земле?

— Думать не запрещено, но надо учитывать и реальное положение. Власть в стране у тех, кто стоит за Хашиги. И башкой эту стену не прошибешь.

— Но попробовать-то можно?

— Я тебе запрещаю.

— Что же, сидеть и ждать, пока наших детей будут калечить и отнимать разум? Пока вся эта московская нечисть, все эти оборотни будут потворствовать тому?

— Я делаю все возможное, чтобы поймать преступника.

— Но не можешь пошевелить и пальцем в сторону Саддака Хашиги, — Тероян полез в карман за платком, но вместе с ним на пол упал металлический предмет. Карпатов быстро нагнулся и поднял его. И оба они с удивлением смотрели на скальпель в его руках.

Полковник МУРа Карпатов ушел, так и не добившись от Терояна вразумительного ответа — с какой целью тот носит в кармане сей медицинский инструмент, не карандаши же обтачивать? Но Тим и сам толком не знал, как скальпель оказался в его брюках? Возможно, он сунул его туда по ошибке, когда вновь разбирал предметы в кожаной сумочке. Наверное, подумал он, надо было рассказать Олегу о кадрах на видеокассете, и о том, что он обнаружил в бункере хозяина харчевни. Но это были его находки и, (из-за какого-то глупого тщеславия — он вынужден был признаться себе в этом) ему не хотелось делиться своими секретами со школьным приятелем. Он шел к истине своим путем, самостоятельно, рассчитывая только на собственные силы. Достав сумочку, Тим бросил туда скальпель, а внимание его привлекли еще два предмета: связка ключей и перстень с печаткой и вензелем в виде буквы «С». Начальная буква имени? Серый?.. Или — Сатана? Тероян усмехнулся. А ключи, конечно же, от врат ада. Ну что же, не пора ли ему проведать — что там творится, в преисподней? Поддерживается ли температурный режим, все ли грешники на учете в дьявольской бухгалтерии?

Кроме этой связки в сумочке лежал и еще один ключ — отдельно: массивный, длинный, пригодный для сложного замка. Если и существовали где-то в природе адские врата, то этот ключ подходил бы к ним как нельзя более. Тим долго рассматривал его, поворачивая на свет, а затем положил вместе со связкой и перстнем в карман. Сегодня вечером он решил нанести ответный ход, еще раз посетить логово мотоциклистов. Но сделать это одному, без Глории. Достаточно испытывать судьбу. Он больше не имеет права рисковать ее жизнью. На Влада Шелешева рассчитывать не приходится: он сказал, что оставит на кладбище человека, лишь бы отвязаться от него. Юнгов и так достаточно перетерпел на постоялом дворе. Ну а с Карпатовым все ясно — он просто запрет его на засов, если узнает о его замысле. Значит, пойдет один. Там, в склепе в стене была еще одна едва приметная дверь, которую он высветил фонариком, и, может быть, один из ключей подойдет к замку?

За обедом Глория изредка бросала на Тима внимательные взгляды, а затем вдруг сказала:

— Знаете, что у вас написано на лице?

— Что же? Японские иероглифы?

— Нет, вполне читаемо по-русски. Вы вечером решили оставить меня одну, а сами отправитесь на кладбище. Возможно, даже дадите мне снотворное, чтобы я крепче спала. Верно?

Тероян отложил вилку, чуть не подавившись бифштексом.

— Ну откуда у вас такие способности? — спросил он. — Вы что ясновидящая?

— Просто, если рассуждать логически, мы должны предпринять против мотоциклистов контрмеры. И где можно искать следы этого маньяка-Квазимодо, если не там, в склепе?

— Вы угадали, — согласился Тим. — То, что произошло с нами на постоялом дворе и на Ярославском шоссе, — события одной цепи. А конец ее, по крайней мере видимый для нас, — тянется в склеп. Кто за него держится там — пока неясно. Но вам больше не стоит рисковать. Мы и так дважды спаслись лишь чудом. Учтите, я не знаю, что и кто может поджидать нас в склепе — Хашиги, Мавр, Серый, Алекс, его сыновья или кто-то иной? И что они там творят.

— Вот и надо это проверить, — твердо сказала Глория. — Мы уже близки к разгадке. Я чувствую, что сегодня нам непременно повезет. И кроме того…

— Продолжайте, — попросил Тим, видя, что девушка как-то замялась.

— Сегодня ночью, во сне, я почти увидела лицо того человека. Я точно знала, что это он — Квазимодо, тот, который стоял за моей спиной, который неожиданно подкрался, когда я смотрела на экран. Я оборачивалась, но он снова и снова оказывался позади меня. Это было невыносимо — его невозможно ухватить. Но еще бы немного, чуть-чуть… А когда я проснулась и вышла из комнаты — вас не было. Куда вы уезжали? Простите мое любопытство, я не имею права связывать вас, но, может быть… может быть, вы встречались… с любимой женщиной? Тогда я просто бестолковая дурочка, что не поняла это сразу и так стесняю вас.