Последняя фраза, вырвавшаяся у нее против воли, была явно лишней. Сопля не понял и напрягся.

– Что значит – всё время хотел? Чего?

Девушка долго-долго молчала, потом вытерла слезы и решилась всё ему рассказать.

– Сопля, я должна тебе кое-что объяснить. Идем. Надо найти Заику и Хромого. Возвращаемся на баржу.

Дети попрощались с доктором, который, конечно, слышал их таинственный разговор, но не стал ни о чем расспрашивать, и вышли на улицу. Они брели непривычно медленно, чтобы Спичка успела поведать Сопле то, чего он один не знал. Почему Обрубок чувствовал себя виноватым. Почему этот последний жест был обращен именно к нему… Сопля слушал молча.

Только постепенно его начал сотрясать нервный озноб. Понятное дело, мальчик был ошеломлен. Он не знал, что обо всем этом думать. И что говорить. Не каждый день узнаёшь, что тебя жестоко убили. А потом – вернули к жизни с помощью магии.

Спичка больше не плакала.

– Его жертва не должна быть напрасной. Мы обязаны найти Плаксу и отомстить ворклокосам. За всех и за всё.

Хромой с Заикой явились самыми последними. Они хмурились и мрачно молчали. Теперь, когда все собрались на барже, «Ласточка» казалась ужасно маленькой. Тут находились: колдунья, Немо, трое стражей, один из которых был ранен в плечо, Жорж Убри и четверо детей. Четверо вместо шести. Сироты встретились первый раз после боя в башне и исподтишка рассматривали друг друга. Хромой заметил, что Сопля бросает на него странные, тяжелые взгляды, но не понял, в чем причина.

– Извините, у меня тут нет особых удобств. Но, по крайней мере, мы в относительной безопасности.

Старый изобретатель, не привыкший принимать столько гостей, был смущен и не знал, как себя вести. Сивилла с трудом держалась на ногах, и Жорж на скорую руку соорудил для нее сиденье из больших железных колес. Полет на спине опиникуса и возвращение на твердую землю – точнее, на шаткую палубу баржи – изрядно утомили старую колдунью.

– Не беспокойтесь, всё в порядке, – поблагодарила она изобретателя. – Прежде всего я должна извиниться. В первую очередь перед вами, дети. Вы не должны были оказаться замешаны в эту историю. Хотя я понимаю, никакие слова не вернут вашего друга…

Она немного помолчала и продолжила, обращаясь уже к стражам:

– Так же как ничто не вернет наших погибших товарищей. О чем я тоже глубоко скорблю. Но у нас нет времени предаваться печали. Надо действовать быстро. Чтобы не погибли и все остальные. Часами пользоваться больше нельзя.

Сивилла взглянула на Хромого. Мальчик выглядел смущенным.

Он вытащил из кармана обломки механизма и положил на маленький столик. Жорж Убри застыл, разинув рот, когда увидел, во что превратилась его работа. Тем временем мальчик застенчиво спросил колдунью:

– Я не понимаю. Когда мы пришли к вам, мы уже не пользовались часами довольно долго. Где-то сутки.

– Думаю, они просто следили за вами, рассчитывая, что вы приведете их к более крупной добыче…

Мальчику стало еще хуже, словно тяжкий груз лег ему на плечи… Значит, он во всем виноват. Он использовал часы просто так, как игрушку, не придавая этому особого значения.

– Позвольте, госпожа колдунья, – вмешался Жорж Убри. – Я тоже кое-чего не понимаю. Зачем ворклоксы заставили меня сделать копию Кадрана?

– Я не знаю точно. Люди воображают, будто колдуньи знают всё на свете. Но это не так. Настоящий Кадран был величиной с человека и, в отличие от ваших часов, требовал очень большого количества эфирной энергии. Может, это одна из причин. А может, без Азарии и Мильтона они просто не могли сами восстановить Кадран. И воспользовались вашим умом и талантом, чтобы потом повторить ту же схему с большими часами?

– Давайте лучше про ворклоксов, – перебил Немо. – Мы знаем, что всего их двенадцать. И что пятерых больше нет. Первый разрушен сто лет назад, во время предыдущей войны. Трое, как рассказывают дети, взорвались на заводе. И еще один уничтожен их другом. Остается семь.

– Возможно, не все участвовали в атаке на башню, – заметил Жорж Убри. – По крайней мере, я совершенно точно не видел там того, который называл себя Адамом Мильтоном. У него такие квадратные плечи – трудно с кем-то спутать. А вдруг это он руководит ворклоксами – вместо их погибших создателей?

– Извините, что поднимаю эту тему, – сказал Сопля, – но можем ли мы быть абсолютно уверены, что тот, которого «убил» Обрубок, действительно мертв?

– Ты прав, – ответила Сивилла. – Абсолютной уверенности нет. Но чтобы вернуть его к жизни, ворклоксам необходимо будет собрать все части, из которых он состоял, а после соединить и оживить с помощью эфира. Это было вполне осуществимо в замкнутом пространстве, вроде их старой штаб-квартиры, где они все погибли в схватке с колдуньями. Но сейчас, при падении с такой высоты, обломки разлетелись, я думаю, в радиусе нескольких километров. Так что его воскрешение маловероятно.

– Почему их только двенадцать? – поинтересовалась Спичка. – Почему Машина не создала их десятки, сотни?

– Уверена, она бы так и сделала, если бы могла. Возможно, эти создания требуют слишком много энергии… Или – если бы мы ей тогда не помешали, она бы наплодила их тысячи… А может, Машина остановилась на числе двенадцать, руководствуясь какими-то своими статистическим расчетами? Я не знаю…

Сивилла уже еле говорила, паузы становились длиннее, речь – бессвязнее. А голос звучал тише, чем тиканье ее сердца. Наконец она умолкла, вперившись взглядом в пустоту. Когда Немо взял колдунью за руку, она встрепенулась.

– Необходимо найти старую штаб-квартиру Азарии, – изрекла Сивилла. – Обломки первого Кадрана, возможно, еще там. И ворклоксы сейчас как раз пытаются его восстановить, пользуясь как образцом теми часами, которые сделал мастер Убри…

– Где она находится? – решительно перебила Спичка.

– К сожалению, я не помню. Это было так давно! Помню только бесконечные темные тоннели… Много раз мне казалось, что мы заблудились, хотя Мать и Джулианна двигались очень уверенно… Азария укрывалась в каком-то подземелье. И мы искали ее долго-долго…

– О боже!

Изобретатель вдруг побледнел. Глаза его расширились.

– Что такое? – спросил Сопля, который снова вовсю шмыгал носом.

– Думаю, это я… Я вернул этот кошмар к жизни… Я разбудил ворклоксов…

Глубоко под землей два человека стояли, склонившись над картой. Им приходилось щуриться и напрягать глаза, чтобы разглядеть хоть что-то при тусклом свете фонарика. Оба были с ног до головы покрыты пылью окружавших их темных тоннелей.

– Жорж, я думаю, у нас нет времени вникать в детали. Срок сдачи работы уже на носу, и я боюсь, мы не успеем выполнить наши обязательства по этому контракту. Как вы считаете?