Большой Ю. обвел глазами притихших собеседников. Даже Альварес перестал раскачивать ботинком и спрятал дурацкую улыбку.

— И последнее. Из восемнадцати человек, более или менее отвечающих параметрам поиска, встретилась всего одна женщина. Дряхлая мексиканка, хотя сама считала себя настоящей майя. Отыскали ее в девяносто девятом году на Аляске; ее семья переехала в Анкоридж три поколения назад. Когда в этом году ее персоной снова заинтересовались, старушки уже не было в живых. Прошу внимания на экран, компьютер выдает трехмерную проекцию волны…

— Это шифры остальных рецепторов? — перебил Мур.

— Верно. Видите, графики почти совпадают, за исключением пятого и шестого…

— …Зеркальное изображение!

— Именно. То, что получило условное наименование «бета-несущая развертка». Носителем бета-развертки оказалась единственная женщина, та самая крестьянка, то есть сравнивать было не с кем.

— Но обладающий бета-разверткой рецептор не должен был погибнуть, так? — Маккензи тоже выдвинулся из тени.

— Ковальский предложил гипотезу, согласно которой наличие рецепторных полей у мужчин носит рудиментарный характер, они лишь переносчики.

— А зачем эти поля женщинам?

— Чтобы вступить в контакт. — Присутствующие разом зашевелились.

— Мистер Юханссон, — вновь поднял палец Мур. — Раз уж прозвучало сравнение с экзаменационной сессией, подразумевается ли передача некоего массива информации?

— Мы не знаем.

— Зато теперь мы знаем цену вопроса, — Бентли повернулся к Донетти. — Эта девочка…

— Нам также нужны данные по ней! — приподнялся Альварес.

Грегори задумчиво кивнул.

— Экспедицией руководил Ковальский? — Бентли перевернул листочек в блокноте. — Вы можете дать поименный состав?

— Да, Ковальский. А также Гарсия Умберто, Луис Родригес и Хелен Доу.

— Мистер Бентли, прошу вас, — Грегори ослабил галстук.

Бентли перевернул пару листочков в блокноте.

— Мистер Юханссон, вам известно, что ваш коллега, профессор Пендельсон, вчера ночью переслал Ковальскому программное обеспечение, проходящее под грифом «Два-д»?

Юханссон открыл рот. Теперь на него смотрели действительно все.

— Нами начато служебное расследование. Вам известно также, что из второго отдела, начальником которого является Ковальский, исчезли архивные данные за март-апрель девяносто девятого года? Кто, кроме служащих отдела, имеет доступ к информации? Пендельсон?

— Э-э-э… Нет, исключительно сотрудники отдела.

— Мистер Юханссон, обстоятельства вынуждают меня напоминать вам очевидные вещи. — Бентли смотрел на него почти с сочувствием. — Изменение архивной базы данных запрещено. Любая попытка немедленно фиксируется. Вы меня понимаете?

Большой Ю. понимал. До сего дня он считал, что безопасность базы обеспечивает не кто иной, как он.

— Одиннадцатого июня, в 16.22, по свежему выбросу определен рецептор, которому присвоен номер «Девятнадцать-и», — пресловутая Инна Кон. Дежурный оператор Луис Родригес. Согласны? А в 18.47 база данных уже изменена! В 20.30 группа Родригес — Сноу — Пристли вылетает в Берлин. 12 июня, в 9.34 по Гринвичу, Родригес принимает следующий свежий выброс и докладывает о визуальном контакте. Оператор Гарсия Умберто. Дальнейшее известно: Луис Родригес отравлен, Чарльз Пристли с двойным ранением в реанимации, Эдвард Сноу исчез.

— Если вам всё известно, то должно быть известно, чей личный пароль использовался для взлома архива.

— Пароль Ковальского. Что происходило в марте того года?

Большой Ю. чувствовал настоятельную потребность хлебнуть чего-нибудь покрепче. Он взглядом попытался найти поддержку у Грегори, но тот нарочито старательно протирал очки. Большой Ю. несколько раз сжал и разжал кулаки, подошел к компьютеру, вставил диск. За спиной Альварес раскачивал ботинком.

Юханссон вошел в поисковую систему, выбрал в меню «график работ». Большой экран на стене моментально продублировал результаты.

— По второму отделу… Ремонт техники, ввод очереди фидерного каскада… Родригес в отпуске… Шестнадцатое число: зарегистрирован шлейф, дежурный оператор Сол Рейли. Отправлена группа, стандартный перечень действий. Всё…

— Далеко не всё, мистер Юханссон, — ласково улыбнулся Бентли. — Какой номер был присвоен рецептору?

— Одну секунду… «Шестнадцать-м», соответственно, даты. Рецептор оказался слабым, бесперспективным, у меня стоит пометка.

— Вы можете прямо сейчас показать этого парня?

— Здесь у меня только самая общая информация. Секунду… Пенчо Фернандес Кордоба, семьдесят три года, Мексика, уроженец города Фелипе Карильо Пуэрто, активность проявил на севере штата Герреро. Из семьи мелких фермеров, вдовец, психические показатели — норма… Дальше идут данные телеметрии…

— Мы видим, спасибо. Остальное стерто, точнее украдено, — точный адрес, фото, документы. — Бентли повернулся к Альваресу. — Будет замечательно, если вы найдете этого человека!

— Считайте, что мы уже работаем, — Альварес улыбнулся еще шире. — В свою очередь у меня вопрос к шефу проекта. Вы сказали, что ждете на Юкатане следующего большого выхлопа, или как там называется?

Большой Ю. нажал пару клавиш.

— Через четыре дня, девятнадцатого, но это весьма условно.

— Там мы их и встретим. Стационарный радар засечет, когда ваша девушка начнет «трансляцию»?

— Конечно… А кого «их»? — Альварес выключил улыбку.

— Не одна же она поплывет через океан…

— И пойдет через джунгли, — добавила Донетти.

— Верно, коллега, — шутливо отдал честь Альварес. — Мистер Грегори, я не хочу, чтоб в моих людей стреляли отравленными пулями. Скажите сразу, оставлять там кого-нибудь, кроме нее, в живых?

ОФИЦЕР

НА СТРАЖЕ ДЕМОКРАТИИ

— А куда девать эти желтые? — Роберт стоял, растопырив руки с проводами, словно деревенская пряха.

— Оба желтых в крайние гнезда, — не поднимая головы, командовал Ковальский. — А черный пусть пока болтается.

В трезвом состоянии Кон оказался незаменимым помощником, Юджин всё отчетливее понимал, что без его содействия ничего бы не получилось. Роберт нашел какого-то старого друга — такого же, как он сам, музыканта — и уговорил его пожить недельку в пансионе. Квартира была в самый раз: почти на окраине, в тихом зеленом дворике и с единственными соседями внизу. С машиной сложилось еще проще. Роберт взял у Юджина деньги и просто-напросто купил за пятьсот евро припаркованный в тупике «гольф» восемьдесят заросшего года. Хозяин антиквариата от радости, что не придется платить за эвакуацию на свалку, проставил им упаковку пива.