– Нет, не надо, – бормотал он.

Крот потряс его за плечо. Федор приподнялся и сел, глядя на него бессмысленными глазами.

– Ты во сне орешь, – буркнул Крот.

– А-а, так это сон был, – лицо Федора постепенно приобретало нормальное выражение, только в глазах еще плескался пережитый ужас.

– Кошмар, что ли, привиделся?

– А-а, да нет, так, – бормотал Федор.

Ему снилась Неля. Опять, уже в который раз. В эту ночь пропавшая подруга выглядела красавицей – на щеках нежный румянец, ясные глаза, только смотрит она почему-то в одну точку. Он окликнул ее, девушка повернула голову, подняла руку – движения были какие-то механические, словно у заводной куклы.

– Где ты была? Я тебя столько времени искал. Думал, ты умерла.

– Я и умерла сначала, но меня нашли добрые люди и подлечили. Как же они себя называли? Врачи? Медики? Нет, по-другому как-то, не помню. Зато я теперь как новенькая. Смотри, какая я теперь быстрая.

В одно движение она оказалась рядом и, будто в шутку, обхватила его за горло. Он увидел металлическую заклепку у нее под волосами. Тогда-то он и заорал, а она говорила:

– Ты не бойся, никто не умирает совсем. Меня вылечили – и тебя вылечат. Они всех вылечат.

Следопыт кем-то командовал во сне. Наверное, ему тоже снилось прошлое. «Интересно, как там Искра? – подумал Крот. – Она ведь опять пошла к жене коменданта. Не расколется, что в парк ходили? Вряд ли».

Сон не шел, и Крот снова задумался, насколько схожими оказались судьбы его и Искры, – оба рано остались без родителей. Однако ему, можно сказать, повезло – Катастрофа, лишив родных, взамен свела его с такими людьми, у которых было, чему поучиться. Вряд ли он пересекся бы с ними в прежней жизни. А он не терял времени, учился, схватывая все на лету, и, когда стали проверять, кто на что способен, оказался в числе первых учеников. Многих из тех, с кем он учился, уже давно нет в живых.

Сначала врагом сталкеров была в основном радиация, а потом… потом под ее влиянием на поверхности появились невиданные прежде создания. Когда Крот после долгого перерыва поднялся на поверхность, у него закружилась голова. Город лежал перед ним в руинах, дома стояли заброшенными и, казалось, даже рады были, что его шаги нарушают тишину, которая воцарилась в них. Сначала Кроту казалось – вот это жизнь. Иди и бери наверху все, что нужно, все, о чем мечтал и не мог получить в детстве, – все, что сможешь унести, твое. Но теперь хотелось уже совсем другого. Зачем крутой велик, если в метро негде на нем кататься? Да и удочка тоже ни к чему. Две машины в тайном схроне наверху тоже не особо грели душу – по заваленным дорогам далеко не уедешь. В одежде Крот был неприхотлив, ему казалось, что теперь он вполне прилично одет, в относительно новые и добротные вещи. Хотя иногда при взгляде на чей-нибудь костюм, идеально подогнанный, Крот с завистью понимал – он так выглядеть не сможет, ему не дано. Не хватало терпения подбирать нужные атрибуты, выбирать, разыскивать. Понемногу он стал осознавать, что сильно изменился, и желания у него стали другими – теперь он многое отдал бы за возможность посидеть вечером с самодельной удочкой на пруду, да прокатиться на раздолбанном велике по пыльной дороге в закатное солнце – чтоб пахло травой и сыростью от реки. «В общем, чего ни дай человеку, никогда он не будет доволен, как в сказке о золотой рыбке», – сделал Крот неожиданный вывод и снова провалился в сон.

– Ну, и что это было такое? Кто-нибудь может мне объяснить? – Айрон обвел глазами уменьшившуюся на одного человека группу. У него был утомленный вид, глаза покраснели, словно от недосыпания, лицо осунулось, волосы слиплись. Говорил он будто через силу, но так повелительно, что все тут же повернулись к нему. На станции все уже давно проснулись, судя по звукам, а они тут, в палатке, только-только продирали глаза. Крот втайне надеялся, что вот-вот вернется Литвин, но с каждым часом надежда на это становилась все более призрачной. Чего уж себя обманывать – сгинул их товарищ где-то там, в поганых болотах странного парка. Первый выход на поверхность, если не считать открытого перегона, – и уже одного человека потеряли. И какая разница, кто виноват, – главное теперь понять, что делать. Крот, казалось бы, должен был уже привыкнуть к потерям, да и Литвин, в сущности, был ему только знакомым – и все же внутри что-то ныло, какая-то тоска сосущая поселилась. И вовсе не оттого, что на месте Литвина мог оказаться и он. Просто одно дело – отдать жизнь за что-то сознательно, и совсем другое – погибнуть, как Литвин: по мнению Крота, погиб тот по-глупому, оттого и было особенно тоскливо. В такие минуты накатывала на Крота хандра, и казались ему люди жалкими букашками, которых в любой момент по нелепой случайности может раздавить чья-нибудь нога. Оттого не очень-то он и верил в высшие силы, а если б верил, то представлял бы бога не добрым дедушкой, а чем-то вроде вредного старца, карающего по своей прихоти правых и виноватых бессмысленно и беспощадно.

– А я говорил – нечего туда соваться, пока все как следует не разведаем, – ощерился Следопыт. Крот что-то не припоминал, чтоб красный следопыт высказывался в таком духе, но промолчал, не желая затевать ссору. Они сидели в палатке и в который раз пытались понять – что же с ними случилось там, в парке. Крота удивлял Айрон, который вроде бы повел себя во время вылазки как последний трус, бросил остальных, но, казалось, вовсе этим не смущался, будто сделал именно то, что надо. Мало того – он взял на себя руководство, и остальные, словно по молчаливому согласию, его слушали, как будто он знал нечто, им недоступное. «Демоны, – подумал Крот. – Этим так легко объяснить все странности, да и собственную трусость тоже». С другой стороны, может, Айрон и впрямь кое-что знал о потусторонних силах – ведь пока жертвой стал не он, а высоколобый из Полиса, все подвергавший сомнению. Крот заметил гневный взгляд, который Искра кинула на Айрона. «Молода еще девчонка, – подумал он, – потом поймет, что не все так просто».

– Давайте сначала, – сказал Айрон. – Вот когда это накатило – кто что почувствовал?

– Мне детство вспомнилось, – сказал Крот. – Словно я опять пацан.

– У меня голова заболела, – мрачно буркнул Следопыт. – Не помню я ничего. Вон ее спросите – она такая бодрая была, всем фигово, а ей хоть бы хны.

Все взгляды обратились к Искре. Она смутилась:

– Да не видела я ничего такого. Просто словно бы белый туман стал наползать – и все какие-то чудные стали. Он, – кивнула девушка на Крота, – вообще сел под дерево и идти дальше не хотел. Я подумала, что скоро утро, и если не уйти, то мы все там и останемся.

– Вот один и остался, – мрачно подытожил Айрон.

– А ей ничего не страшно, – буркнул Следопыт, – она твердолобая, и башка у нее чугунная.

Искра затравленно взглянула на него. Крот смолчал, хотя был на грани того, чтоб высказать Следопыту все, что накипело. Ясно, что тот просто хотел сорвать досаду на девчонке. Зато Айрон не сдержался.