Мы с Федькой зигзагом шли из заведения в заведение, нигде подолгу не задерживаясь. Тут кружечку, там рюмочку – и так шаг за шагом. Заглянули даже в казино, хоть я вообще ни во что азартное принципиально не играю, да и Федька к этому так. Поставил он пару раз на рулетку, сначала на красное, а потом удвоенную ставку на нечет, и даже, к своему удивлению, выиграл оба раза, оплатив тем самым наш сегодняшний загул.

– Вов, вот я одного только не пойму, – сказал он, когда мы сидели в баре «Ночной гость» за графинчиком «Клюковки», – как я с тобой во все это влез, а?

– В смысле?

– Да в прямом самом. Вот смотри, мы тут практически завещания составили, то есть примерно представляем, чем все эти наши телодвижения могу закончиться. Так?

– Ну… да, представляем, – согласился я, не понимая, куда Федька клонит. – Так у нас с тобой вся работа такая, а уж если халтуру брать, так вообще… в любой момент в клочья разорвать могут. Нет?

– Это верно, – засмеялся Федька, – профессиональный риск у нас малость того… вообще зашкаливает. Но там ведь как, технику безопасности соблюдаешь – и живешь, по большому счету. Противник-то не разумный. А тут мы, кажись, уже под людей копаем. А человек существо злобное, умное и хитрое, с ним уже техника безопасности не работает, так?

– Не работает, – признал я.

– Вот! – выразительно воздел он к потолку указательный палец. – То есть мы сознательно лезем под раздачу, так?

– Так, – кивнул я.

– Но тут твоя позиция понятна, ты с девушкой выход ищешь, то есть для тебя мотивация железная. А вот я… я ведь никуда отсюда не собираюсь, мне и здесь хорошо. Хочу только больше денег, домик здесь, в Сальцеве, ну и бизнес начать какой-то уважаемый. Я-то куда лезу?

– Как куда? Ты за деньгами лезешь.

– За деньгами? – не понял он. – Нам чо, кто-то за это заплатит?

– Ну ты конь, – заржал я. – Блин, я думал ты до этого давно дошел, а нет, тямы не хватило.

– Ладно, не дразнись, говори давай! – запротестовал Федька.

– За дураков! – быстро наполнил я две рюмки, сунул одну Федьке и быстро с ним чокнулся. Тот машинально выпил, даже забыв оскорбиться. – Федь, вот ты как думаешь, если я выход найду, я отсюда все эти свои фантики с собой потащу, а? Мы с тобой по сколько заработали? Ну вот и считай, что если ты мне сбежать поможешь, твое… гм… личное состояние практически удвоится. Не считая всякого имущества вроде машин и стволов. И что, будешь утверждать, что ты все на халяву делаешь?

– Хм… ну ты скажи, – сказал Федька, покачав головой. – А я вроде на халяву делал и этим почти гордился. А заглянул внутрь добрый человек – и опа, вот оно, мое черное корыстное нутро.

– Не-э, – заржал я, – нутро у тебя само полезло, когда ты философствованиями занялся. А это я тебе так, просто про бонус рассказал.

– Ну ты скажи… Ладно, давай тогда за бонусы.

Опять выпили. «Клюковка» шла легко, даже привкус алкоголя слабо ощущался, но забирала она неслабо.

– Вот так разбогатею с тобой, – вновь вернулся к актуальной на сегодня теме Федька, – а потом вместо шикарной жизни здесь буду прятаться. И бонусы не в радость.

– А ты не в Сальцево, ты ниже по реке езжай, – предложил я. – В этот, как его, Пореченск.

На Сальцеве мир не заканчивался, естественно, но мало кто из Углегорска бывал ниже по течению реки. Торговля туда шла больше через сальцевских посредников, а так кататься и причины не было. При этом все знали, что города дальше есть, и люди там тоже живут. И торговцев пореченских в Сальцеве хватало – вон даже за соседним столиком компашка сидит, по разговору судя.

– Там скучнее, говорят, вроде Углегорска что-то. Оттуда все сюда оттянуться едут. Правда, там, как и здесь, дикий капитализм, никаких фокусов в стиле развитого социализма, как у нас.

– Ну все же…

– Все же, все же, – передразнил я его. – И насчет «и здесь хорошо» – это ведь только пока. Сколько здесь люди вообще живут? Считаные годы. А сколько еще жить предстоит? Вот лично тебе, Федь, если нигде не нарвешься, несколько веков, прикинь?

– И чего, плохо, что ли? Одной половой зрелости века три – поди, хреново?

– Это если очень просто на вещи смотреть, – возразил я. – А вот прикинь сам, что здесь даже детей ни у кого не ожидается. В чем смысл существования? В сохранении половой зрелости? Не расстаться с комсомолом и быть вечно молодым? Федь, от длительного бессмысленного существования вы просто свихнетесь, деградируете, извращенцами какими-нибудь станете. Как можно столько жить без какой-то настоящей, достойной человека цели?

– Светлое будущее построить, что ли? – засмеялся Федька.

– Да пошло оно, это светлое будущее, – отмахнулся я. – Я об основе существования, продолжении рода: без него ты обречен видеть то, что ты вымираешь, понял? Здесь, в этом мире, ни хрена нам не светит сделать полезного.

– Да ладно… вон Тьма половину мира закрыла, найди способ ее победить – и ты оправдался перед… кем там? Богом? Да хрен с ним, пусть хоть перед богом.

– Бог сюда не смотрит, этот мир – вне выстроенной им системы. Это чистилище какое-то, а те, кто здесь, – они просто потерялись. Для всех.

– Не знаю, Вов, не знаю. Я пока все же здесь попробую, потому что там, где я раньше был, жил ничуть не осмысленней. Скучно, да еще и коротко. А здесь веселей.

На Бродвее мы с Федькой расстались. Я спать в гостиницу пошел, а он, похоже, в «Грезы» направился. Я его только напутствовал насчет осторожности и большую часть денег из кармана у него выгреб, чтобы все не прогулял, а если конкретно, чтобы его на всю наличность там не развели. Мы с ним уже оба заметно пьяными были, но я хоть спать шел, а у него душа требовала женского общества и продолжения банкета.

В гостинице администратор передал мне увесистый, обвязанный шпагатом сверток из грубой промасленной бумаги. Сказал, что «от Сергея Николаевича». Поднялся в номер, развернул – все как я и просил, вполне свежего вида «Вальтер П-38», у которого вместо мушки была нарезана на стволе резьба. А еще длинная труба глушителя, два пустых магазина и коробка патронов, пятьдесят штук, из которых местный специалист отсыпал пороха, чтобы пуля летела помедленней, ниже скорости звука. Далеко из него не постреляешь, целиться трудновато будет, но метров до пяти в самый раз.

Затем ополоснулся в душе да и спать завалился, повесив рядом на стул кобуру с ТТ, а под подушку сунув наган. Если вдруг кто прокрадется, то решит, что видит мое оружие, и револьвер окажется сюрпризом. Вот так.

* * *

Федьку доставило такси, уже утром, совершенно пьяного – так мне администратор сказал. Я решил особо жалости не проявлять и направился его будить, что получилось далеко не сразу. Стучать в дверь пришлось минут пятнадцать, сначала слушая доносящийся из-за нее храп, а потом выслушивая всякое от высунувшихся из соседних номеров жильцов с заспанными рожами.