Я огляделась – коридор был пуст. Мы вошли в спальню и закрыли за собой дверь. В ноздри сразу ударил запах лаванды: кто-то не только унес испачканное постельное белье, но и вычистил всю комнату. Саквояжи леди Стэплфорд стояли у изножья кровати. Я заглянула в платяной шкаф – там было пусто, все ее вещи собрали и упаковали.

– Здесь кто-то был до нас, – констатировала я очевидное. – Наверное, и звонок исправили.

Бертрам, взглянув на часы, дернул за шнур колокольчика для прислуги. Мы принялись ждать. Находиться в этой комнате нам обоим было неуютно, и, казалось, прошло очень много времени, прежде чем наконец появился Рори.

– Тишина, – отчитался он, переступая порог. – Никакого звона.

– Стало быть, тот, кто приводил в порядок эту спальню, не знал, что колокольчик не работает, – развел руками Бертрам.

– Наверное, это графиня прислала сюда горничных, – сказала я. – Я пыталась убедить ее, что нужно все оставить как есть, но она, видимо, не смогла смириться с тем, что в Замке будет грязная комната.

– Сейчас лето, – напомнил Рори. – Стесняюсь сказать, но вонь отсюда быстро распространилась бы по соседним помещениям. Извините, сэр, но эта комната была в ужасном состоянии.

– Догадываюсь, – проворчал Бертрам. – Они и мамино тело обмыли, прежде чем позволили мне… – Он вдруг пошатнулся, и Рори поддержал его под локоть.

– Давайте-ка я отведу вас в вашу спальню, сэр. Может, доктор еще не уехал. Эфимия, сбегай узнай, пожалуйста.

– Нет-нет, пустяки, – пробормотал Бертрам. Он отступил на шаг от Рори, попытался устоять самостоятельно – и рухнул на кровать.

– Эфимия! – воскликнул Рори.

– Уже бегу! – Я бросилась в свои апартаменты и дернула шнур звонка.

К моему удивлению, вместо Мэри явился Роббинс.

– Чем могу быть полезен, ваше высочество? – спросил он, и вид у него при этом был напуганный, какой и должен быть у мужчины, который боится, что его сейчас заставят разбираться со всякими таинственными женскими штучками, вроде шпилек, булавок и завязочек.

Я вкратце рассказала ему, что Бертрам почувствовал себя плохо и ему нужен врач.

– Надеюсь, его не тошнит, ваше высочество? – забеспокоился Роббинс.

– Сердце, – коротко сказала я.

– Слава богу! – вырвалось у дворецкого. – Прошу прощения, ваше высочество, но в противном случае наша повариха…

– Роббинс, позовите врача! – властно перебила я.

Он отвесил такой поклон, что чуть не уткнулся носом в собственные коленки, и поспешил прочь со скоростью, которая позволяла ему не сорваться на бег и сохранить профессиональное достоинство.

На меня внезапно навалилась усталость, и я опустилась на кровать. Шторы в моей спальне никто не потрудился задернуть – за окном черные ночные тени постепенно завладевали небом. У меня не было времени выяснить, как именно сломан сигнальный механизм звонка, но Рори уже запер комнату покойной леди Стэплфорд, когда уходил оттуда с Бертрамом, так что пришлось это отложить на утро. Мне хотелось, чтобы пришла Мэри и помогла переодеться, но я боялась опять потревожить Роббинса. Надо было, конечно, спросить у него, почему на мой вызов ответил он, а не Мэри, но я тогда была слишком занята мыслями о Бертраме. Оставалось надеяться, что Мэри не слишком увлеклась расследованием и скоро вернется сама.

Я пересела в кресло у окна, откинулась на спинку и принялась ждать. Отсюда открывался чудесный вид на сады в сумерках. Можно было не сомневаться – Мэри знает, что я нуждаюсь в ее помощи, и прибежит, как только освободится. Я невольно скрестила пальцы, загадав, чтобы Бертрам поправился. Намеки на то, что у него слабое здоровье, я слышала и раньше, но не принимала их всерьез, поскольку Ричард часто дразнил младшего брата, заявляя, будто тот изнеженный, как кисейная барышня, оттого что матушка его разбаловала. В конце концов я и сама в это поверила. Мне ни разу не доводилось видеть Бертрама больным, хотя я вспомнила, что при нашей первой встрече они с Ричардом как раз говорили о его слабом здоровье. Теперь мне подумалось – что, если именно эта общая беда и свела его так близко с мисс Уилтон?[21] У меня вдруг защипало глаза от подступивших слез. Только бы Бертрам не разделил ее судьбу…

Я сидела, смотрела в окно, но ничего там не видела – перед моим мысленным взором мелькали картины воспоминаний о том, как мы с Бертрамом вместе вели расследования, спорили, смеялись.

Потом усталость все же победила, поскольку следующее, что я помню, – это кромешная тьма в комнате, лишь остывающие угли переливаются огоньками в камине. Сна не было ни в одном глазу, а волосы у меня на затылке вдруг встали дыбом. Что-то вывело меня из дремотного состояния в один миг, но я не понимала, что.

Появилось неприятное ощущение, что я не одна в спальне. Однако с тех пор как я начала работать на Стэплфордов, в темноте подобное чувство у меня возникало уже не раз, так что в панику, не в пример любой другой женщине на моем месте, я не ударилась.

Во-первых, я намеренно замедлила дыхание, чтобы тот, кто проник в мою комнату, – оставалось лишь уповать на то, что это простой грабитель, – подумал, что я сплю; во-вторых, изо всех сил напрягла слух, а в-третьих, мысленно представила себе всю обстановку комнаты и попыталась вспомнить, какими предметами можно воспользоваться в качестве оружия и где они находятся. Единственное, что в тот момент пришло мне на ум, – это тяжелый гребень для волос на туалетном столике слева от меня. Справа должен был находиться еще один столик, поменьше, с вазой, но я сомневалась, что в темноте смогу добраться до него с одного прыжка и схватить вазу с первой попытки.

В глубине души я надеялась, что это Мэри, которую совесть заставила в ночи вспомнить о своих служебных обязанностях, прокралась в мою спальню, но было очевидно, что она взяла бы с собой свечу.

Таинственный незнакомец, вероятно, заметил, что частота моего дыхания изменилась в тот момент, когда я проснулась, и замер на месте, потому что его собственное дыхание я почти не слышала – он как будто старался не дышать. Значит, это точно была не Мэри.

Я изо всех сил напрягала слух, но сердце у меня в груди колотилось так громко, что я невольно дивилась, как это оно не перебудило весь дом. Раздались шаги. Кто бы это ни был, он двигался чрезвычайно медленно и осторожно. Может, все-таки грабитель? Зная, что эти апартаменты занимает особа королевской крови, у которой наверняка полно драгоценностей, какой-нибудь вор вполне мог рискнуть. Но грабитель тоже никак не обошелся бы без света.

Еще один шаг. Человек определенно приближался ко мне. Время вдруг растянулось до бесконечности. Я пыталась найти хоть один довод в пользу того, что незнакомец вовсе не желает причинить мне вред. Тщетно. И снова шаг. Мои мышцы напряглись, готовясь действовать. Шаг. Он теперь совсем рядом со мной.