— Я просто подскочил и сшиб его с ног, — вздохнул Такер. — Двигался быстро, ни о чем не думал. Не хотел, чтобы он поднял тревогу. Уже схватил его одной рукой за горло, хотел свернуть шею и только тут разглядел, что он еще ребенок. Ну, и пришлось маленько придушить его, чтобы не поднял шум.

Такер смотрел на собственные руки и словно глазам своим не верил. Ему было стыдно.

Грей вдруг вспомнил муху, которую Уэйн пощадил в Танзании. Сам он уже собрался было прихлопнуть ее, но Такер схватил его за руку и удержал. На счету этого человека было немало убийств, но совершал он их или в целях самообороны, или чтобы защитить других. Рядом стоял Бааши, немигающим взглядом уставясь на подростка на земле.

Может, он представляет себя на его месте?

Бааши поднял испуганные глаза на Такера — и отошел на шаг. Этот страх ранил капитана в самое сердце.

— Пошли, — скомандовал Грей. — С ним все будет нормально. Кто-то из своих найдет его, но когда это произойдет, нас уже не должно быть здесь.

Такер стал подзывать по рации свою собаку, все остальные уже начали подниматься вверх по каменистому ущелью. Грей остановился рядом с Такером.

— У тебя не было выбора, — сказал он.

— У нас всегда есть выбор, — с горечью ответил Такер.

И вот откуда-то из зарослей бесшумно вынырнул Каин, бросился вперед, подбежал к своему напарнику. Сел рядом, потерся о его ноги, словно чувствовал, что Такер пребывает не в лучшем настроении. Тот наклонился и утешительным жестом похлопал пса по спине.

Эти двое всегда хорошо понимали друг друга.

В прошлом Грею доводилось работать с военными проводниками и их собаками. У них бытовало выражение «бежит по поводку». Так они описывали тот факт, что хозяин и собака всегда понимали друг друга, разделяли чувства и эмоции, и это связывало их крепче любого поводка.

Вот и сейчас, наблюдая за Такером и Каином, он лишний раз в том убедился. Эти двое всегда утешали друг друга, поддерживали, черпали в этой удивительной дружбе силы и понимание. Между ними существовала глубокая и тесная связь.

Наконец Такер поднял глаза на Грея. Каин последовал его примеру. Грей кивнул.

Они были готовы.

Они были солдатами.

Все трое.

И любой ценой должны были выполнить задание.

2 июля, 08 часов 01 минута

по восточному поясному времени

Вашингтон, округ Колумбия

Пейнтер вошел в конференц-зал для обсуждения критических ситуаций. На столь раннюю встречу его вызвал босс, глава УППОНИР, генерал Грегори Меткалф. Все остальные участники встречи собрались в президентском кабинете для совещаний.

Генерал Меткалф уже сидел за столом. Это был афроамериканец, выпускник военной академии в Вест-Пойнте, и, несмотря на свои пятьдесят с хвостиком, находился он в прекрасной физической форме, хоть сейчас выпускай играть в бейсбол. Генерал внимательно слушал своего непосредственного начальника, министра обороны Уоррена У. Дункана, который явился в безупречно отглаженной форме и чьи седые волосы были тщательно расчесаны и даже набриолинены.

Остальные участники этого совещания в узком кругу принадлежали к президентской семье. Двое их них сидели напротив военных. Первая леди, Тереза Гант, походила на поблекшую лилию в своем светло-бежевом платье из саржи. Золотисто-русые волосы собраны в пучок на затылке, но отдельные пряди выбились и свисают по краям, обрамляя глаза, которые смотрят как-то загнанно. Рядом с ней, взяв ее за руку, сидел ее деверь, госсекретарь Соединенных Штатов Роберт Гант. Сидел, неестественно выпрямив спину, стальной и угрожающий его взгляд был устремлен на Пейнтера.

Приветствие от последнего члена семьи тоже было далеко не дружественным.

Президент Джеймс Т. Гант устроился на дальнем конце стола. И вот с прямотой и даже жесткостью, выработанной за долгие годы управления семейными предприятиями, он обратился к Пейнтеру:

— Что это за атака была предпринята на медицинский лагерь в Сомали? Почему я должен узнавать об этом последним и не от вас?

Так вот в чем причина столь срочного его вызова в Белый дом, догадался Пейнтер. Все разведывательные структуры уже гудели, как улей, узнав о нападении; ситуация осложнялась еще и участием британских спецслужб. Пейнтер надеялся продержать это происшествие в тайне еще хотя бы пару часов, выяснить, не связано ли оно с таинственным похищением Аманды.

Но этому не суждено было сбыться.

Последний гвоздь в гроб вбил Уоррен Дункан:

— Я узнал об этом от британского специального разведывательного полка. Они сообщили, что там у них свой человек, что будто бы он помогает какой-то американской группе.

Джеймс Гант указал на Пейнтера.

— Речь идет о вашей команде. — Он резко развернулся в кресле, не в силах скрыть свое раздражение. — Покажи ему, Бобби.

Брат президента надавил на кнопку пульта дистанционного управления, и на экране возникло изображение госпиталя ЮНИСЕФ, передаваемое в режиме реального времени со спутника. Лагерь был превращен в дымящиеся руины, кругом воронки от снарядов. Выжившие мечутся из стороны в сторону, пытаются оказать помощь раненым, другие стоят на коленях перед телами убитых. Третьи борются с огнем.

Президент Гант махнул рукой в сторону экрана.

— Вы обещали действовать осторожно, с тем чтобы похитители Аманды не догадались, сколь ценная добыча попала им в руки — моя дочь! — Эти два последних слова, вырвавшиеся из его могучей груди, громким эхом разнеслись по помещению, и в этот момент он походил на генерала Конфедерации, поднимающего свои войска на бой.

Да, без скандала не обойтись. И Пейнтер в этой ситуации оказался мальчиком для битья.

— Я был просто в шоке, директор, — добавил президент. — Никак не ожидал, что операция, возглавляемая вами, превратится в настоящую бойню, о которой теперь знает весь мир. Не ожидал, что вы подвергните риску Аманду и моего еще не рожденного внука.

Пейнтер во время всей этой гневной тирады продолжал смотреть президенту прямо в глаза. Этому человеку надо выговориться, выпустить пар. Он терпеливо ждал, когда Гант немного успокоится, ведь в этом состоянии насмерть перепуганный родитель просто не может мыслить здраво. И никаких доводов не воспримет.

— Что вы можете сказать в свое оправдание? — закончил Гант и провел рукой по шевелюре с проседью. Голос звучал надтреснуто.

Ну вот, теперь его ход. И Пейнтер ответил прямо, без обиняков:

— Господин президент, похитители знали, что это ваша дочь. Подозреваю, что с самого начала. По некоей пока что не известной мне причине они выбрали именно Аманду.

Президент был просто сражен этим высказыванием, на смену гневу вновь пришел страх.