Гранд помолчал немного.

– Знаешь, еще недавно я бы сказал, что это не твои проблемы. Он сам виноват, что не подготовился как следует, и так далее. Но сейчас… я не знаю, что тебе посоветовать. Или он пострадает, или твой приемный папа. С одной стороны, папу огорчать нельзя, он у тебя офигенный мужик и вообще человек настоящий. С другой стороны – папа потеряет только деньги, а этот Олег – жизнь. С третьей, он сам виноват… а, это я уже говорил.

– Я думал обо всем этом. С того дня, как узнал. И я не вижу выхода…

– А если с папой посоветоваться?

– Ты что! Я и так знаю, что он скажет, – вздохнул Стас. – Чтобы я чуть поддался на последнем экзамене, а деньги – дело наживное, в отличие от жизни. У него скоплено довольно много, он хочет детский дом хороший построить…

– Погоди-ка… – на лице Гранда появилось такое задумчивое выражение, очень хорошо знакомое Стеку. Мальчишка так щурил глаза и едва заметно улыбался только тогда, когда ему в голову приходила очередная совершенно сумасшедшая идея. – Стек, есть у меня одна мысль…

"Вера – вот и вся его вина!"

– Я понимаю вашу просьбу, но клянусь, даже не представляю, как ее выполнить, – Витценко промокнул вспотевший лоб платком.

– Павел Георгиевич, вы являетесь ректором института. Вы принимаете окончательное решение по зачислению на бесплатные места. Вы располагаете бюджетом вашего заведения. Я прав?

– Да, но господин…

– Не надо имен. Раз я прав, то скажите мне, что мешает вам выполнить мою просьбу?

– Я даже не представляю, как это оформить!

– В бумагах? Да хоть как пожертвование от пожелавшего остаться неизвестным мецената, это неважно. Главное, что вы поняли свою задачу, и размер причитающегося вам вознаграждения.

– Конечно, конечно, я все сделаю так, как вы сказали, но если у меня возникнут проблемы…

– То я увеличу ваше вознаграждение. Вы меня поняли?

– Да.

– В таком случае, прощаюсь. Деньги будут перечислены на указанный вами счет в течение часа с момента выполнения вашей части обязательств.

– Хорошо.

– И вот что еще. Как вы понимаете, я очень не хочу афишировать свое участие в судьбе этого юноши, потому никогда не упоминайте при мне об этом, за исключением случаев, когда я сам начну разговор.

– Да-да, конечно.

– До встречи, Павел Георгиевич.

Собеседник отключился первым. Ректор около минуты невидяще смотрел на мобил в руке, потом шумно выдохнул и вновь промокнул лоб.

На столе лежал чистый лист бумаги, в верхнем левом углу которого торопливой рукой были набросаны имя и фамилия абитуриента, который должен был стать студентом факультета психологии бесплатно, вне зависимости от того, каков будет его результат.

– Кто же ты такой, Олег Черканов, что за тебя просят такие люди? – задумчиво пробормотал Витценко. Сел за стол, включил комп, и открыл базу данных абитуриентов.

Черканов Олег Алексеевич, две тысячи пятьдесят второго года рождения, родителей и иных родственников не имеет, прописан на Ольгинской Улице, дом сорок девять, комната семь. К уголовной или административной ответственности не привлекался, на психиатрическом и наркотическом учетах не состоит. Начального образования не получал, экзамены сдавал на платной основе. По результатам сданных экзаменов – обществознание, иностранные языки, тестирование по точным наукам, теория общей психологии – набрал пятьдесят семь баллов, поделив первое место со Станиславом Ветровским. Завтра у "психологов" последний экзамен, защита доклада на свободную тему в рамках профиля, на нем-то и определится победитель, чей приз – единственное на факультете бесплатное место.

– А если Черканов победит сам, то мне не придется прикладывать никаких усилий – пробормотал ректор себе под нос. – Да, пожалуй, я так и сделаю.

Стас недоуменно крутил в пальцах вырванный из блокнота листок. Как обычно, он пришел на экзамен за полчаса до его начала, чтобы повторить материал непосредственно перед сдачей. Но, похоже, в этот раз подготовиться тщательнее ему было не суждено – как только юноша уселся на край широкого подоконника и открыл сумку, на пол порхнул вышеупомянутый блокнотный листок, на котором карандашом были выведены две строчки: "Стас, пожалуйста, мне очень надо с тобой поговорить, это важно! Я жду тебя на дальней аллее парка. Прошу, приходи!". Вместо подписи на странной записке значились только инициалы Е. М. Елена Мальская?

Мальская поступала вместе с ним, но шла на платное. Это была стройная миловидная блондиночка с умными светло-карими глазами, расчетливая и хладнокровная. Она почти с самого начала положила глаз на красавца-Ветровского, а уж когда он показал такие блестящие результаты на экзаменах…

– И зачем я понадобился Лене перед сдачей доклада? – пробормотал Стас себе под нос, автоматически провожая взглядом прошедшего по коридору Олега. Черканов даже не посмотрел в сторону заклятого врага, отметив его существование лишь тенью презрительной усмешки, мелькнувшей по тонким губам.

Решив не гадать, юноша спрыгнул с подоконника, застегнул сумку, и направился к аллее. Может, конечно, записку прислала и не Мальская, но кто тогда?

На месте встречи никого не было. Повертев головой и не заметив чьего-либо присутствия, Стас уселся на скамейку и достал свой доклад – в конце концов, это место ничуть не хуже институтских коридоров, да и тише здесь.

Но продолжить подготовку к экзамену ему было не суждено. Едва Ветровский перевернул титульный лист, в кармане тихонько завибрировал мобил.

– Привет, Гранд. Ну что, ты все сделал?

– Да, как мы и планировали. Витценко принял меня за отца, а я позаботился о том, чтобы он не заговорил бы с ним на эту тему в случайном разговоре. Велел говорить насчет Черканова только тогда, когда я сам начну, так что проблем не будет.

– А как это будет выглядеть со стороны? Как Витценко обоснует бесплатное место для Олега?

– Понятия не имею. Но это уже не наши проблемы. Главное, что я перечислил деньги, и он поступит.

– Тогда только один вопрос: если я провалю последний экзамен, Олег выйдет на первое место автоматом. Что тогда?

– Тогда ты пойдешь на второе бесплатное. Какая разница-то? Я только не понимаю, зачем тебе это.

– Гранд, я же объяснял. Я видел, в каких условиях живет Олег. Ему необходимо это бесплатное обучение, жизненно необходимо!

– Возможно, ты и прав. Вот только как бы тебе не пришлось пожалеть! Мне почему-то кажется, что этот твой Олег – гнилой человек. Такой пойдет на все, чтобы достигнуть своей цели.

Все было спланировано не то, чтобы безупречно – обвинить Олега в причастности к печальному происшествию можно было, но доказательств ни у кого быть не могло. Почерк он подделал, блокнот, из которого был вырван листок, выкинул, да и в коридорах института помелькать успел так, что у всех создалось ощущение, что Черканов никуда надолго не отлучался. И, в конце концов, он же не убивать проклятого Ветровского собрался!