– Нисколько, папочка. Я тут исключительно для создания атмосферы! – это был лишь ответный сарказм, он в самом деле имел полное право меня выгнать.

Но Стивен оставался спокойным:

– Поскольку акции вернутся к Клэрис, как только закончится ваша паранойя, то лучше бы ей оставаться в курсе событий. Но можем провести голосование, если вам больше время не на что тратить.

– Да зачем голосование? – раздался голос Дина Дойла, которого, как всегда, подключили к обсуждению с помощью видеосвязи. – Давайте уже не будем перегибать?

– Чего-о-о? – сначала протянул мистер Диксон, а потом гаркнул на полной громкости: – Клэрис продала свои акции Стивену?! Что, мать вашу, происходит?!

– Спокойней, спокойней, Пол, – повысила голос и мама. – Не продала, а отдала. И мы считаем, что Стивен причастен к атакам на Кинзис Корп. Клэрис решила дать ему страховку… как будто мы что-то с ним могли сделать, не разобравшись.

Я только рассмеялась – эти люди и в адском котле будут изображать смиренных овец. Но мистера Диксона ее объяснения не устроили: он вскочил на ноги и распалялся на глазах:

– Что?! – посмотрел затуманившимся взглядом на Стивена, потом на Роберта. Тот, к счастью, держал себя в руках. – Причастен?! Да этот сукин сын мне с первого взгляда не понравился! Наглый выскочка, который выучил пару умных слов! Но я своими, вот этими глазами, – он нервно показал, где именно у него находятся глаза, словно у кого-то могли возникнуть сомнения, – видел, как этот сукин сын предупреждал нас обо всем! Если бы мы слушали чуть внимательнее, то выгреблись бы из этого дерьмища почти без потерь! Кто ж так атакует, если десять раз повторяет присмотреть за старой шлюхой Клауд?! Вы тут все умом тронулись? Или нашли виноватого, чтобы не признавать, что сами скользкую суку из рук выпустили? Я этого сукиного сына придушить готов, и ему точно не место в совете директоров, но вам, прохиндеям, спуску не дам! Вы что натворили?! Вы хоть понимаете, что натворили? А если бы он правда был врагом, то вы ему сами преподнесли целых три процента! Это ж до какой степени надо быть тупыми? Но он здесь сидит – видите? Сидел бы тут, если уже мог спокойно скидывать целых восемь процентов на бирже и рушить курс?!

Грубовато, но мне понравилось. Даже цензуру вводить не надо, и так прекрасно прозвучало. Достойно инаугурационной речи, как на мой непредвзятый вкус.

– Вообще-то, это я ему акции преподнесла, – посчитала, что неплохо бы вставить свое замечание. – Когда решила, что Стивен может случайно заболеть несколькими переломами от таких подозрений.

– Тоже идиотка! Но твои идиотские мотивы хотя бы понять можно! – рявкнул напоследок мистер Диксон и рухнул на стул.

– Я предлагаю всем успокоиться! – с уверенным нажимом сказал Дин Дойл. – Стопроцентной уверенности в вине Стивена Тауэра нет, но и нет уверенности в его непричастности. Потому мы каждое решение будем принимать только общим голосованием. Впрочем, как всегда это делали.

– А если он тут, чтобы шпионить? – в этот момент я даже сочувствовала отцу. Было очень заметно, что его подрывает заорать в полную глотку, но он старается рассуждать, а не биться в припадке. – Мы не сможем ничего говорить открыто…

– Хорошо, мистер Кинзи, – перебил его Стивен. – Список кредиторов сильно нужен вашим врагам? Крупнейших они и так уже знают. Я ведь пока только список попросил.

– А вот черт его знает, нужен или нет! Ты мне скажи!

Стивен схватился за голову. И тут мама вставила:

– Подожди-ка, Роберт… Остынь и посмотри, что сейчас происходит – нас просто связали по рукам и ногам. Мы больше не доверяем друг другу, а значит, ничего не сможем сделать. Не этого ли они добивались? Мы сейчас беззащитны, как котята: если Стивен скажет продавать акции, ты будешь кричать – не продавать. Если Стивен предложит расширить какую-то производственную линию, то мы захотим именно ее закрыть… А если он невиновен и будет предлагать именно лучшие решения, то их мы и будем отметать.

Я всегда восхищалась аналитическим умом матери – и сейчас выдохнула с облегчением. Рик сказал: «Убирают в первую очередь самых сильных противников»; открыто признал, что Стивена надо было вычеркивать первым. И только что мама повторила эту же самую мысль.

Отец покачал головой, подумал, но потом ответил:

– Ладно. Ты можешь быть права или нет, но мы действительно сами загоняем себя в тупик, – он посмотрел теперь на Стивена прямо – этот взгляд и есть начало конструктивного разговора. – Я все еще тебя подозреваю, но не уверен в твоей вине на сто процентов. И у тебя сейчас три процента, я все равно с этим ничего поделать не могу. Поэтому предлагаю отодвинуть сомнения и решать общую задачу. И если мы выкарабкаемся, то вместе. А не выкарабкаемся – я найду тебя и прикончу.

Стивен кивнул, принимая такие условия – пусть далеко не извинения, но хоть что-то, с чем можно работать. И сразу переключился:

– Так вот. Поскольку враги так сюда и не приходят, то наверняка их не интересует участие в управлении. Это плохой вариант для нас. Торговаться можно, только если есть с кем торговаться. В этом случае будет новый биржевой обвал.

– Когда? – теперь даже мистер Диксон говорил тише.

– Не имею представления. Я удивлен, что его до сих пор нет. Но с кредиторами надо начинать работать уже сейчас. Выплатить тем, кто ждать не будет, особенно если долг оформляли переводными векселями. Во вторую очередь – паникерам, они сидят тихо только до поры до времени. С остальными подписать договоры о реструктуризации задолженности. Все-таки у Кинзис многолетняя репутация, последних окажется немало, если к ним найти правильный подход. Голосуем за это решение?

– Подождите, – прервал на этот раз Дин Дойл. – Там уже на первые выплаты нужны огромные суммы. Если мы их осуществим, то все остальное пройдет как по маслу. Но где взять деньги? Сколько там, мистер Кинзи? Я имею в виду тех, кому надо заплатить срочно.

– Точно не скажу, – угрюмо ответил ему отец. – По моим прикидкам, минимум – полтора миллиона. А сейчас каждый цент куда-то запущен, на своих счетах я все вычистил, поэтому даже такую сумму сразу не соберешь. Что думаешь об этом, господин антикризисный менеджер?

Стивен развел руками, теперь он чувствовал себя увереннее:

– А у меня никаких прикидок нет, потому что я уже неделю изолирован от информации. Но будем танцевать от этой цифры. В любом другом случае я бы предложил собрать деньги своими силами, согласно пакету каждого. Но я ведь теперь тоже вроде как член совета, а моих счетов на мой пакет не хватит.

Шутка у неблагодарной аудитории отклика не нашла. Все задумчиво переглядывались – вслух не надо было говорить, что до биржевых спекуляций присутствующие уже успели вложить все свободные средства. Стивен кивнул, решив взять на себя роль того, кто это скажет вслух:

– Тогда выход только один – и вы все его уже знаете. Мы должны начать продажу скупленных акций. Очень медленно, чтобы не вызвать серьезного колебания курса и не привлечь спекулянтов.