– В крови обоих супругов найдена большая доза снотворного, – ошарашил меня Андрюша.

«Отец подкупил эксперта?» – было первой моей мыслью, но я не стала высказывать ее вслух. Андрюша все-таки из органов, а я не хочу, чтобы мой отец сел в тюрьму. Ему и так хватает проблем в жизни.

– Они приняли снотворное и отправились куда-то на машине? Может, по ошибке?

– Похоже, что они сделали это преднамеренно. Я разговаривал со следователем, который ведет это дело. Если ты можешь связаться с сестрой, или твои родители могут, то пусть связываются и предлагают ей вернуться. Дело приняло иной оборот. Про вдовца, который хотел получить у тебя, то есть Яны, деньги, следователь не знает. Да он и не пойдет в полицию. Ты сама говорила, что ему деньги нужны, а не отправить кого-то в тюрьму. То есть то, что за рулем была Яна, и так понятно, и камеры в городе ее зафиксировали, и про Славин перелом известно, и ей не стоило перетаскивать Славу на водительское место, но это ей может сойти с рук. Прав лишат на какое-то время.

Я ничего не понимала. Андрей пояснил: та пожилая пара, похоже, решила таким образом покончить жизнь самоубийством. Они выбрали Яну, то есть Славину машину, потому что этот автомобиль ехал как раз тогда, когда они выезжали с боковой дороги. Могло не повезти кому-то другому. И Яна как раз показала себя великолепным водителем – с определенной точки зрения. Она осталась жива и, похоже, не сильно пострадала. Она умело развернула автомобиль, чтобы удар пришелся на Славину сторону. Супруги получили то, что хотели, – умерли сразу, но их автомобиль отбросило на автомобиль женщины с ребенком, которой не повезло больше всех. Она умирать явно не собиралась, да и старики выбрали не ее.

– А почему они хотели совершить самоубийство?

– Кредиты, Аня. Это уже известно.

– Их родственники хотели получить деньги с моих. И в больницу приходили, где Яна лежала и мама работает.

– Маме скажи, чтобы посылала их подальше.

Андрей рассказал, что у пожилой пары было аж целых пять кредитов.

– Разве по столько дают? – удивилась я.

– Аня, я тебя умоляю! – поморщился Андрей.

Первые два кредита были взяты в двух разных банках – один на жену, второй – на мужа. Кредиты брались для детей (на квартиру дочери и машину сыну), и дети по тем кредитам регулярно вносили взносы. Но дети официально не работают и кредиты взять не могли. А их родители работали, мать еще и пенсию получала. Не все банки дают кредиты людям пенсионного и предпенсионного возраста, в особенности на квартиру, но можно найти тех, кто даст, и объяснить ситуацию. То есть по тем двум кредитам вопросов нет, и кредит на машину будет скоро выплачен сыном. Если, конечно, теперь будет.

Но супруги взяли еще три кредита в микрофинансовых организациях. Вероятно, потому, что в банках им получение третьего, и в особенности четвертого и пятого кредита не светило.

– На что?!

– Пока точно не известно, но похоже, что на обустройство дачи. Они жили в комнате в коммуналке, но только зимой, а в апреле уже уезжали на дачу и оставались там до первого снега. В день аварии они как раз выехали с любимой дачи. Возможно, они хотели превратить ее в полностью зимний дом. По крайней мере, такую версию высказали и сын, и дочь. Родители очень любили дачу, плохо чувствовали себя в городе, да и комната в коммуналке с соседями – это не собственный дом, где они хозяева.

– И они покончили с собой в конце дачного сезона, чтобы не возвращаться в коммуналку?

– Про осеннюю депрессию тебе твой отец-психиатр расскажет лучше меня, – хмыкнул Андрюша. – Но, наверное, она сыграла свою роль. Хотя главное, конечно, то, что они поняли: им не расплатиться с этими микрофинансовыми организациями. Соседи по коммуналке сказали следователю, что оттуда уже приходили молодые люди соответствующей внешности. А потом и документы на даче нашлись. То есть или дача, или комната уйдут на оплату долгов. Скорее – и то, и другое. Там же проценты сумасшедшие и капают каждый день. Дочь с сыном заявления написали, но толку-то?

– Но если родители умерли… Они же сделали это, чтобы спасти детей от долгов?

– Аня, тут все сложно. Нужно нанимать толкового адвоката и биться. Наследуются и имущество, и долги. Нельзя унаследовать имущество и не унаследовать долги. Люди этого не знают. Но это не первый случай самоубийства людей с долгами, которые таким образом хотели раз и навсегда покончить с долговым рабством. Хотя точно мы всего не узнаем никогда. Они не оставили записки. Документы положили на видном месте – договоры с микрофинансовыми организациями.

– То есть Яна в аварии не виновата?

– Виновата, конечно. В попытке искажения картины ДТП. Но это можно списать на состояние шока. Она явно думала, что именно она – виновница аварии. В общем, ей лучше вернуться, нанять адвоката и закрыть вопрос. Но меня смущают предыдущие аварии. Они странные, Аня. Поговори с отцом.

Но возвращение Яны в Россию отложилось на неопределенный срок.

– Ты знаешь, где твоя сестрица? – спросили меня утром на работе.

Я покачала головой.

– Ты телевизор вчера смотрела?

Я его вообще не смотрю, в моей квартире его включал только Андрей, когда болел. А вчера нам было не до телевизора.

Начальница пригласила меня в свой кабинет и включила Интернет.

– Читай, – предложила она.

Мои коллеги знали, что мою сестру зовут Яна (хотя не знали ее нынешнюю фамилию), что она занимается водорослями, и наше сходство заметили сразу.

Яхту олигарха Сосновского без самого олигарха, но с его последней подругой Яной Ваучской захватили пираты и теперь требовали выкуп. В Интернете были фотографии Яны с Сосновским, а потом записанное обращение Яны, уже в пиратском плену. Было объявлено, что на яхте находятся еще четверо граждан России.

Я позвонила Андрею, предложила заглянуть в Интернет, а сама пошла работать. После работы позвонила маме, она сказала, что опять дежурит, и предложила мне приехать к ней в больницу, если я хочу с ней пообщаться.

Про Яну она уже, конечно, знала. Но с родителями сестра не связывалась, вероятно, у нее такой возможности не было. С олигархом Сосновским ни мама, ни папа никогда в жизни не встречались. Мама понятия не имела, какой размер выкупа требуют за Яну.

– А требуют за Яну, не за яхту? – уточнила я.

– Вроде как Яна считается подругой олигарха. Ко мне уже журналисты приходили, у дверей больницы дежурили. Я не стала разговаривать. Что я им скажу? Я ничего не знаю. Очень не хочется, чтобы грязное белье нашей семьи полоскали на страницах газет и в Интернете.

– Какое грязное белье?

– Убийство вашей с Яной бабушки.

– А оно-то здесь при чем?! Если что-то всплывет, так это аварии, в которые попадала Яна. Мама, аварии были серьезные?