— Не уверена… На сентябрь у меня много заказов.

— Ты непременно должна приехать! И разговора быть не может!

Алекса переменила тему.

— Ты купила платье?

— Купила. Очаровательное! Белая вуаль в черный горошек, на атласном чехле. Тонюсенькие лямочки, как шнурочки. Постараюсь немного подзагореть.

— Где же ты нашла платье?

— У Каролины Чарльз. Я его тебе продемонстрирую до того, как уйду. Но ты уж постарайся приехать, Алекса. В сентябре соберется столько народу, будет замечательно.

— Постараюсь. Как папа?

— В порядке. Чувствует себя хорошо.

Вирджиния отвернулась стряхнуть пепел с сигареты. Алекса ждала подробностей, но Вирджиния не добавила больше ни слова.

— А Генри?

— Генри тоже в порядке.

— Они оба дома?

— Нет. Эдмунд эту неделю живет в своей квартире в Эдинбурге, а Генри забрал спальный мешок и отправился в Пенниберн, к Ви. На каникулы я возила его в Девон. Пробыли там три недели, чудесно провели время. Генри первый раз в своей жизни ездил верхом. Ему там очень понравилось: ферма, коровы, лошади, ходил с моим отцом на рыбалку.

Вирджиния снова смолкла. «Что-то она недоговаривает, — подумала Алекса. — Или это мне кажется?»

— По правде говоря, я давно хотела свозить его в Штаты. Меня одолевала тоска по Лиспорту и Лонг-Айленду. Но бабушка с дедушкой уезжали в долгий круиз, а одним нам там было бы скучно.

— Да, конечно.

За окном затарахтел мотор и отъехала машина.

— Ну, так что же происходит дома?

— Ничего особенного. Обычная наша жизнь. В июле устраивали благотворительную ярмарку — надо было менять электропроводку в церкви. Не представляешь, как это хлопотно, а выручили всего-то четыреста фунтов. Правду сказать, я была несколько разочарована, но Арчи и преподобный Глосби вроде бы остались довольны. Генри выиграл в лотерею бутылку ревеневого вина. Намерен преподнести ее Ви на день рождения.

— Счастливица Ви! А как поживает она? Как Эди?

— О, Эди… У нее проблема. До тебя еще не дошли слухи?

— Слухи о чем?

— Ей пришлось взять к себе эту свою ужасную кузину. Приехала к ней на прошлой неделе, и Эди уже сама не своя.

Услышав, что Эди «сама не своя», Алекса встревожилась.

— Что за ужасная кузина?

Вирджиния вкратце рассказала ей о Лотти Карстерс. Алекса еще больше забеспокоилась.

— Карстерсов я помню, они жили на холме над Туллочардом, на маленькой ферме. По воскресеньям иногда заявлялись обедать к Эди в Страткрой.

— Да-да.

— Приезжали в малюсеньком тарахтящем автомобильчике. Старичок со старушкой на переднем сиденье, а сзади нелепая, толстая дочка.

— Старичков уже нет на свете, а их нелепая дочка, мягко говоря, немного повредилась умом.

Алекса пришла в негодование.

— Но при чем тут Эди? Почему она должна брать ее к себе? Ей и самой-то живется нелегко.

— Про то мы ей и твердим, но она не слушает. Говорит, куда же деваться ее бедной кузине. А ту уже привезли из лечебницы, она у Эди.

— Надеюсь, не навсегда? Надо отправить эту кузину в ее собственный дом.

— Хорошо бы!

— Ты ее видела?

— Я? Она бродит повсюду и со всеми заговаривает. И не только по деревне бродит. На днях я пошла с собаками к плотине, сидела на берегу и вдруг почувствовала что-то неладное — оглянулась, а за спиной у меня Лотти. Как она подкралась, я даже не слышала.

— Как привидение.

— Вот именно. Эди за ней не уследить. Но того хуже — она бродит и по ночам. Допускаю, что никакой опасности она не представляет, и все равно неприятно. Как подумаешь, что она подсматривает в окна…

— А как она выглядит?

— По виду не скажешь, что сумасшедшая, но выглядит она все-таки странно: ужасно бледная, глаза, как пуговки, а на губах все время улыбочка. И, правда, похожа на привидение. Эдмунд и Арчи говорят, что она всегда была такая. Один год она работала в Крое горничной. Наверное, леди Балмерино не смогла подыскать кого-нибудь получше. Судя по воспоминаниям Ви, как раз в тот год поженились Арчи с Изабел. Арчи клянется, что каждый раз, когда кто-нибудь из них отворял дверь комнаты, то чуть не стукал Лотти по лбу. А под конец года она перебила столько китайского фарфора, что леди Балмерино уволила ее. В общем, как видишь, проблема не из легких.

Зазвонил телефон.

— Извини, — Алексу так взволновали события в Страткрое, что ей не хотелось прерывать разговор, но она поднялась и пошла к телефону.

— Вас слушают…

— Это Алекса Эрд?

— Да, я у телефона.

— Скорее всего, вы меня не помните, я — Мойра Брэдфорд. На прошлой неделе я была у Томсонов на обеде… могу ли я…

А, заказ. Алекса села, взяла свой рабочий дневник.

— …К сожалению, до октября я не смогу, но лучше все обсудить заранее…

Четыре блюда, на двенадцать персон. Быть может, Алекса назовет примерную цену? — деликатно осведомилась миссис Брэдфорд.

Алекса слушала, отвечала на вопросы, делала записи в своем блокноте. Вирджиния поднялась с кресла и направилась к двери. Алекса повернула голову.

— Я в ванную… — сказала Вирджиния и, прежде чем Алекса успела сказать ей, чтобы она воспользовалась уборной внизу, скрылась.

— …Конечно же, о вине мой муж позаботится сам…

— Простите?

— Я сказала, что о вине мой муж позаботится сам.

— Ах, да, конечно, конечно… простите, могу я позвонить вам немного погодя?

— Но почему бы не решить все сразу? Я предпочла бы обсудить все сейчас же. Еще один вопрос — обслуживание. Вы возьмете кого-то себе в помощь или обслужите нас сами?

Вирджиния наверху! Сейчас она все увидит и все поймет. Как ни странно, Алекса почувствовала облегчение. Да и поздно было испытывать какие-то другие чувства — ничего уже не поделаешь.

Алекса перевела дыхание.

— Помощницы у меня нет, — спокойным, ровным тоном сказала она, — но вы можете не беспокоиться, я прекрасно справлюсь со всем сама.

Вирджиния в одних чулках поднялась по лестнице, как всегда отметив, что у Алексы прелестный дом, один из лучших среди небольших лондонских домов. Все тут дышит чистотой и ласкает глаз. Новые обои, свежая побелка, мягкие, толстые ковры, по которым так приятно ступать, потрясающе красивые шторы. Дверь спальни и дверь ванной, выходящие на лестничную площадку, были раскрыты. Вирджиния вошла в ванную. Первое, на что она обратила внимание, — новые занавески: вощеный ситец с рисунком из листьев и птичек по бледно-голубому фону. В который раз высоко оценив вкус Алексы, Вирджиния огляделась вокруг: что еще она обновила?