— Ты привез меня в дом своей сестры?

Понимаю и сам, что это выглядит странно, но мне захотелось привезти ее в дом дорогих мне людей. Может, я хочу, чтобы она посмотрела на меня под другим углом? Может, хочу раскрыться перед ней немного?

— А ты бы хотела, чтобы я привез тебя в дом к левой девушке? — ухмыляюсь, глядя на то, как в ее глазах снова появляется злость.

— Адам, какого черта ты делаешь? Это новый вид твоих игр? Если честно, я немного устала от всего этого и лучше бы поехала домой, — Лали складывает на груди руки, впиваясь в меня колким взглядом. Я понимаю, о чем она говорит. И по-хорошему, нужно ее отпустить. Но я не стану.

Спустившись со ступенек, беру ее за руку. Лали и не думает следовать за мной, а меня уже порядком утомило ее непослушание.

— У Насти госы. Случилось непредвиденное, некому побыть с племяшкой. Я захотел, чтобы ты была со мной, — не привык я к таким вещам. Объяснять, рассказывать, раскрывать свою душу. Чувствую себя ужасно неуютно. Голым, слабым. Но я не хочу, чтобы сегодня между нами с Лали были недомолвки. Я хочу, чтобы она, как и я, ощутила себя дома.

— Васька хорошая, понравится тебе…

Она молчит. Я знаю, у Лали дома есть дочка, и она спешит к ней.

— Послушай, мы можем заехать за твоей дочкой. Поедем, погуляем вместе…

— Нет… — ее глаза забегали. Она нервно сжала ладони. — Не надо за Машей ехать. Она с бабушкой. Справятся сами. Ты ведь отпустишь меня к вечеру?

— Как хочешь, — пожал плечами, но внутри царапнуло немного. Не хочет показывать дочь… хотя… ее ли мне винить? Между нами далеко не такие отношения, чтобы дать общаться мне со своим ребенком.

***

— Эй, ребята, мы так не договаривались! — возмущается Лали, когда я открываю окно нашей кабинки, высовывая в него руку с телефоном. Хочу запечатлеть вид с вершины колеса обозрения. Тем более, это самое высокое колесо в стране.

— Лали, не переживай это детская высотка, — хохочет Вася, глядя на испуганное лицо Лали. Васька мой человечек. Все, что пахнет экстримом — по нашей с ней части.

— Детская высота? — удивленно восклицает Лали.

— Да, — кивает Вася, подавляя рвущийся зевок. Ох, и показушница растет. — Страшно было, когда мы с Адамом летали на воздушном шаре, и нас унесло дальше, чем надо было. Но и то, совсем немного. А здесь все огорожено, не переживай, — произносит со знанием дела и, запрыгнув на сиденье, начинает раскачивать кабинку.

— Эй, маленький чертёнок, ты что творишь?!

Теперь Лали напугана. Ее лицо такое белое, мне кажется, она вот-вот и в обморок свалится. А племяшка заливается смехом.

— Васек, ну, все, хватит. Садись, — командую племяшке, и она тут же застывает, словно оловянный солдатик. Подсаживаюсь к Лали, прижимаю к себе.

— Сразу видно, чья кровь. Вся в дядю, — ухмыляется девушка, поднимая на меня благодарный взгляд. Дальнейший наш полет проходит более спокойно. Но Лали действительно зря боится. За своим страхом она не замечает самого главного — охренительный вид из нашей кабинки. Ей богу, весь город лежит на ладони. И это круто.

Как только мы равняемся с землей, Лали выпрыгивает из кабинки под наш с Васькой смех.

— Ну, что, пойдем на американские горки? — спрашиваю, догоняя девчонок. Вася радостно хлопает в ладоши, а вот Лали награждает меня злым взглядом.

— Иди ты к черту, я с вами никуда не пойду! — фыркает девушка. — И вообще, я мороженого хочу. Кто будет?

— Я, но как же горки? Там очередь, — показывает Васька в сторону кассы. Есть у племяшки одна нехорошая черта характера. Но думаю, в силу маленького возраста. Васька ненавидит ждать. Если что-то захотела, сию секунду должно быть у нее. Знаю, попахивает эгоизмом. Но эта малышка — все, что у меня есть. И я не хочу, чтобы она расстраивалась.

— Давайте, я за мороженым, встретимся у касс, — предлагает Лали. По мне, так идея обалденная. Малая, кивнув, тянет меня к кассам на аттракционы. Пока мы стоим в очереди, Вася дергает за рукав, заставляя наклониться.

— Лали классная, — шепчет на ухо, улыбаясь во весь рот.

— Ты думаешь?

Едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. Вася такая смешная в этот момент. Выглядит так деловито, маленький директор — не меньше.

— Я уверена, что ты втюрился, — прищуривается. Маленький чертенок.

— И она мне нравится. Правда, ведет себя как пугливый цыпленок…

— Цыпленок? — выгибаю бровь, уже откровенно потешаясь с малой.

— Да, — кивает, складывает на груди руки. И вся ее поза говорит о том, что лучше с ней сейчас не шутить.

— Она цыпленок, а ты дуралей старый. Обидишь цыпленка, другого такого не найдешь…

— Чего это я ее обижу?

— Ты — нет, а вон тот дядька пристает к нашему цыпленку, — племяшка указывает на что-то позади меня.

Обернувшись, вижу Лали, идущую к нам. В обеих ее руках мороженное, а рядом с ней какой-то урод. Его рука на ее талии. Лали пытается ее сбросить, но ублюдок не понимает намеков.

— Васек, подождешь меня?

Перевожу взгляд на малую. Племяшка кивает. Срываюсь в сторону Лали. Гребаные шорты. Говорил же, что они проблемы нам создадут. Внутри все вспыхивает от ярости. Уже представляю, как буду изничтожать этого урода, как вдруг, после очередного его шлепка по бедрам Лали, она резко поворачивается и ударяет его по лицу рукой вместе с мороженым. Урод поворачивается к Лали, заносит руку для удара, и в этот момент мой кулак настигает его челюсть. Два резких удара, и он на земле.

— Ты в порядке?

— Да, — кивает, а голос нервный. — Только твое мороженое пострадало, — Лали указывает на валяющегося на асфальте ублюдка.

— Ничего. Я не очень-то и люблю сладкое, — улыбнувшись, обнимаю ее, уводя к ожидающей нас Васе. Нервничаю от того, что малышка стала свидетельницей мордобоя. Но Вася встречает нас довольной улыбкой.

— Лали, как круто ты его уделала, — хохочет племяшка, облизывая пломбир.

— Все потому, что Лали не слушается дядю Адама, — я до сих пор на взводе. Лали переводит на меня гневный прищуренный взгляд.

— Да ты что. И что же я не послушала, дядя Адам? — сарказм в ее голосе не услышит только глухой.

— Шорты. Они приносят много бед, — киваю на обрывки джинсовой ткани, свисающие с ее бедер. — Нужно что-то подлиннее. Вот в клубе — пожалуйста. Дома передо мной. Но не на улицах, где полно извращенцев.

Фыркнув, убирает прядь волос назад. Поворачивается к Васе.

— Вась, доставь мне радость. Поедем на «ветерке».

— «Ветерок»? — кривится Вася. — Но он же для маленьких…

— А мне нравится, — улыбается Лали, пожимая плечами. И, ей богу, она сейчас выглядит так же мило, как и Вася. Разве можно отказать ей?