Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И сунул кофту в руки златокудрой толстушки. Чтобы она ощутила себя обладательницей.
Та развернула покупку. Померяла, подруга понравилось. И согласилась.
— А за сорок можно? — спросила другая. Худая брюнетка. — Мы все возьмем. Втроем.
Я кивнул Таракану. Тот мигом притащил нужные размеры.
— Из уважения и симпатии к таким красивым покупательницам, — я упаковал вещи. Снова раздал девушкам. Чтобы опять ощутили себя владельцами. Кардиганов. — За сорок четыре. С половиной.
Мы торговались еще. Наконец, сошлись на сорока трех. Девушки ушли довольные.
— Ну вот, — я отдал Таракану девяносто рублей. Себе забрал тридцать девять. — Твой заработок. А это моя комиссия. За то, что я тебе помог. Согласен?
Таракан кивнул. Деньги спрятал в карман джинс.
— Конечно. Я думал, что они уже ушли. И ничего не купят. А ты им югославские кофты впарил. Им цена максимум двадцатник.
Я похлопал его по плечу.
— Есть возможность делать так постоянно. Мы продаем товары. На хате. А ты отправляешь людей к Ракете. Он ведет их дальше. За каждую покупку получаешь процент. Вот, как я сейчас. Ничего не делая.
Таракан задумался. Пошевелил усами.
— А как я узнаю? Что они купили? — сморщил нос, как недавняя барышня. — Вы же обманете.
Я покачал головой.
— Делать нечего. Мы же хотим, чтобы ты новых привел. А для этого лучше говорить правду. И давать тебе деньги. Твои деньги. Заработанные. Понял? Номер Ракеты знаешь? Вот и договорились.
Таракан согласился. Я обошел других фарцовщиков. Постарался помочь с продажами.
Быстро набрал полторы сотни рублей. От комиссии. И договорился с двадцатью людьми. Чтобы отправляли покупателей нам. Через Ракету. По тем товарам, которых у них нет. По самым фирменным.
А потом ушел. Здесь делать уже нечего.
Дальше отправился к «Интуристу». Когда почти дошел, возле арки, ведущей во двор, встретил Кудряшова.
Милиционера. Того самого, прикормленного. Работающего по таксе.
— Мое почтеньице, Витя, — он пожал мне ладонь. Крепко, но уважительно. — Слышал, теперь на повышение пошел? В гору, так сказать?
Я погрозил ему пальцем.
— На нашем договоре это никак не скажется. Понял? Тем более, что на улице я теперь не работаю.
Яков Васильевич поднял руки.
— Конечно. Кто же спорить будет? Это правила игры такие. Но если перейдешь обратно, милости просим. Условия знаешь.
На этом распрощались. Я сейчас менту не по зубам. Перешел в другую лигу.
Комсомольские дружины не попались. Поэтому я благополучно обошел гостиницу.
Снова зашел с заднего входа. Причем сразу встретил Павла Петровича. Швейцара постарше. Высокий седовласый дядька.
Он задумчиво курил сигарету. Смотрел вдаль. Монументальный, как бронзовая статуя. Подтянутый и внушительный. Под два метра ростом. Всем видом внушал уважение.
Рука сама потянулась за деньгами. Чтобы уплатить входную пошлину.
— Эге, Одиссей пожаловал, — он бросил недокуренную сигарету. Мои деньги быстро исчезли в бездонном кармане двубортной тужурки. Почтительно коснулся козырька синей фуражки с модными оковками. — Милости просим. Заждались.
Вот оно как. Народ знает своего героя. Я вошел внутрь.
Прошел через небольшой холл. Отыскал Марту.
— Потихоньку заполняем комнату, — ответила женщина. Скромно потупила глазки. Ресницы щедро усыпаны тушью. — Приходите завтра. Уже накопилось товара.
Я кивнул.
— А где тут у нас бар? Часто там тусуются иностранцы? Мне с ними надо поговорить. Срочно.
Брусникина удивленно посмотрела на меня. Глаза широко распахнула.
— А Вениамин Палыч в курсе? Вы с ним познакомились, кстати?
Я покачал головой.
— Я так, понял, это директор гостиницы? Отлично. Давайте, как раз и узнаю поближе.
Марта указала в небольшой коридорчик сбоку.
— Его кабинет наверху. Но он сейчас как раз в ресторане. Обедает. Лучше вам с ним сначала переговорить.
Чувствую, судьба у меня сегодня такая. Посещать храмы чревоугодия. Я нырнул в коридор. И отправился в ресторан «Интуриста».
Глава 20
Полезные знакомства
Так, в ресторан надо направо и по лестнице. Хотя, почему бы и не по лифту? Если там нет очереди. Так быстрее.
Я торопливо прошел по коридору. Вышел в холл гостиницы. Стены и колонны выкрашены черным. Или это такие обои? Вместо окон огромные витражи. Дают много света.
Вон стальные створки лифта. Причем не одного, а нескольких. Не, так не пойдет.
Народ скопился. Стоят, ждут. Человек семь. Две женщины в платьях. И кофточках. Четверо мужчин в костюмах. Иностранцы. Сразу видно. И рядом горничная. Скромно притулилась в уголочке.
Я решил пройтись наверх. Посмотреть, где еще можно подняться. В гостинице три ресторана. «Русская сказка», «Звездное небо» и «Центральный зал». По слухам, директор сейчас в «Сказке». Если уже не свалил оттуда.
Я нашел лестницу. Пробежал на второй этаж. Выскочил в коридор. И натолкнулся на высокую стройную девушку.
Черное платье, меховая накидка, большие солнцезащитные очки. Длинные золотистые волосы, бесстрастное худенькое личико. Но губки пухлые. Соблазнительно-алые. Носик четкий, чуть вытянутый.
Все это я успел заметить мельком. Моего нападения девушка нисколько не испугалась. Скривила ротик:
— Осторожнее. Куда так спешить?
Я нагнул голову. Она не иностранка. Говорит без акцента. Но и не из персонала. Неужели тоже из постояльцев?
Надо обладать фантастическими связями. Чтобы получить номер в «Интуристе». Поэтому стоит быть повежливей.
— Я дико извиняюсь. Не хотел толкать. А вы куда, вниз, вверх? Позвольте вас проводить.
Это не вопрос. А утверждение. Я сразу взял девушку под локоток. И повел к лифту.
Девушка внимательно поглядела на меня. Сквозь очки не видно глаз. Мне захотелось узнать. Какие у нее глаза?
— Куда вы меня потащили? Я что, просила о помощи?
Но руку не высвободила. Наоборот, оперлась о мою. Я чуть сбавил ход.
— Я иду в ресторан. Хотите составить компанию?
Девушка усмехнулась. Еле заметно. Подняла вверх уголки ротика.
— А у вас есть валюта? Чтобы расплатиться? И потом, как обычный студент вообще попал сюда? И собирается в ресторан? Вы не похожи на «золотую молодежь».
Ух ты. Наблюдательна, умна, проницательна. Сразу поняла, что я студент. И сразу спросила насчет денег.
А ведь действительно. Здесь же валютные рестораны. Расплачиваться надо долларами. Или фунтами. В крайнем случае.
— Хм, действительно, — я даже приостановился. Как же я буду заказывать блюда? При разговоре с директором? Даже просто сок или чай. Не сидеть же вообще без заказа. — А я и забыл.
Девушка высвободила руку.
— Когда появятся доллары, тогда позовешь меня в ресторан. Ну, или хотя бы просто рубли. Но много. Очень много.
Хм, это уже слишком. Девушка хотела уйти. Но я остановил ее.
— Рубли есть. Достаточно, чтобы сходить в любой ресторан. Я сейчас из «Праги» только что. Там обедал. Так что, могу угостить. Но у меня встреча. А как тебя зовут? Хочу знать. Чтобы позвать, когда появятся доллары. И сними-ка очки. Хочу посмотреть. Какие у тебя глаза.
Девушка постояла. Подумала. Сняла очки.
Хм, я нисколько не разочарован. Бездонные зеленые глазищи. В которых легко утонуть. Реснички длинные, пушистые. В двадцать первом веке такие делают искусственно. А у этой красотки натуральные. Хоть и сдобрены тушью.
— Я Цикада, — голос у девушки низкий и сладкий. Чуть томный. От него захватывало дух. Сразу представляешь, как она шепчет тебе сладкие слова. На ухо. В постели. А еще она чуть придыхала в конце. Опять же, на ум сразу приходили возбуждающие ассоциации. — А ты кто такой? Хотя, подожди. Ты явно не постоялец. Значит, чуингамщик. Это про тебя со вчерашнего дня болтают? Одиссей?
Я снова нагнул голову. Приятно быть известным. Хотя бы малой толикой. В узких кругах.
— Браво, Цикада. Тогда и я рискну предположить. Ты тоже не из постояльцев. Но и не обслуга. Кажется, я знаю, кто ты.
Девушка ждала. Уголки накрашенного рта приподнялись еще больше.
— Ты из тех, кто дарит любовь, — медленно сказал я. Глядя в глаза собеседнице. И против воли погружаясь в них. — На определенных условиях.
Девушка кивнула. Улыбаться перестала. Пухлые губки вытянулись. В прямую узкую линию. Как лезвие ножа.
— Проще говоря, валютная проститутка. Браво, мальчик. Ты прав. Но раз все понял, тогда пока. Приятно познакомиться. В ресторан схожу сама.
Она развернулась. Пошла по коридору. Бедра соблазнительно покачивались. Под облегающим черным платьем.
Каблучки не стучали. Потому что пол застлан ворсистой дорожкой. Ноги так и утопали в ней.
— А если
