— Это бред, чистой воды. Вы знаете, Максим, что будет через два года?

— Знаю, возьмите ручку.

Хозяин квартиры вышел и пришёл с блокнотом в руках.

— Знаете, если бы не Света, я бы сразу вас выставил за дверь. Как шарлатана.

— Покажи Максим будильник, — вмешалась Света.

Я вытащил телефон и положил на стол, рядом с пачкой сигарет «Столичные».

— Дозиметр? — спросил хозяин, и одел очки.

— Это средство связи, в том мире, где я живу.

Сняв крышку с телефона, я вытащил сим-карты и протянул инженеру.

— Раньше видели такое?

Анатолий Степанович крутил в руках сим-карту, и я заметил, как у него дрожат руки.

— Вы будете проводить испытания четвёртого энергоблока. Произойдёт взрыв, страшный взрыв, после которого, будете считать реактор заглушенным, и прикажите обеспечить его охлаждение. Ночью, убедитесь в разрушении реактора, и увидите на территории, реакторный графит. Начнётся пожар, вы получите большую дозу радиации, 550 бэр, и в Москве в клинике, будете лечиться от острой лучевой болезни. Позже суд Анатолий Степанович, вас признает одним из виновников трагедии, и назначит срок десять лет. Эта ситуация в моём времени, когда пожар не разрушит третий энергоблок. Здесь это случится. И последствия будут фатальными для земли.

Я замолчал и с грустью в глазах смотрел на бледного, трясущегося Дятлова.

— Уходите, немедленно.

Он вскочил и показал рукой на дверь.

— Не хочу ничего знать и слышать. И договоримся так, Света, что ты ко мне не приходила с Максимом, и этого разговора не было.

Мы вышли в подавленном настроении от Дятлова. Он не поверил, и не захотел выслушать дальше. Я поднял глаза на мрачное небо, поёжился от сырости и пронизывающего ветра, и обнял Свету.

— Ты расстроился? — спросила она, вздыхая.

— Ещё бы. Только теперь на душе легче. Попытался, что-то сделать. И результат отрицательный, всё равно результат. — Завтра вернусь домой, только и всего.

— И мы не увидимся? Никогда, никогда?

— Кто знает, Светочка, время ещё есть. И может я смогу вернуться.

— Вернись, я буду тебя ждать. Всегда, Максим, ждать.

Легли мы спать около двенадцати часов. Я вспоминал своего друга, Игоря, наши приключения, чем веселил Свету. Её бесконечные вопросы, сыпались как из рога изобилия. О космосе, распаде Союза, интернете. И уже засыпая, мы услышали сильный стук в дверь. Света испугалась, и, надевая ночную сорочку, пошла к двери. Я почувствовал неладное, и крикнул: Не открывай дверь, спроси кто это.

Стук не прекращался, и я быстро натянул штаны, рубашку, куртку, и одел кроссовки.

— Это милиция, открывайте.

Схватив Свету, я прижал к груди и прошептал: Дятлова работа. Он заявил на меня в милицию, как на американского шпиона. Надо бежать.

— Я с тобой, Максим.

— Скажи, что одеваешься, и сейчас откроешь, — прошептал я, и выглянул в окно. Там никого не было.

Света мигом оделась, и первая полезла на подоконник, к пожарной лестнице. Я следом за ней, не мешкая ни минуты. Когда уже стоял на лестнице, услышал, как милиция выбивает двери ногами. Света первой спустилась по лестнице, спрыгнула на землю, и махала рукой. Я не стал спускаться, просто прыгнул, и, приземлившись на газон, схватил девушку, и мы вдвоём юркнули за дом, в темноту. Потом побежали к реке, чтобы там спрятаться и переждать до утра. Хотя шансов на то, что я смогу выехать из города, были равны нулю. Наверняка милиция перекроет вокзал, и дороги. Ситуация осложнялась ещё тем, что я фактически подставил любимую девушку. Её найдут, либо здесь, либо в Киеве. И конечно жизни не дадут. Спрятавшись в кустах, мы наблюдали, как по пустынной дороге мчались милицейские «Волги», распугивая прохожих, бездомных собак, с включенными мигалками, в сторону общежития. Света дрожала и плакала.

— Не бойся, я рядом, и в обиду не дам. Мы вместе, что-нибудь придумаем. Я не брошу тебя.

— Можно мне с тобой?

— Куда? — спросил я, не совсем понимая вопрос.

— В твоё время. Возьми меня, я очень этого хочу.

От неожиданности я сел на мокрую траву, и взял девушку за руки.

— Ты не понимаешь, о чём просишь. Ты больше никогда не увидишь маму, друзей, близких. Обратной дороги не будет.

— А ты знаешь, что я люблю тебя.

— Час от часу не легче. Это как раз тот самый момент, когда нужно в любви признаваться. Света, мы в ловушке, из-за моей глупости. Тоже мне, Дон Кихот Ламанчский. Робин Гуд хренов. Захотел мир спасти. А про элементарные меры безопасности не подумал. И тебя подставил под серьёзный удар. Идиот.

— Не ругай себя, не надо. Это была моя идея сходить к Дятлову. Я понимаю, что ты хотел сделать как лучше. Ты любишь меня?

— Люблю.

— Сильно, сильно?

— Сильнее и быть не может.

— Возьмёшь меня с собой?

— Попробую, только не гарантирую результат. Я этого никогда не делал. Вдруг не получится?

— Давай не будем об этом. Нам нужно выбираться из города. И встань с мокрой травы, простудишься.

Света была права, заниматься выяснениями отношений не стоило. Только как выбраться из Припяти? На вокзал не сунешься, пешком, далеко.

— Давай к моей подружке, она живёт недалеко от вокзала.

— И что мы ей скажем? Что нас преследует милиция? И наверняка, к твоей подружке тоже наведаются. Не годится. Идём, будем сами прорываться. Пока ещё улицы не совсем опустели, мы сможем выйти за город. На трассу.

Через час нашей прогулки, по пустым дворам и подворотням, мы вышли к последнему пятиэтажному дому, за которым шла пустынная дорога. Промокшие от дождя, в мокрой обуви, мы увидели, несколько милицейских машин, вдалеке. Постовые, в портупеях, с горящими жезлами, стояли на дороге, перекрывая въезд и выезд из города. Причём весьма добросовестно и оперативно. Часы показывали почти час ночи.

— Кушать хочется, — едва слышно прошептала Света.

— Терпи, дорогая, покушаем мы не скоро. Разве, что в кутузке. И то, не факт.

— Твой юмор совсем некстати.

— Прости. Не хватало нам поссориться из-за пустяка. Какие предложения?

— Идти в обход.

— Сейчас ночь, ты думаешь получится?

— Не сидеть же нам на обочине до утра. Пошли.

Света оказалась не из робкого десятка, и мы пошли по грязи, и болоту в обход. Ветер разогнал тучи, и светившая луна, была весьма кстати. По пути к нам прибилась бездомная собака, дворняжка, которую Света взяла на руки, и долго гладила, приговаривая: бедняжка, голодная. Собака жалобно скулила и тыкалась рыжей мордой Светке в грудь. Прошли мы уже достаточно долго, по канавам, болоту, и стали сворачивать ближе к трассе. Милицейские огни остались позади, и теперь нам надо попытать удачу, и остановить машину. Задача не простая, учитывая глубокую ночь, и то, что не каждый водитель подберёт на дороге незнакомых попутчиков. Несколько машин пролетели мимо, освещая фарами странную парочку, грязную, измученную, с собакой в руках Светы.