Человек имеет право на многое, но только очень умный человек понимает, что не каждым правом стоит пользоваться.

— Он после свадьбы бросит пить, — поделилась со мной Бау своей надеждой на то, что я не доверюсь опыту.

Но опыт у меня был.

И не чей-нибудь, а свой собственный…

…К сожалению, прежде всего для меня самого, опыт пьянства у меня большой.

Такой большой, что зачеркнуть его я не могу.

Да и не хочу.

Хотя сейчас никто из моих знакомых не помнит пьяного периода моей жизни — те, с кем я пил когда-то, либо бросили пить, либо уже оставили этот мир без своего попечения — сам я никогда не забуду того, что вокруг Центрального дома художника нет ни одного куста, под которым я не валялся.

И вокруг не центральных домов художников — тоже…

…Надежда женщины на то, что пьющий бросит пить после свадьбы — не переоценка сил любви и не личное самомнение женщины.

Это именно надежда.

Зачастую несбыточная, потому что создание семьи неотчетно утверждает мужчину в том, что он живет правильно.

Но водка подбирается к мужчине не со стороны семьи, а как раз с противоположенной стороны.

Я это узнал на себе.

И потом, бросив пить, не осудил ни одну женщину, оставившую меня.

Впрочем, бросив пить, я за свои неудачи в жизни вообще перестал осуждать кого-нибудь кроме самого себя.

Водка делает человека уверенным в своей правоте.

Она уничтожает в человеке самокритику и делает виноватым в бедах пьющего всех, кроме него самого.

Только уничтожив в себе водку, человек может вернуть в себе человека…

…Алкоголь уничтожает в человеке гуманизм…

…Иногда выходит так, что расстраивает то, что все складывается не так, как предполагаешь.

Иногда — расстраивает то, что все складывается именно так, как и предполагал.

И желаешь быть не правым, а ошибающимся.

Новый муж Бау пить не бросил, а наоборот — стал делать это с регулярностью, которую оставалось назвать удручающей.

Поначалу она попыталась скандалить, но постепенно, возможно, поняв, что скандал — это попытка изменить жизнь за один раз, стала принимать мужа именно таким, каким он был — никаким.

Пьяницей — человеком, находящимся не просто на дне, но еще и в яме.

А дни, когда муж бывал трезвым, Бау начала отмечать в календаре.

Я продолжал с ней встречаться и общаться, потому что я думал, что она все-таки лучше, чем судьба, которую она выбирает.

Ведь она казалась мне женщиной умной.

Хотя тогда я еще не знал, что она со временем продемонстрирует мне, что не бывает больших дур, чем умные женщины.

Впрочем, это произошло потом, а пока все шло своим чередом.

Если такой черед существует.

И однажды, выбираясь из-под одеяла, под которым мы покувыркались в новой позе, Бау хихикнула:

— Дядя Петя, из тебя получился бы неплохой инквизитор.

— Нет, — ответил я, — я не смог бы судить тех, кто относится к ослу как к ослу, а не как к твари Божьей.

— Ты это — о ком? — ее голос насторожился.

— Об осле, — ответил я; и она очень грустно улыбнулась:

— А я думала — о моем муже…

…Не то чтобы Бау плюнула на мужа, просто превратила его в предмет интерьера, никчемный, но и не слишком докучающий.

Вернее, он сам превратил себя в такой предмет.

Она стала заниматься своей карьерой — дорогой, на которой оказалось много не только ступеней, видимых всем, но и мелких ступенек, обходных дорожек, кратких остановок не только на отдых, но и на рекогносцировку диспозиции.

Это было дело, в котором я ничего не понимал и не мог быть ей советчиком.

Но это была не самая большая проблема ни для меня, ни для ситуации. Хотя бы потому, что я знал, что самой большой проблемой являются люди, разбирающиеся во всем и во всем стремящиеся быть советчиками.

Я не давал ей советов совсем не потому, что надеялся на то, что моих советов она не послушает.

Просто на мою жизнь вполне хватало моей собственной глупости, и я понимал, что чужая глупость станет для нее перебором.

Мне оставалось самое простое и приятное — помогать, чем смогу, красавице делать то, что она сама считает правильным…

…Мы часто льстим человечеству, называя каждого человека уникальным.

Когда так говорят политики — это ханжеское создание электората, когда так говорят поэты — это просто глупость.

Незаменимы очень немногие люди.

Пьющий человек всегда заменим…

…Второй муж Бау стал прошедшим мужем еще до того, как стал прошедшим.

Этот пьяница время от времени появлялся на ее каком-то размытом другими событиями горизонте.

А потом они разошлись.

И сделали это так же незаметно, как и жили вместе все последние месяцы.

Просто она сбросила со своих женских плеч никчемную ношу, а он — мужским желудком обнаружил однажды, что холодильник пуст…

…Она занялась началом карьеры — одним из самых осмысленных действий человека, а он концом своей страсти — самым бессмысленным человеческим увлечением.

Его горизонт сужался до дна стакана, ее — расширялся до края горизонта.

И вот тут на ее горизонте появился Вова.

Впрочем — это появление было уже вторым пришествием.

Хотя об этом я узнал позже…

— … Как вы не понимаете! Он же был у меня первым! — Незнакомый мне чисто женский аргумент привел меня к мысли:

— После такого первого второго уже могло не захотеться…

…Нет более умных мужчин, чем мужчины, не стремящиеся быть умнее, чем они есть.

Нет больших дур, чем женщины, уверенные в том, что ума им хватает.

Бау побыла замужем два раза, но, похоже, ума ей это не прибавило.

И продемонстрировала, что тезис «Глупо быть умным» пора заменить тезисом «Глупым быть естественно».

Если человек думает, что все свои ошибки он уже сделал, его ждут ошибки соседей по лестничной клетке.

А мне еще предстояло убедиться в том, что многое из того, что мы любим — мы любим только до тех пор, пока предмет любви не продемонстрирует свои подробности.

Умной женщине должно хватить ума для того, чтобы сделать себя счастливой с кем угодно и в любых обстоятельствах.