– Мансур, ты же у нас, кажется, левша? Я с этой стороны боюсь промахнуться. Стреляй ты. Сразу после очереди отойди за камень. Они могут ответить.

– Если там есть кому отвечать, – заметил Хамид. – Я думаю, они нас фонарями своими просто пугают, а сами попрятались от нашего обстрела.

– Тогда иди вперед, – усмехнулся эмир, – и проверь, будут они стрелять или не будут.

Храбрость аль-Таки кончилась при первом шаге. Он подтолкнул Мансура своим стволом:

– Стреляй…

Эмир остался у камня, пока Мансур прицеливался. Короткая очередь сразу погасила фонарь или просто сбросила его с камня, на котором он, видимо, лежал. Еще несколько секунд прицеливания, и Мансур дал вторую очередь, погасив второй фонарь. И только после этого он отпрянул за камень. Встречная очередь или вообще не раздалась, или пули прошли мимо.

– Сделано, эмир.

– Помнится, ты с пояса хорошо стреляешь? – спросил эмир тихим шепотом.

– Обычно метров до двадцати не промахиваюсь.

– Когда двинемся в ущелье, идешь позади всех и присматриваешь за Хамидом. Мне кажется, он слишком уж откровенно хочет стать эмиром. При первом подозрительном движении застрели его. Сможешь?

– Я сам хотел, эмир, это вам посоветовать, – сурово улыбнулся Мансур. – И рад, что вы мне это доверили. Другие наши тоже заметили все, что происходит, и тоже посматривают на Хамида косо. Он никому не нравится.

– А эти парни, которых нам добавили?

– Они его тоже ни во что не ставят. Я слышал разговоры. Но у них свое на уме. Мне показалось, когда мы шли в атаку, кто-то стрелял нам в спину. Это могли быть они. Но это люди мистера Суфатана. Я не знаю, что предположить в этой ситуации.

– Если они надеются, что просто расстреляют нас, то мы дорого свои жизни продадим. Предупреди всех наших. Нас мало, и мы пойдем в ущелье последними.

Мансур кивнул и пошел к большому камню, рядом с которым оставил двоих своих товарищей. Темнота скрыла моджахеда раньше, чем эмир увидел, как он с ними общается.

– Хамид! – позвал аль-Мурари. – Ты возглавляешь передовую группу. Фонари пока не включать. Я с тремя своими ветеранами выхожу следом. Если получится, захвати мне живым эмира спецназовцев. Он парень здоровый и крепкий, но сам драться с Субхи не захотел. Может быть, он будет драться со мной?

Драться аль-Мурари ни с кем не собирался. Он считал себя уже намного выше любых поединков, но последняя фраза была сказана для того, чтобы усыпить подозрительность Хамида и показать, будто эмир ничего не подозревает.

– Хорошо, эмир. Мы выходим. Ты отдаешь под мою команду всех, кроме своих ветеранов?

– Пожалуй, всех.

– А где тот человек, который знает схему минирования?

– Он будет на месте вместе с нами.

– Это Мансур?

– Мансур понимает что-то только в лошадях и в автомобилях, но никак не во взрывотехнике. Для этого у него не хватит образования. И какое тебе вообще дело до моего сапера? Что он тебя так интересует?

– Просто… Не хотелось бы, чтобы «схрон», за который пролито так много крови, взорвался вместе с деньгами. Это было бы трагедией.

– Вся наша жизнь – сплошная трагедия. Давно пора тебе к этому привыкнуть. Выводи людей. Уже пора. Не будем тянуть время, как спецназовцы. Я понимаю, что им хочется пожить дольше хотя бы на пять минут, но не предоставляй им такой услуги. Веди…

В этот раз никто не закричал радостно-яростное «Аллах акбар!». Передовая группа молча продвинулась мимо эмира и быстро растворилась в темноте ущелья. Темнота была густая, вязкая, совсем не такая, как снаружи. Моджахеды шли легко, словно и не было перед этим двух неудачных кровавых атак, и не собирались кланяться пулям. Вообще, как уже давно понял аль-Мурари, эти парни с кавказских гор воюют хорошо. Они не шарахаются от пролетевшей мимо пули, относясь к ней с презрением, и готовы драться с любым противником. Но, если они стреляли в спину бойцам его джамаата, это уже было чем-то более сложным, чем просто борьба за пост эмира. И с этим еще предстояло разобраться.

Мансур с двумя товарищами подошли и остановились рядом с эмиром. Последним из передовой группы в ущелье вошел Хамид аль-Таки. Он шел, пытаясь высмотреть дорогу впереди и прикрываясь от возможной встречной стрельбы вышедшими раньше бойцами.

– Кто видел, что эти парни стреляли вам в спину? – спросил аль-Мурари своих ветеранов.

– Не видел никто, но чувствовали, что сзади стреляют. И очереди слышали.

Эмир вытащил из кармана гранату для «подствольника», показал своим парням и зафиксировал ее в стволе гранатомета. Они тут же зарядили свои гранатометы.

– Сейчас это выясним. Хамида напрямую спросим. И не отвертится с ответом, – пообещал эмир и быстро пошел вперед, стремясь догнать Хамида аль-Таки. Это было несложно, потому что аль-Таки далеко уйти не успел, хотя темнота его уже и скрыла. Но при том темпе ходьбы, что сразу взял эмир, он догнал своего несостоявшегося, как он сам уже решил, помощника быстро. Ветераны от эмира не отставали. Несколько шагов они прошагали рядом, и в тот момент, когда Хамид споткнулся о чье-то лежавшее тело, аль-Мурари нанес ему удар прикладом в ухо, свалил его и тут же ткнул автоматным стволом в глаз:

– Скажи мне, сын дряблой собаки, зачем ты приказал своим людям стрелять в спину моим моджахедам?

Трое идущих позади моджахедов молча приставили стволы автоматов к горлу Хамида. Причем так давили на стволы, что ему стало больно. Уже одно это говорило о серьезности их намерений. Да и относительно серьезности намерений самого эмира у Хамида сомнений не было, и он тихо зашептал:

– Это не я приказ отдавал. Это не я. Я только выполнял.

– Хотя бы одно выяснили, что такой приказ был. Начало положено. Дальше! Кто приказ отдал? С какой целью?

– Мистер Суфатан.

– Я так и думал.

– Он сам все задумал. Ему требовалось показать свои организаторские способности, чтобы по службе повышение получить и работать в Европе. Он очень хочет работать в Европе.

– Хорошее желание. Там стреляют намного меньше. Но какое отношение мы имеем к Европе? И чем мой джамаат помешал? Чем не угодили ему мои люди, чтобы их расстреливали в спину? Мы, кажется, делали все, что нам предлагали.

– Камаль Суфатан уже доложил, что твой отряд погиб. Ему нужно было создать ситуацию с высокой сложностью. Ситуацию, в которой он получит высокую оценку. И он такую ситуацию создал. Сделал утечку информации о «схроне» специально. Правда, он думал, что сюда пошлют «краповые береты» или спецназ ФСБ, и пошлют как можно больше. Это специально, чтобы твой отряд был почти полностью уничтожен. Остались бы только местные парни, а меня мистер Суфатан поставил бы их эмиром. Сегодня ночью сюда подойдут два местных отряда по двадцать человек. Они уже на подходе. Может быть, уже около ущелья, и запирают здесь нас, как мы спецназ запирали. Это тоже люди Суфатана. С ними я должен буду провести всю операцию. А доложено будет, что твой отряд погиб и Суфатан сам отправился на Кавказ, сумел на ходу организовать из местных повстанцев отряд и провел все диверсии. А на самом деле он будет сидеть в кафе в Азербайджане и разговаривать со мной по телефону. Завтра утром он будет звонить.