Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В кармане завибрировал телефон, это звонила моя фея Натали.
— Ты уже записалась?
— И тебе привет. Ещё нет.
— Бренни, пожалуйста, ради меня. Мне она в своё время очень помогла.
Однажды мне стало так невыносимо ночью, что я позвонила Натали. Так у нас появился секрет от Брендана. И для неё, честно говоря, я сделала бы всё, что угодно. Я бы даже записалась к психологу, который мне совершенно не нужен.
— Я запишусь сегодня же.
Итан
Опять одна и та же песня. Он говорит тише, даже если на фоне шумит не спящий Париж. И я безошибочно угадываю, где Майк и кто в нескольких метрах от него.
Каково это — испортить всё собственными руками? Это невыносимо больно. Чувство безысходности подобно туману пробирается внутрь тебя и больше не покидает.
Я оставил всё, что держало меня в Париже. Майк справится, я был уверен, мы начинали это вместе. Единственное, что я забрал с собой в Нью-Йорк — машина. Мне казалось проще сжечь себя заживо, чем простить.
Входная дверь приоткрылась, освещая полумрак гостиной.
— Итан, ты что, на электричестве экономишь?
Как всегда не вовремя пришедшая мама, застала меня сидящим на полу возле стены. Родители всегда приходят не вовремя и вовремя одновременно. Вот такой семейный парадокс.
— Я поесть принесла. Сын, ты совсем мне не нравишься. Не заболел?
Она поставила пакеты с провизией на стол, а я потянулся ко лбу, горько усмехнувшись.
— Есть такая вероятность, только температуры нет.
— Хорошо, что нет. И так выглядишь, будто по тебе катком проехались. — Она сделала паузу и ещё раз посмотрела на меня. — Туда и обратно.
Неужели я так плохо выгляжу. Да, не брился, наверное, неделю, забил на нормальное питание, интерес к жизни потерял. Нужно хоть в зеркало по утрам смотреть, а то доставщики пиццы приезжать перестанут.
Посидев ещё минуту, сделал над собой усилие и поднялся. На столе уже стояли тарелки в лучших маминых традициях засервированные её шедеврами.
— Спасибо, мам.
Она совершенно не виновата, что её сын законченный идиот. Поэтому я поем, отвечу на каждый её вопрос и даже буду улыбаться.
— Почему ты сейчас здесь, а не в Париже с Брендой?
Возможно, не на каждый её вопрос я смогу дать хороший ответ, ещё и с улыбкой.
— Долго же ты терпела, чтобы задать этот вопрос. Целых полгода.
— Давала тебе время самому рассказать. Ты знаешь, я терпеливая.
— Я ужасно поступил, вы с отцом меня такому не учили. Так отвратительно, что рассказывать тебе не буду. Даже ты со своим умением принимать людей никогда бы меня не простила.
— Ты хотя бы пытался?
Этот разговор лишь отбивал мой аппетит, которого и без того не было. Но я бездумно запихивал в себя эти закуски, вкуса которых не чувствовал.
— Бывают такие вещи, извинения за которые только ухудшают ситуацию.
Я настолько хорошо узнал Бренду за время, проведённое вместе, что, казалось, слышал её мысли тогда в последний наш немногословный разговор.
Я не мог уехать молча, поэтому написал ей. Не знаю, что она сделала: прочитала, выбросила или сожгла. Она вольна делать с моими мыслями, что захочет. Она имеет право делать со мной, что ей заблагорассудится. Уже полгода я уничтожаю себя. Ну что же, я заслужил.
Бренда
Я уже пятый раз за вечер прошла мимо комода, в ящике которого лежало письмо. Почему-то именно сегодня мой взгляд то и дело останавливался на нём. Может пришло время?
Мысленно согласившись с собой, я взялась за ручку, но помедлила, посмотрев в собственные глаза в отражении.
— Давай, Бренни, это просто буковки на бумаге.
«Бренни, ты невероятно точно определила мою суть при первой встрече. Я индюк.»
Невольно улыбнулась, услышав эти строки в своей голове его голосом.
«Возможно, я неправильно расценил твой настрой тогда, но мне показалось, что мои извинения будут тебе только противны. Но если это не так, только скажи, я на коленях приползу из Нью-Йорка, сотру ноги в кровь, наматывая круги вокруг тебя, если это что-то может исправить.»
Не заметила, как до крови искусала нижнюю губу, дочитывая эти строки. В одном он был совершенно прав — я бы не хотела его извинений ни в каком виде.
Это была лишь часть письма, но меня пугало сжавшееся сердце, которое отказывалось злиться на обладателя этого почерка. А разбивал ли он мне сердце? И вовремя ли мы с ним встретились?
Я положила бумагу обратно, надёжно спрятав под шкатулкой, решив принимать его дозированно.
От автора: До финиша нам осталось совсем ничего, и я была бы благодарна за ваши отзывы, предположения, возможно, опасения в комментариях. Это не простая ситуация, и не каждый сможет прожить без вреда для себя. А простить… сможет ли кто-то простить?
Глава 33
Прошло 5 лет
Нью-Йорк прекрасен своей суматохой. А больше всего я обожаю этот не спящий город ночью. Я чувствую себя в нём уютно.
Вместе со звуком выпрыгнувшего из тостера хлеба зазвонил мой мобильный.
— Мама, что-то случилось?
— Звоню сказать, что с едой я всё решила. А ещё папа пригласил Чарльза и парочку влиятельных знакомых. Ты их не знаешь.
— Спасибо.
Совместить открытие с благотворительностью — блестящая идея мамы, но я была не против. Это беспроигрышный ход.
— Ещё помощь нужна?
— Все остальное готово. Спасибо ещё раз.
Когда Брендан хотел убежать от наших родителей, он не учёл, что они поедут за ним хоть на край света. Сложно было представить это в прежних условиях. Но сейчас внуки были для них мощнейшим магнитом. Мама уже начала третировать меня на этот счёт.
Положив трубку, я соорудила на скорую руку сэндвич и ушла ждать Натали с нашими платьями перед телевизором.
Последнюю неделю я почти не спала, согласовывая всё для завтрашнего открытия. Не удивительно, что перед мерцающим экраном я задремала. Звонок заставил проснуться.
Нужно было и ей дать ключи от моей квартиры. Так и сделаю.
Моё платье больше походило на бальное. Я не привыкла такое носить, но мероприятие обязывало. К тому же, мне чертовски шло. Красное, блестящее, струящееся до самого пола с аппетитным вырезом.
— Ты выглядишь слишком шикарно. Твой брат устанет отбиваться от потенциальных родственников.
Натали с восторгом наматывала круги вокруг меня.
— Я сама их всех успешно отошью.
— Уж в этом я не сомневаюсь.
Она грустно улыбнулась, пытаясь
