не идёшь переодеваться? — Андрюха, как всегда, особой сообразительностью не отличался. Не его это конек, надо признать.

Конечно, было вполне очевидно, что Наташка и переодеваться не собирается, и купаться не планирует. Она подобрала с земли оставленный там в начале тренировки платок, потому что ни на голове, ни на плечах, он все равно не держался. Зачем девки вообще их с собой таскают, эти платки, не пойму. И теперь, медленно обойдя нас с Переростком, пошла к выходу. Но опять же, что показательно, не торопясь. Прям вообще не торопясь. Еле-еле. Будто давала возможность ее остановить.

— Андрюха, смойся… — Зашипел я Переростку.

— Куда? А пруд? — Братец бестолково уставился на меня.

— Да епте мать… Вот на пруд и смойся. Мне надо… — Я многозначительно повел глазами вслед девчонке, которая шла настолько медленно, что даже идиоту было бы понятно, она ждёт от меня действий. Идиоту было бы понятно. Андрюхе — нет. Пришлось разжёвывать детально.

— Дай с Наташкой поговорить. Видишь, она сама не против.

— А-а-а-а-а-а… О-о-о-о-о! — Братец заговорщики мне подмигнул. — Понял, Жорик. Чего молчишь то? Сказал бы сразу. Я сообразительный. Неужто не разобрался бы.

— Да иди ты уже! — Подпихнул Переростка в бок, иначе он ещё час о своей сообразительности будет рассуждать. Наташка за это время не только уйдет, но и состарится.

— Георгий, я вперёд побегу! Там… посуда осталась. Понял?! Посуда! — Все это братец сообщил мне, Наташке и яблоням в радиусе километра, потому что стал вдруг говорит громко, почти кричать.

Он сорвался с места, а потом, наконец, быстрым шагом направился к выходу из сада. Обогнал Наташку, оглянулся с улыбкой, затем опять сделал серьезный вид. Великий конспиратор, блин. Вообще без палева ведёт себя.

— Наташ. — Как только Андрюха скрылся из поля зрения, окликнул девчонку.

Она сразу остановилась, развернувшись ко мне лицом

— А ты чего, на пруд не пойдешь? — Приблизился и замер напротив.

Расстояние между нами было минимальное. Если бы Наташка чуть подалась вперёд, коснулась бы своей грудью моей груди. И это волновало очень сильно. Мысли упорно метались, как психованные, глаза то и дело пытались скоситься вниз, значительно ниже приличного уровня, а руки аж ломило от желания взять девчонку за талию и притянуть к себе. Точно приворожила, стерва.

— Не-а… — Наташка слегка откинула голову назад.

Ей теперь приходилось смотреть на меня из-под полуопущенных ресниц. Ее взгляд от этого выглядел призывным, будто сама девчонка говорила, давай, сделай что-нибудь.

— М-м-м-м-м… Почему? — Как назло, не мог оторваться глазами от ее губ.

Ещё, будто специально, провоцируя, она нижнюю закусила, а потом вообще скомкала платок и провела им по шее, стирая пыль. От мочки уха до зоны декольте.

Короче, не знаю, почему, но этот простой, вроде бы, совсем не эротичный жест оказал на меня эффект мощнейшего афродизиака. Я молча, ничего не говоря, шагнул к Наташке, положил одну руку ей на талию, а вторую — на затылок, зарываясь пальцами в светлые волосы. Честно сказать, секунда у нее была для того, чтоб оттолкнуть меня. Была. Я специально дал ей эту возможность. Но Наташка не оттолкнула. Наоборот, потянулась навстречу, прижимаясь всем телом.

Ну… как бы, все… В этом месте мозг у меня вообще отключился. Зато на полную мощь включились все остальные рефлексы и инстинкты. Я смутно помню, как и почему мы оказались не посреди просеки, а где-то в кустах возле ближайших яблонь. Подозреваю, утащил туда девчонку сам. Выяснилось вдруг, что поцелуи способны пьянить сильнее, чем самый классный, самый дорогой и вкусный алкоголь. А ещё она нереально возбуждающе пахла. Казалось бы, проскакала два часа на жаре, наоборот, должно быть не очень, а вот странное дело, наташкина кожа на самом деле пахла солнцем и почему-то земляникой.

Мои пальцы упорно боролись с мелкими пуговицами на платье. Они никак не хотели расстёгиваться. В какой-то момент появилось твердое убеждение, сейчас я его просто порву к чертовой матери, это дурацкое платье. Одной рукой зацепил край юбки, попутно, перевернувшись так, что Наташка оказалась сверху, удобно устроившись на мне. Я, как джентльмен, принял все неудобства земли, травы и веток на свою спину. При этом, мы вообще не отрывались друг от друга. По Наташкиным движениям чувствовалось, опыта у нее немного, она слегка была скована, но уж в этом я мог отработать за двоих. Мысль о том, что, возможно, мне она позволила больше, чем кому-либо другому, накрывала волной сильного, острого возбуждения. Как бы не подвёл меня гражданин Милославский фальстартом. Это будет, конечно, тот ещё номер.

Не знаю, чем бы все закончилось. Хотя, нет. Наоборот. Знаю. Сто процентов мой первый секс в новом теле, в новой жизни случился бы именно сейчас, посреди этого школьного сада, под яблоней, в траве. Каким-то чудом, сквозь туман в голове и пелену смог расслышать посторонние голоса.

Сработали чисто рефлексы. Мозг в данный момент напоминал растекающееся желе, поэтому от него ждать адекватности не приходилось. Реально выручили инстинкты. Прижал девчонку к своей груди, а потом резко откатился в более густые заросли травы, заодно прикрыв Наташке рот ладонью. Она от столь неожиданно сменившийся дислокации испуганно уставилась на меня ошалевшим взглядом. Ясное дело, только что у нас эротическая сцена была в разгаре, а тут партнёр вдруг начинает себя вести, будто пытать собрался.

Осторожно, стараясь не сильно шевелить траву, поднес указательный палец к своим губам, чтоб ничего не сделала лишнего, а потом показал глазами в сторону просеки.

Девчонка, слава богу, сообразила. Поняла, это не маньяк во мне проснулся, а что-то пошло не так.

По широкой тропе между деревьев двигались в нашу сторону трое. Два парня, которые недавно утащили раненного Нинкой героя, и Федор. Вот так неожиданность….

— И чего они тут делали? — Федька остановился, а затем принялся крутить головой во все стороны, будто хотел найти что-то важное, желательно, неприличное. Аж глаза сузил, присматриваясь. И морда у него была…мерзкая, короче, морда.

— Да ничего. — Ответил один из пацанов. — Скакали, как скаженные. Говорю тебе. Прямо чистые папуасы. Видел такое на картинке про африканские страны, когда нас возили в музей. Так и не понял, чего Жорик от девок хотел. Сначала гонял их вверх-вниз. Чтоб прыгали. Потом заставил лезть друг другу на шею. Это вообще, конечно, было… сам понимаешь.

— И что? Все прыгали? — Федор прошел ещё немного вперёд. Теперь он стоял напротив той яблони, за которой в траве лежали мы с Наташкой.

— Да все, Федь. Сбесились девки. Позорище одно.

— И Наташка прыгала? — Голос у Федора звучал равнодушно, но я очень