— Согласен, но…

— Ах, извините! У меня из головы вон, что для вас это первый опыт. Давайте я подскажу вам, как это делается — шаг за шагом. Итак, достаньте ваши Часы и приведите в рабочее состояние — чтоб виден был песок.

Нортон подчинился. Стоило ему вынуть Часы из кармана, как они сами собой выросли до размеров обычных песочных часов. По-прежнему струился песок, и по-прежнему от Часов исходило слабое сияние.

— А теперь расширьте их ореол так, чтобы он захватил и меня.

Ощущая себя мальчишкой, который учится азбуке, Нортон мысленно приказал Часам: «Расширьте ореол».

Мощь сияния увеличилась. Лахесис попала в круг света, испускаемого часами.

— Хватит, хватит. А не то вы увлечете за собой из Чистилища половину этой комнаты! Направьте Часы на меня, уменьшите ореол и затем сделайте песок голубым, но только на мгновение — мы должны продвинуться в будущее на совсем незначительное расстояние.

Нортон подчинился. Песок в часах на мгновение поголубел.

— Теперь перемещайтесь вдоль нитей, пока мы не окажемся возле их пересечения.

— Но как?

— Опля! Пролетели мимо. Дайте задний ход!

Нортон приказал песку порозоветь. И вдруг он увидел, как нити между пальцами Лахесис увеличиваются буквально на глазах. Быть может, это была какая-то иллюзия, но теперь нити стали толстенными канатами, натянутыми в пустоте, а Нортон и Лахесис перемещались вдоль них верхом на гигантски выросших Песочных Часах, которые двигались словно вагончик канатной дороги. В некотором отдалении Нортон видел другие канаты — великое множество канатов, и все они тянулись от горизонта до горизонта.

Но вот впереди показалось перекрестье двух канатов. Нортон как следует сосредоточился и затормозил Часы точнехонько возле места соприкосновения двух судеб.

— Молодцом! — сказала Лахесис. — Для начинающего отлично. Вы быстро учитесь, и у вас, несомненно, есть водительский талант. Из вас выйдет толк!

Лахесис подалась вперед и сноровисто заработала обеими руками. Через несколько секунд она развела канаты в стороны. Нортон сидел с открытым ртом. Во-первых, его поражало то, как ловко она управляется с толстыми твердыми кабелями, которые и весить должны чертовски много. А во-вторых, он помнил, что это всего лишь нити, распяленные между руками Лахесис. Там нити и Лахесис. Здесь — канаты и опять-таки Лахесис. Превращение нитей в канаты не так волновало его, как то, что его наставница оказалась в двух местах сразу. От этого голова шла кругом!

— Готово! — сказала Лахесис, поворачиваясь к нему. — Можете возвращать нас на прежнее место и в прежнее время.

Нортон выполнил нужные действия. Кабели вдруг исчезли, и он стоял рядом с Лахесис в своих чистилищных апартаментах.

— Порядок? — спросил он несколько ошалело.

— Все отлично. — Смерив его одобрительным взглядом, Лахесис добавила: — Справляетесь вы хорошо. Однако для одного раза впечатлений и информации, пожалуй, достаточно. Отдыхайте, обследуйте свои хоромы, знакомьтесь с домашними слугами. Я вернусь завтра в это же время.

Она появится завтра — то есть вчера по своему календарю.

— Но я так и не…

— Да вы сами во всем разберетесь. Вы понятливый!

Лахесис мгновенно исчезла.

Нортон вновь оказался один. И хотя говорено было много, он до сих пор так и не знал, в чем же, черт возьми, будут заключаться его главные обязанности!

Никаких затруднений и впрямь не возникло. Отлично вышколенные домашние слуги были вежливы и готовы к встрече нового хозяина. Складывалось впечатление, будто они уже не первый год служат у Нортона. Если время в этих апартаментах течет в обратном направлении — стало быть, слуги живут в том же направлении, что и он, а значит, видят его в первый раз. Однако теперь Нортон ни в чем не был уверен.

Как только Нортон не очень уверенно кликнул слугу, незамедлительно появился чинный дворецкий и представил новому хозяину весь домашний персонал. После этого Нортону был подан великолепный ужин, за которым прислуживала премиленькая служанка. Засим последовал подробный осмотр всех его владений. Экскурсией Нортон остался доволен. Он удивительно быстро освоился в новом жилище и почувствовал себя как дома. Его апартаменты походили на многокомнатный номер-люкс в самой дорогой гостинице — из тех, где останавливаются мультимиллионеры и президенты. В таких номерах ему жить не доводилось. Зато он не один месяц провел в гавейновских апартаментах, которые роскошью и обширностью, пожалуй, даже превосходили жилище Хроноса.

Да, но чего стоил принадлежащий Гавейну многокомнатный рай без Орлин!

Стоило Нортону вспомнить Орлин, и он погрустнел. Даже хоромы Хроноса вдруг стали ему не в радость…

Выяснилось, что его прислуга набрана из пребывающих в Чистилище душ. Они попали сюда, потому что на момент смерти свершили абсолютно равное количество добрых и злых поступков. Если души исправно служили в Чистилище и не творили никаких пакостей, то со временем они удостаивались перевода в Рай. Однако такое прощение было непросто заработать — здешний хороший поступок весил в миллион раз меньше, чем такой же поступок при жизни. Поди-ка накопи несколько миллионов добрых дел! Не одно столетие на это убьешь!

Жизнь Чистилища показалась Нортону отрадной в сравнении с земной: никакой суеты, никакого хамства и спешки. Народ любезный и вежливый и нрава спокойного, чтобы не сказать флегматичного. Если бы его не предупредили, Нортон принял бы это место за Рай. Про настоящий Рай и Ад он до сих пор ничего толком не знал. Заметил только, что все чистилищные души мечтали рано или поздно попасть в Рай. И никто не рвался в Ад.

Оказалось, что вечный полумрак в Чистилище — досужая выдумка поэтов. В тамошних сутках двадцать четыре часа. Есть и день, и есть ночь. Однако Нортон подозревал, что это чередование поддерживается искусственно.

Остаток вечера он отдыхал и смотрел объемновизор — хитом новостей единственного местного кабельного канала оставалось принятие Песочных Часов новым Хроносом.

Через какое-то время в дверь постучал дворецкий и сообщил о приходе гостя. Нортон удивился — час был поздний, да и кто бы это мог быть?

— Сатана, сэр, — безразличным тоном сообщил дворецкий, предваряя вопрос хозяина.

— Кто-кто?

— Сатана, сэр.

— Я… я не намерен иметь дело с Дьяволом!

— Прикажете так и ответить, сэр?

Но возмущение и ужас в душе Нортона боролись с любопытством — и любопытство начинало побеждать.

— Погодите… Я… Он способен причинить мне какой-нибудь вред — я имею в виду, здесь, в резиденции Хроноса?

— Нет, сэр. Одна инкарнация не может вмешаться в дела другой инкарнации без согласия последней. Все инкарнации практически неуязвимы — в особенности если они в форменной одежде.